Джордж Лукас - Эпизод IV: Новая Надежда
— Ответ отрицательный, — сказал он. — У нас тут утечка энергии. Дайте нам время, чтобы все починить. Большая утечка, очень опасно…
— Неполадки с оружием, утечка энергии, — из комлинка так и несло подозрительностью. — + Чем вы там занимаетесь?
Ага, прямо так возьму и скажу. Мол, все в полном порядке, спасаю абсолютно незнакомую мне принцессу из вашей тюрьмы. Не будете ли так любезны немного подождать?
Он прицелился в панель из бластера.
— Все равно разговор не сложился, — объяснил он оглянувшемуся на выстрел Чубакке и перегнулся через перила. — Эй, Люк! Торопись! У нас сейчас будут зрители!
***
Скайуокеру было некогда — он искал камеру под номером 2187 и уже начинал подозревать, что такой не существует, когда обнаружил нужную дверь. И что теперь? Бежать обратно и спрашивать у кореллианина код замка? Люк стукнул по двери кулаком. Та открылась, и… Вот это да!
— Ты даже… еще красивее, чем… чем… — выдохнул он.
— А ты не низковат для гвардейца? — в свою очередь удивилась девушка, приподнимаясь с металлической скамьи.
— Чего? А, эта форма… — Люк неуклюже избавился от шлема.
Попытался пригладить растрепанные волосы. Девица прыснула.
— Вообще-то я пришел спасти тебя. Меня зовут Люк. Люк Скайуокер.
— Прошу прощения? — она приподняла одну бровь в вежливом вопросе.
— Я сказал, я за тобой пришел. Со мной Бен Кеноби и еще те твои дроиды, и.. .
Девица не дождалась окончания фразы. С завидным проворством она шмыгнула мимо Люка в открытую дверь.
— Оби-Ван! — крикнула она и оглянулась. — Ну? — грозно спросила она оторопевшего Люка. — Где он?
***
Губернатор Таркин, сидевший во главе стола в кресле с высокой спинкой, смотрел, как Дарт Вейдер быстро расхаживает взад-вперед. Больше в зале для совещаний никого не было. Если бы Таркин мог представить, что такое возможно, он сказал бы, что ситх, явно, нервничает. Наконец Повелитель Тьмы остановился, и вид у него был такой, будто где-то рядом гулко зазвонил огромный колокол, который слышал только он один.
— Он здесь, заключил Вейдер лишенным чувств голосом.
Таркин несколько удивился.
— Оби-ван Кеноби? Вейдер, у вас паранойя. С чего вы взяли?
— Возмущение в Силе, — буркнул ситх. — В последний раз я ощущал его в присутствии моего прежнего учителя.
Таркин удивился больше,
— Он же… Он наверняка уже давно умер.
— Не стоит недооценивать Великую Силу, — произнес Вейдер.
— Джедаи вымерли, — безапелляционно заявил Таркин. — Их огонь во вселенной угас десятилетия назад. Вы, друг мой, все, что от них осталось.
Негромко загудел комлинк.
— Слушаю! — ответил Таркин.
— У нас тревога в тюремном блоке АА-23.
— Принцесса! — воскликнул Таркин, вскакивая на ноги.
Вейдер крутанулся на месте, ею рука привычным движением дернулась к рукояти меча, но, так и не вынув оружия, ситх замер, так пристально глядя в стену, как будто мог разглядеть, что делается за ней, несколькими сотнями уровнями ниже.
— Оби-Ван здесь, — наконец сказал он. — И с ним Сила.
— Обьявить общую тревогу! — приказал Таркин в комлинк. Затем посмотрел на Вейдера. — Если вы правы, нельзя дать ему даже шанс на побег.
— Бегство не входит в намерения Оби-Вана Кеноби, — ответил Дарт Вейдер. — Я должен встретиться с ним.
Он резко повернулся к Таркину, от черной маски повеяло на губернатора холодом.
— Я один.
***
Люк вел Лейю к остальным, когда проход впереди расцвел чередой слепящих взрывов. Несколько штурмовиков, рискнувших прорваться через лифт, один за другим попали под огонь Чубакки. Тогда, пренебрегши лифтом, имперские солдаты проделали дыру в стене. Брешь оказалась слишком велика, и Соло с Чубаккой не сумели прикрыть ее целиком. По двое-трое им-перцы пробивались в тюремный блок.
Отстреливаясь и отступая по коридору, Хэн и Чубакка столкнулись с Люком и принцессой.
— Тем же путем нам вернуться не удастся! — сказал им Соло, раскрасневшийся от горячки боя.
— Конечно, нет, — согласно кивнула принцесса. — Ведь вы умудрились отрезать нас от единственного пути к спасению. Это, знаете ли, тюремная зона. Вообще-то их строят так, что выходов раз, два и обчелся.
Тяжело дыша, Соло обернулся, смерил принцессу взглядом.
— Нижайше прошу прощения, ваше высочество, — с сарказмом отозвался он, — но может, вы предпочтете вернуться в свою камеру?
