Ржавый ангел (СИ) - Деткин Андрей

Глава 16. Лупырь

Растительность становилась разнообразнее и пышнее. К обнадеживающим признакам сталкер отнес и видневшиеся вдали два «Урала» с кунгами, с развернутой антенной. Гриф сомневался, что аппаратура в рабочем состоянии, и что к машинам, вообще, можно приближаться. Без дозиметра он не рискнет подойти и на тридцать метров. Он надеялся, что «Уралы» окажутся предвестниками чего-то большего, к примеру, воинской части неподалеку.

В чем-то ожидания сталкера оправдались. Скоро он увидел заросшие, полуразвалившиеся постройки. Одноэтажную казарму, помещение штаба, столовоую, аппаратную он обошел за полчаса. Привязанный к дверной петле Алексей терпеливо его дожидался в коридоре караулки.

Ничего ценного Гриф не обнаружил. Все давно сгнило и поросло желтоватым мхом. Единственное, чего он удостоил своим вниманием и подобрал - это ржавый кухонный нож с отколотыми накладками на рукоятке. Узкое лезвие было сильно источено. Сталкер потратил некоторое время, чтобы отскрести его от ржавчины и заточить о бетонный столб.

Гриф смотрел на небо, отмечал положение солнца и думал, стоит ли двигаться дальше в поисках лучшего убежища или заночевать здесь. По его прикидкам до заката оставалось часа четыре. За это время вполне можно было прошагать несколько километров. Но сталкер опасался, что ночь застигнет его в чистом поле или в лесу. По такому поводу хорошо говорил Кэцик - чем больше стен видишь вокруг себя, тем меньше голодных глаз видят тебя.

Гриф отвязал Алексея и потащил за собой в более - менее уцелевшее здание штаба. Переступая через горы хлама, гнилые доски, хрустя подошвой по битому стеклу, сталкер прошел через рекреацию в комнату «дежурного» и осмотрелся. Решетка на окне из толстых прутьев, пусть и ржавая, но еще способная оправдать свое предназначение, один вход, крепкий, пол…

Севшую на плечо мошку, он прихлопнул мимоходом и продолжил осмотр. Когда через несколько секунд количество насекомых стало стремительно увеличиваться, игнорировать это нашествие было уже невозможно. Они лезли из щелей в стенах, из-под пола, залетали в зарешеченное окно, в дверь. Их звон, почему-то они звенели, скоро вытеснил все остальные звуки. Мушки кусали, лезли в глаза, уши, рот.

Гриф замахал руками, бросился на выход. Вспомнил про Алексея, вернулся, потянул следом. Алексей никак не реагировал на насекомых, а они на него - даже очень. Гриф тянул за собой нерасторопного парня и мысленно матерился. В черном клубке, почти ничего не видя, задыхаясь, бесполезно махая рукой, сталкер выскочил на улицу и бросился прочь от здания штаба.

Он чувствовал, как вдыхает вместе с воздухом сухие шевелящиеся комочки. Отплевываясь, быстро приоткрывал веки, ориентировался, вновь зажмуривался и бежал несколько метро. Затем процесс повторялся. Сталкер вдыхал воздух через узкую щель между губ, задерживал его в легких и сколько мог, тянул на этой порции. Спасение Гриф увидел, свернув за угол штаба. На спущенных шинах стоял облезлый, облупившийся кунг с целыми окнами и приоткрытой дверью. Спотыкаясь, сталкер вбежал по узким железным ступеням, втащил за шиворот Алексея и захлопнул дверь.

Тех мушек, что залетели вместе с ним, он перебил сидушкой от стула. Гриф с остервенением лупил ею по стенам и аппаратуре, припечатывая ненавистный гнус. Когда, наконец, покончил с ним, тяжело дыша, отер рукой мокрое лицо. Только оно было мокрое не от пота. Несколько секунд сталкер смотрел на окровавленную ладонь, затем завертел головой в поисках чего-нибудь отражающего. Проталкиваясь в тесном проходе мимо Алексея, посмотрел на него. Вся его физиономия была залита кровью. Более того в этой бардовой маске кто-то копошился. Подрагивающими пальцами Гриф попытался ухватить это, но не смог. Маленький бугорок шевелился под кожей. Такой же двигался по лбу к волосам, еще один полз от скулы к уху.

Гриф принялся ощупывать свое лицо. Он почувствовал шевелящееся вздутие на левом виске. Попытался раздавить его, но после некоторого бездвиженье бугорок снова зашевелился.

