Аластер Рейнольдс - Дождь Забвения
– Мне нужен месье Кюстин, – сказал он после обмена любезностями. – Он ждет моего звонка.
Бланшар молча передал трубку.
– Флойд, я так рад, что ты позвонил!
– Нашел что-то? – спросил тот, ковыряя в зубах свежей зубочисткой.
– Возможно.
– Так избавься от старика. Не хочу, чтобы он слышал наши очередные откровения.
Флойд стоял спиной к бару, но в зеркале прекрасно видел всех посетителей. От нечего делать рассматривал, пока Кюстин препирался с Бланшаром. Наконец в трубке послышался щелчок закрывшейся двери.
– Я один, – отрапортовал Кюстин. – Но он дал мне всего минуту.
– Ну так не будем терять время. Ты восстановил приемник?
– Да, хотя самому плохо верится в это.
– Мне тоже верится с трудом. Как тебе удалось?
– Перебором. Я определил оторванные провода и точки, куда они подсоединялись. Затем деликатная и методичная работа паяльником, перестановки, пробы. Нам повезло – злоумышленник очень торопился, иначе испортил бы прибор куда основательнее.
– Отлично. От лица нашего сыскного бюро выношу тебе благодарность. Считай, что ты первый в очереди на повышение.
– Очень остроумно, учитывая, что я твой единственный наемный работник. Признаюсь, я и сам собой доволен. Но по-настоящему интересно то, что и после ремонта приемник не ловит обычных станций.
– Значит, он еще неисправен.
– Ошибаешься. Я настроил его на ту же волну, что стояла при нашем первом посещении квартиры Уайт. И в конце концов поймал сигнал, слабенький – но это, возможно, из-за повреждений, которых мы пока не обнаружили. Погонял стрелку туда-сюда, но других станций не обнаружил.
– И что она передает?
– Как нам и говорили, никаких голосов и музыки. Только длинные и короткие сигналы, будто код Морзе.
– Надеюсь, ты их записал?
– Что мог, сделал. Очевидно, серии сигналов повторяются, и после каждой шифрограммы – минута тишины. Я попытался записать последовательность точек и тире, но станция прекратила работать до того, как я закончил.
– Станция вообще отключилась?
– Похоже на то. Нам еще повезло, что я наткнулся на последние передачи.
– Хорошо. Попробуй еще что-нибудь выжать из приемника, не вызывая подозрений старика.
– Думаешь, это важно?
– Может быть, – ответил Флойд. – Грета нашла в бумагах кое-что интересное. – Он посмотрел на часы. – Сколько тебе еще нужно времени?
– Дай поработать до четырех, – надеюсь, этого хватит.
– Хорошо, я поднимусь в квартиру к этому сроку. А пока займусь жильцами, хочу еще их порасспросить. Помалкивай насчет наших находок.
– Рано или поздно придется рассказать старику, – сказал Кюстин вполголоса.
– Да, придется. Но лучше сперва самим хорошенько разобраться, чем она занималась и для чего.
Флойд положил трубку и поймал недобрый взгляд официанта. Вернулся к столу, щелчком пальцев подозвал другого официанта и расплатился, добавив скромные чаевые.
– Подвезти тебя к дому тети? – предложил он.
– А что сказал Кюстин? – поинтересовалась Грета, забирая перчатки со стола.
– Похоже, он сейчас заслужил рождественскую премию.
Пара вернулась к «матису». Флойд выдернул листовку из-под щетки дворника и отвез Грету на Монпарнас, остановившись по пути, чтобы та купила еду.
– Передай привет Маргарите, – сказал он на прощание.
– Передам.
– Хочу снова с тобой увидеться. Как насчет сегодняшнего вечера?
– Флойд, мы не можем вечно ходить вокруг да около того, что нужно решить раз и навсегда.
– Тогда вечером и поговорим.
– Это если ты снова не увильнешь.
– А ты постарайся, чтобы я не увильнул.
Она тяжело вздохнула:
– Хорошо, звони. Будет зависеть от состояния Маргариты.
Флойд кивнул – все лучше, чем прямой отказ.
– Слушай, Флойд, ты уж поосторожнее, а?
– Постараюсь.
Она вынула яблоко из пакета с провизией и бросила Флойду. Тот поймал и сунул в карман. Затем завел «матис» и поехал на улицу Поплье. Он жужжал звонком, пока Бланшар не впустил его. Поднялся на пятый этаж, постучал в дверь квартиры Сьюзен Уайт.
– Это Флойд!
Кюстин осторожно отворил дверь, впустил его. Приемник стоял уже придвинутый к стене – и никаких следов работы над ним. Даже инструменты уже упакованы.
– Что-нибудь новенькое? – спросил Флойд.
– Ничего. Кто бы ни передавал шифровку, сейчас его нет в эфире, – ответил Кюстин и слегка изменил настройку. – Но я пытаюсь что-нибудь поймать.
