Сергей Слюсаренко - Константа связи
Личное дело номер 029.
Хранить вечно.
Количество экземпляров — один.
Заполнять ТОЛЬКО от руки.
Уровень допуска — ноль.
Имя: Рымжанов Тимур Нурланович.
Дата рождения: 16.12.1985.
Позывной: Доктор.
Специальность: врач-терапевт.
Звание: открытое — лейтенант, пенсионное — полковник.
Образование: высшее; специальность: «военная медицина».
Время привлечения в группу «Табигон» — 5 мая 2010.
Участие в операциях группы «Табигон»:
2005 — операция «Чат».
2012 — операция «Золотая сфера».
Награды:
2005 — медаль «За отвагу»
Во время операции «Золотая сфера» был инфицирован неизвестным штаммом вируса, приводящим к циклическим обратимым гипертрансформациям, и потерял возможность покинуть район исследований. Внесен в список невосполнимых потерь.
В 2012 году выведен из состава группы «Табигон» и из числа сотрудников Центра.
— А этот? — Вадим покосился на спящего Шипа.
— Настой лунного долгоносика на слюне бюрера — он часов пятнадцать проспит как ангел, — улыбнулся Тимур. — Я понимаю, что тебе раскрыться в Зоне — равносильно смерти. Рассказывай, в общем!
Малахов закурил и, помолчав, спросил:
— С чего начинать?
— Ну, с того момента, как я с Сухим пошел в Зону… А вы?..
— А с тобой что, вообще Центр не связывался? — удивился Вадим.
— Я так думаю, что даже и не пытался.
— Н-да… Ну, тогда слушай.
Малахов как мог пересказал то, что ему рассказывал Лазненко. Вадиму трудно было поверить, что он просто сидит рядом с Тимуром и разговаривает, как когда-то давным-давно.
— Выходит, мы никому больше не нужны? Отработанный материал? — грустно произнес Рымжанов, дослушав рассказ.
— Ну, это мы еще посмотрим. Кто из нас отработанный. Давай теперь ты расскажи, как ты тут и чем занят. По слухам, ты чуть ли не с нечистью местной в друзьях? — спросил Вадим и потушил сигарету в тарелке у Шипа.
— Да, лечим помаленьку. Кто просит, того и лечим. Тут травы знатные, их бы на большой земле в дело пустить — бешеный прорыв бы случился в медицине.
Тимур поднялся, взял Шипа под мышки и ловко уложил на лавке, стоящей вдоль стены. Потом он сгреб все, что было на столе, в скатерть и, не задумываясь, вынес в сени.
— Хватит выпендрежа, давай нормально поедим.
Тимур поставил блюдо с фазаном на струганный еловый стол и рассек птицу несколькими движениями ножа. Нож был совершенно необычной формы, Малахов готов был поклясться, что никогда такого в жизни не видел. Заметив, что Вадим заинтересовался, Рымжанов объяснил:
— Тут у меня новые интересы появились, я кузнечное дело изучать стал. Вернее, тут его не изучать надо, а придумывать заново. В Зоне все по-другому. Вот смотри.
Тимур принес большой колун, стоявший в углу рядом с печкой, поднял его и положил на стол.
— Тут хитрости какие-то с материалами. Они себя странно как-то ведут.
Он резко ударил ножом по рукоятке колуна и оставил на деревяшке небольшую засечку.
— Вот видишь, вроде все как положено. А теперь смотри, колун, кстати, золлингеновский.
Рымжанов аккуратно, как будто резал сливочное масло, надавил на сталь топора. Легкое давление привело к тому, что нож разрезал колун на две аккуратные половинки.
— Вот так я тут и развлекаюсь, — грустно добавил Тимур.
— А как твой вирус или что там? Лазненко говорил, что с их стороны ничего пока не удается.
— Ничего не могу сказать. Ну, в полнолуния, понятно, мне нелегко. Но я запасаюсь едой и отсиживаюсь тут, в доме. Правда, не уверен, что всегда так происходит. В здешних местах монстром никого не удивишь, главное, не попасть под пулю какого-нибудь шустрого сталкера. Да и то вряд ли — я в основном в лесу, туда не суются. Но ты не уходи от главного. Ведь не зря ты в Зону пришел? — Тимур собрал половинки топора и унес их туда же, куда только что унес скатерть с хрусталем и фарфором.
— Не зря… так случилось, что, когда я сидел под прикрытием в Киеве, по работе натолкнулся на что-то, что, может быть, поможет нам всем. Поможет понять, что произошло с нами и кто нас так круто подставил.
— Ну и?
— Ты помнишь, тогда мы видели оранжевый «ситроен», и еще Сухой сказал, что это призрак такой, его Байкаловым называют? Вернее, Баем. Ну, кто как. Тот самый, на которого винтовка Гасла была записана.