Глаза сталкера лихорадочно забегали по кунгу в поисках зеркала или чего-то подобного. Вытянутое автомобильное зеркало с отслоившейся на углах амальгамой, он нашел в ящике стола. Приблизился к окну, стал себя осматривать. Мушку, которая доползла до уха, он выковырял ножом. После того как осмотрел и ощупал голову оголил торс. Еще двух паразитов на шее и одного на плече извлек тем же способом.

Покончив со своей персоной, сталкер принялся за Алексея. Порезов на его кожи возникало значительно больше, и их число со временем только росло. Кропотливую работу облегчало одно, Алексей никоим образом ему не мешал. Не вздрагивал, не охал, не отдергивал руки. На кистях и предплечьях бугорков было особенно много. Гриф обратил внимание на татуированную звездочку между указательным и большим пальцем. Неаккуратная расплывчатая с серым оттенком она выглядела самопальной, набитой обычной швейной иглой.

Гриф перестал орудовать лезвием, когда совсем стемнело, и уже ничего не было видно. Руки, плечи, грудь, лицо Алексея от множества мелких порезов сочились кровью. Гриф промокнул их футболкой, которая скоро пропиталась и стала темного цвета.

Прежде чем лечь спать, сталкер уложил парня на спину и некоторое время смотрел ему в лицо. Было интересно, закроет ли тот глаза, когда станет засыпать. Белки Алексея поблескивали в темноте влагой и оставались неподвижными. Спустя минуты пять, сталкер положил ему на лицо ладонь и провел вниз. Стоило убрать руку, как веки разомкнулись, и пустой, невидящий взгляд вновь уперся в потолок. Тогда Гриф накрыл лицо Алексея окровавленной футболкой, на всякий случай привязал провод к ножке стола. Сам отошел в дальний конец прохода, долго вертелся на жестком полу и, в конце концов, уснул.

Проснулся он от духоты и нудной боли в правом боку. Кроме того, мучила жажда и неприятный затхлый запах, будто от прелого тряпья. Взглядом сталкер нашел Алексея. Тот по-прежнему лежал на спине, с той лишь разницей, что голову повернул направо. Футболка горкой покоилась рядом на полу, а невидящий взгляд теперь упирался в нее.

С хорошим предчувствием, Гриф поднялся, подошел к Алексею. Нагнулся над ним, несколько минут изучал порезанное все в коростах умиротворенное лицо. Потом негромко произнес: «Ява. Ты слышишь меня? Эй. - Толкнул его ногой в бок. - Вставай».

Алексей не реагировал. Гриф еще несколько минут неподвижно нависал над ним и все ждал, когда же тот шелохнется. Напрасно. Сталкер выпрямился, скорбно поджал губы, печально покачал головой. Отошел к двери, сел на стул, провел ладонью по пыльной пластиковой столешнице, оставляя блестящий след. Снова посмотрел на Алексея, ожидая, что тот все же пошевелится, потом отвернулся к окну, откинулся на спинку и долго через мутное, все в разводах, пыльное стекло рассеянно взирал на поросшие сорняком развалины. Минут через десять, повернул голову и опять посмотрел на парня. Ничего в позе Алексея за это время не переменилось. Гриф хлопнул по столешнице, словно ставил точку, поднялся, отщелкнул замок и приоткрыл дверь. Мушек не было, в лицо дунул свежий ветерок. Гриф вышел из кунга, оставил дверь приоткрытой и, не оборачиваясь, пошел в сторону разрушенной казармы. Обогнул ее и когда уже был готов свернуть за угол и идти по опушке, увидел существо, которое, с легкой руки, обозвал «Лупырем». Оно серой изогнутой дугой стояло среди деревьев метрах в двадцати, припадало узкой головой к земле и вздрагивало. Живот спазматически подтягивался к позвоночнику и одновременно открывался рот, словно оно что-то старалось вытошнить. Тягучие слюни текли по серой сухой коже и вожжами свисали с узкого подбородка.

Сталкер спрятался за угол. Сердце его часто забилось. Некоторое время он стоял и прикидывал, как поступить. Наконец, в его взгляде блеснула идея, и он осторожным шагом побежал обратно к кунгу.

Открыл дверь и от неожиданности едва не опрокинулся со ступеней. На полу сидел Алексей, голова подбородком упиралась в грудь, руки свисали безвольно, кисти со скрюченными пальцами, как лапки мертвой птицы, смотрели вверх. В купе с искромсанным лицом и царящим полумраком в кунге, выглядел он зловеще.