Он сидел по-турецки перед приемником на подушке, расшнурованные туфли стояли рядом.
– Отлично! А пока я хотел бы переговорить с теми, кто, по твоим словам, видел в доме ребенка.
– Маленькую девочку? Флойд, ты серьезно считаешь…
– Я не исключаю ничего.
– Тогда поговори с месье со второго этажа. Квартира рядом с чуланом для уборочного инвентаря. Но месье скажет тебе лишь то, что сказал мне.
– Возможно, я сумею встряхнуть его память, – неопределенно ответил Флойд и виновато посмотрел на партнера. Да, кто-то гуляет по садам и кушает мороженое, а кто-то сидит взаперти и работает в поте лица. – Хочешь чего-нибудь? Могу кофе сделать.
– Спасибо, не надо.
– Ты ел?
– С завтрака – ни крошки.
Флойд полез в карман и сообщил:
– А у меня яблоко есть!
Он спустился по лестнице на устланную клетчатым линолеумом площадку второго этажа, постучал в дверь рядом с кладовкой для ведер и швабр, немного подождал и постучал снова. Затем прижал к двери ухо, пытаясь понять, есть ли кто внутри, но ничего не услышал. Подергал за ручку – не поддается. Пожал плечами. Середина дня, наверняка месье жилец на работе, зарабатывает приличные деньги. Он единственный, кто упомянул странного ребенка в разговоре с Кюстином, но это не значит, что девочку не видели другие. Возможно, надо просто задать правильные вопросы.
Флойд открыл блокнот на чистой странице и постучал в другую дверь. Почти сразу послышалось шарканье шлепанцев, потом звон цепочки, щелчок замка. Дверь приотворилась, и в щель выглянула пожилая женщина в фартуке с цветочным узором. На Флойда она смотрела с откровенным подозрением – точно так же он сам обычно встречал коммивояжеров.
– Мадам, простите, пожалуйста, за беспокойство. Меня зовут Флойд, и я расследую гибель молодой американки, случившуюся три недели назад. Если не ошибаюсь, мой партнер, месье Кюстин, уже заходил к вам.
– Да, – настороженно подтвердила женщина.
– Тревожиться не стоит, все в порядке. Дело в том, что один из жильцов подметил кое-что, раньше казавшееся совершенной мелочью, но теперь ставшее важным.
Она явно не собиралась пускать Флойда в комнату.
– Я уже сказала вашему партнеру все, что знала об американке. А я ее почти не знала.
Флойду не было нужды спрашивать у женщины, как ее зовут, – Кюстин заранее выяснил и оставил запись.
– Я хотел спросить не об американке… Но раз уж речь зашла о покойнице… Вы когда-нибудь разговаривали со Сьюзен Уайт?
– Ни разу. Хотя мы встречались на лестнице. Знаете, не то чтобы я ее специально игнорировала, но в моем возрасте… – Хотя она по-прежнему охраняла дверь, будто крепостные ворота, голос чуть смягчился, потеплел. – Месье, я прожила в этом доме столько лет… Когда-то старалась перезнакомиться со всеми соседями. Но теперь молодые люди так быстро появляются и пропадают, что даже узнавать их имена – напрасная трата сил.
– Я понимаю, – поддакнул Флойд. – Сам живу в похожем доме, на пятом этаже. Всегда одно и то же: люди приходят, люди уходят.
– Но думаю, молодой человек вроде вас уж точно узнал бы ее имя, ведь она была красивая.
– Судя по тому, что я выяснил, она была очень хорошим, милым человеком. Поэтому особенно важно установить, что же с нею случилось.
– Полиция говорит, она упала с балкона.
– В этом нет сомнений. Вопрос в том, сама упала или ее столкнули.
– Я слышала, она была простой туристкой. Кому понадобилось убивать туристку?
– Вот это я и надеюсь выяснить.
– Вы уже говорили с вдовцом, который живет этажом выше?
– С месье Бланшаром? Да, он очень помог нам.
– Он знал ее лучше, чем любой другой жилец. – Женщина приблизилась к Флойду и добавила вполголоса, заговорщицки: – Я вам вот что скажу: тут что-то нечисто.
– Я думаю, все было в рамках приличий, – сказал Флойд. – Американка любила играть на скачках. Месье Бланшар помогал ей заполнять форму, давал советы по выбору лошадей.
Женщина насупилась, очевидно раздосадованная возражением:
– А я все-таки думаю, что для мужчины его возраста… Впрочем, не важно. Кто я такая, чтобы осуждать? Месье, вы хотели еще что-то спросить?
– Только одно: в этом доме живут дети?
– На четвертом этаже была пара с ребенком, но они переехали в Тулузу в прошлом году.
– И с тех пор никаких детей?
– Никаких детей.
– Значит, других детей вы в здании не видели?
– Ну, сюда время от времени приходят гости, и с детьми.