Она — — вся воплощенная невозмутимость — отвернулась.
— Должен же быть другой выход, — пробормотал Люк, снимая с пояса маленький передатчик и тщательно подстраивая частоту. — Вызываю Ц-ЗПО… Вызываю Ц-ЗПО!
Знакомый голос отозвался с радующей быстротой.
— Да, масса Люк?
— Нас тут отрезали. Есть какой-нибудь другой выход из тюремной зоны? Хоть какой-нибудь?
В крохотной решетке динамика затрещало статическое электричество — Соло и Чубакка меткими выстрелами не пускали в коридор имперских солдат, не давая им высунуться из-за укрытий.
— Что-что?.. Не понял. Повтори!
***
В диспетчерской Р2Д2 лихорадочно пищал и, свистел, пока Ц-ЗПО, пытаясь наладить сбоившую; связь, тыкал чуть ли не во все кнопки подряд.
— Я сказал, что объявлена тревога и все системы фиксируют ваше присутствие, масса Люк. Кажется, выйти из блока можно только через главный коридор, — андроид нажал несколько клавиш, и изображения на ближайших мониторах сменились. — Ко всей остальной информации о вашем секторе доступа нет.
Кто-то принялся колотить в запертую дверь диспетчерской — сначала равномерно, а потом, не получив ответа, все более настойчиво.
— О-о, нет! — застонал Ц-ЗПО.
Дымная пелена, затянувшая тюремный коридор, стала настолько густой, что Соло и Чубакка с трудом находили свои цели. Это можно было счесть за везение, потому что теперь численное превосходство врага не оставляло сомнений, но дым в той же степени мешал и имперцам, В результате прицельный огонь не получался у обеих сторон. Поэтому все просто палили в любую тень. Солдатам приходилось похуже, у них был приказ, и они то и дело пытались продвинуться хоть немного вперед, но лишь для того, чтобы, миновав дымовую завесу, замертво рухнуть на пол. В коридоре уже набралось немало неподвижных тел в белых доспехах, Хэн поздравлял себя и Чуй с завидной меткостью и старался не думать, что они будут делать, когда у его бластера все-таки кончится заряд.
Энергетические заряды, рикошетируя, метались в нешироком пространстве между камерами. Люк придвинулся к Соло.
— Здесь нет другого выхода, — прокричал он под аккомпанемент перестрелки.
— Я не смогу сдерживать этих парней вечно, — тоже крикнул Хэн. — Что делать будем?
— И это называется спасение, — посетовал позади раздраженный голос.
Оба повернулись и увидели, что принцесса взирает на них с нескрываемым недовольством и в то же время с царственным неодобрением.
— Когда вы ломились сюда, у вас что, не было плана, как выбираться?
Соло кивнул на Люка:
— Из нас двоих он — голова, сладкая моя.
Люк выдавил смущенную ухмылку и беспомощно пожал плечами. Он повернулся было, чтобы поддержать друзей огнем, но не успел — принцесса выхватила пистолет у него из рук.
— Эй!
Люк ошеломленно смотрел, как она двинулась вдоль стены и наконец остановилась возле небольшой решетки. Наведя на нее оружие, девушка выстрелила. За выбитой решеткой виднелся черный зев провала.
Соло недоуменно воззрился на принцессу.
— Что ты делаешь?
— Если не ошибаюсь, спасаю ваши шкуры. Давай, летун, залетай в этот мусоропровод!
Пока остальные обалдело пялились на нее, принцесса, кинув оружие обратно Люку, прыгнула ногами вперед в брешь и исчезла с глаз. Чубакка угрожающе зарычал, но Соло медленно покачал головой.
— Нет, Чуй, не надо разрывать ее на части. Я пока еще не уверен. Или она мне понравится, или я ее сам убью.
Вуки похрюкал еще, и Соло рявкнул на него:
— Лезь туда, ты, болван мохнатый! Плевать мне, что ты там унюхал! Нашел, когда привередничать!
Подтолкнув слабо сопротивляющегося Буки, он помог напарнику протиснуться в узкую дыру, подпихнув напоследок ногой. Едва исчезла массивная туша Чубакки, как Соло сиганул следом. Люк выпустил напоследок длинную очередь, больше надеясь нагнать еще дыма, чем куда-нибудь попасть, и скользнул в мусоропровод.
Не желая нести новых потерь, атакующие решили погодить, в ожидании подкрепления и тяжелого вооружения. Кроме того, добычу загнали в тупик, а сколь бы вымуштрованы и преданны не были солдаты, никто из них не горел желанием погибнуть зазря.
***
Люк ввалился в тускло освещенный отсек. Впрочем, много света и не требовалось — о предназначении отсека гадать не приходилось. Запах разложения он учуял задолго до того, как с головой ухнул в отбросы. На голых, осклизлых стенах болезненно желтели заделанные заподлицо светильники, а сам мусоросборник по меньшей мере на четверть заполняла мерзкого вида жижа. Остальной мусор то ли не успел сгнить, то ли не мог разложиться по определению. От ударившей в нос вони резко свело горло.