— Нет, не помню… Хотя знаю, о ком речь. «Ситроена» больше нет. Говорят, поломался. Разбили о дерево. А кто и что — неизвестно. Это темная личность, и темные дела он делает…
— Ну, ладно. Короче, оказалось, что это вполне реальный человек, да еще вышел я на него совсем неожиданно. Расследовал дело каких-то идиотов, которые прикидываются вампирами.
Так вот дома у этого самого Бая я нашел кучу документов, связанных с нашей миссией. И ролик тот проклятый, и документы, почему-то подписанные в будущем, словно кто-то опять готовит заранее провокации. Найти этого Байкалова оказалось невозможно. Ни одной зацепки. Пришлось мне искать этого человека здесь, в Зоне. Центр, естественно, помогать не стал.
— Ну, это понятно. Но хоть не помешал. — Тимур усмехнулся и, вытерев салфеткой свой нож, спрятал его где-то в складках балахона.
— Вот и ищу я этого Байкалова. Да еще Сухой головоломку оставил. — Малахов рассказал про пакет с артефактами и про идею, что эти предметы — путеводитель к какой-то тайне. — А тут мне про него, про Бая этого, такого наговорили. И деньги предлагали, если его уши принесу местному пахану.
— Ну, конечно, я слыхал о нем. И то, что искать его надо там, где находят трупы. Я даже один вскрывал… Странный у него способ убийства. Словно у человека моментально отказывают все органы. Интересно, как он ухитряется это делать?
— А что, никто не видел, как он убивает?
— Не слыхал. Поймаешь — спросишь.
— А ты не пойдешь со мной? — Вадим внимательно посмотрел на Тимура.
— Давай выпьем сначала, потом отвечу. Водки.
Тимур поднялся и достал из шкафа непочатую бутылку. Она немедленно покрылась инеем, словно бутылку достали из морозильника.
— Хитро, — только и сказал Вадим.
— Надо просто знать возможности Зоны. — Тимур разлил водку по стаканам. — Давай, за встречу!
Водка оказалась отличной, совершенно не такая, как приходилось пить до этого в Зоне.
— Не смогу я с тобой пойти. Полнолуние на носу. Что ты со мной делать будешь? — наконец ответил Тимур. — Мне очень жаль. Да и если твой сталкер узнает — мне не жить.
— Понятно, — кивнул Вадим.
— Пойдем на улицу посидим. — Рымжанов словно начал тяготиться тем, что он в помещении. — Как-то тяжко тут.
Они вышли на порог и присели на ступеньки. Ранние сумерки наползали на Зону, и здесь, на краю леса, казалось, что уже поздний вечер.
— Странно как-то в Зоне последнее время. Ведь после того, как периметр поставили, была Зона как Зона. Конечно, все начали делить, какие-то терки с ООН постоянно, население поменялось, но все равно. Казалось, что есть некое равновесие. А вот последние пару месяцев будто все сломалось, — сказал Тимур.
— А конкретнее? Что ты имеешь в виду под равновесием?
— Понимаешь, появилось много немотивированного зла. Я разговаривал тут с одним зомби, он приходил ко мне, помощь нужна была.
— С зомби? — не поверил Малахов. — Они говорить могут?
— Ты удивишься, таки да. Правда, они совсем не такие, как мы. Ну да ладно, так вот он мне говорил, что время от времени у них там, в их общине, все просто как будто с цепи срываются. — Тимур в сердцах выбросил сигарету и закурил новую.
— У них и община есть? Странные дела тут у вас творятся… — угрюмо произнес Вадим. — А что, может, починили антенны и опять гонят пси-поля?
— Да нет, это совсем не так. Поля — это ерунда, я их уже давно чувствовать научился. Они очень локально действуют. Кто-то пришел в Зону новый.
— Новый, говоришь? А кто или что? — насторожился Малахов.
— Вот ты и узнаешь. Походишь по Зоне — и узнаешь. Понимаешь, не могу я так вот просто, как ты, по Зоне пройти. И пациенты у меня, и… я не знаю, что со мной может случиться в любой момент. — Тимур оправдывался, и Вадим чувствовал это.
Тут слева из-за угла раздалось невнятное бормотание.
— Подожди, это ко мне пришли. — Тимур поднялся и исчез за углом.
Скоро он вернулся и исчез в доме, бросив на ходу, что он должен принести лекарство пациенту. Бормотание за углом продолжилось. Вадим от нечего делать решил посмотреть, что за гости ходят к Тимуру. Как только Малахов глянул за угол, словно волна боли накрыла голову. Маленький, мерзкого вида карлик, закутанный вместо одежды в грязные тряпки, злобно смотрел из-под низкого капюшона и бормотал несуразицу.
