Геннадий Прашкевич - Царь-Ужас
Но голову бывший номад еще поворачивал.
– Офицер Ли?
Вообще-то бывший номад должен был прежде всего обратить внимание на члена Тайного Совета, но умирающие всегда имеют некое преимущество.
– Офицер Ли, ты нарушил обещание?
– Обещание? – удивилась коммодор Фрина.
– Когда-то я обещал номаду Поллингу забыть про экспонат X, – честно ответил Ли. – Только на этом условии он соглашался оставить мне жизнь.
– Кажется, ты не выполнил обещания, – со странным удовлетворением заметил бывший номад.
– У тебя хватит сил? Ты не умрешь во время беседы?
– Если она не окажется слишком долгой…
– Наверное, ты догадываешься, номад Поллинг, – сухо заметила коммодор Фрина, – что мы разыскиваем некую собственность Старой Базы.
– Мы все – собственность Базы.
– Хорошо, что ты это понимаешь. Мы надеемся, что ты подскажешь нам, где сейчас находится экспонат X.
– А почему вы не спросите, жив ли экспонат X, коммодор Фрина?
Она растерялась. Потом медленно перевела дыхание:
– Я боюсь спрашивать…
Ответ был настолько необычен, что даже Ли уставился на коммодора Фрину.
Член Тайного Совета не могла так отвечать. Член Тайного Совета коммодор Фрина могла сжечь весь отдел реанимации вместе с непокорным номадом. В течение минуты она могла определить все дальнейшее течение жизни медицинских сестер, наблюдавших за Поллингом, но коммодор Фрина ответила именно так:
– Я боюсь спрашивать…
– Ну что ж, – выдохнул после некоторого молчания номад. – Значит, пришла пора…
– Может, ты отдохнешь?
– Нет, – ответил Поллинг. – Я ждал этого.
– Чего именно?
– Не знаю… Но ждал… Кто-то должен был прийти… Рано или поздно кто-то должен был прийти… Не обязательно офицер Ли, в него я не верил… И, наверное, не член Тайного Совета… Достаточно большое число людей проводит время в пустыне, часто они видят то, чего никто не видит на Старой Базе… Номады, а иногда офицеры Охраны часто соприкасаются с Непонятным… Они начинают думать иначе, не так, как все… Они сам мир начинают ощущать иначе… Они могут медленно и мучительно умирать, как умираю я, но им в голову не придет принять яд или броситься со стены каньона… Я ведь не ошибаюсь, коммодор Фрина?.. Говорят, что среди самоубийц практически не встречаются люди, проходившие службу в пустыне?..
Фрина кивнула.
– Я лежу здесь один… Наверное, такие, как я, специально изолируются от общества… Видите, наверху окно… Я даже не знаю, куда оно выходит… Скорее всего, в окно подается искусственный свет, но я легко могу представить настоящее солнце, рассеянно освещающее область Нижних гор после сезона ветров, немного разгоняющих облачность… Мне случалось подниматься на большую высоту… Там солнце теряет багровый тон, к которому мы привыкли, там свет не пепельный, не кровавый… Наверное, таким солнце было до Катастрофы, я ведь не ошибаюсь, офицер Ли?.. Надеюсь, вы понимаете, почему практически никто не возвращается на Землю с искусственных спутников… Молодые люди отправляются на орбиту на год, на два, самое большее, на три, но на Землю почти никогда не возвращаются… Уверен, что Тайный Совет имеет специальные инструкции, которые позволяют не настаивать на возвращении тех, кто ушел с Земли… Бы понимаете меня?..
Фрина кивнула.
– Значит, действительно пришла пора… Я думал об этом… Рано или поздно кто-то должен был прийти и спросить: почему ты умираешь так легко, номад Поллинг?..
– Но я задала тебе другой вопрос.
Номад улыбнулся:
– Нет, это ты просто еще не научилась формулировать мысли так, как того требуют новые обстоятельства.
– Но экспонат Х … – Фрина переборола себя. – Он жив?..
– Конечно.
– Бы скажете нам, где он?
– Если вы скажете, зачем он вам.
– Конечно, скажу, – кивнула коммодор Фрина. Ее щеки раскраснелись, в глазах метался мрачный огонь. – Тайный Совет утвердил программу возрождения искусства. Галерея готова, пустует только тот зал, что несколько лет готовился специально под экспонат X. Мы пришли к выводу, что живое искусство каким-то образом положительно воздействует на людей. Никто не знает, как это проявляется, но мы убеждены, что существование живого искусства придает жизни новую, более высокую ценность. Ее уровень никто не берется определить, но, наверное, он действительно очень высок. Настолько высок, что Тайный Совет провел несколько экспериментов, позволивших доставить экспонат X в наше время. Выбор был нелегок. Большой Компьютер предложил сразу несколько вариантов, после долгих расчетов мы остановились на экспонате X. Там, в прошлом, по каким-то нам не известным причинам экспонат X был предназначен к уничтожению, значит, его неожиданное исчезновение не могло наделать большого шума. Офицер Ли выполнил задание. Возможно, многое во всем этом выглядело бы сейчас совсем иначе, если бы в дело не вмешались вы, Поллинг.
– Как знать, как знать, коммодор Фрина…
– Вы оттянули открытие Галереи искусств на несколько лет. Этим самым вы обрекли на смерть многих и многих молодых людей…
– …Зато приблизил вас к пониманию того, что вы сейчас говорите, – с усилием закончил за Фрину номад. – А заодно убедился, что общение с живым искусством действительно приводит к неожиданным эффектам.
– К каким, например?
– К таким, например, что вы, офицер Ли, нарушили данное мне слово, а вы, коммодор Фрина, член Тайного Совета, несколько минут назад вслух сказали, что боитесь задать вопрос.
– Это всего лишь слабость.
– Нет, это позитивные изменения.
– Ну, так говорите, Поллинг!
Голос бывшего номада слабел. Тем не менее он сумел произнести:
– Вы… вместе…
Фрина отпрянула.
– Где экспонат X? – Она почему-то боялась поднять взгляд на Ли.
– У Коллекционера…
– Его имя?
– Тарби…
5. Экспонат x: тарби
Через полчаса они оказались в комнате Ли.
Не обменявшись ни словом, боясь взглянуть друг на друга, они сорвали с себя одежды. Им не хотелось говорить. То, что сказал умирающий номад, не укладывалось ни в какие понятия. Легче было просто забыться в любви, так они и сделали, обняв друг друга.
Разбудила их сирена тревоги.
Пронзительный вой пронизывал весь горный массив, уходя с верхних уровней на самые нижние, потаенные. Этот пронзительный вой проникал в каждый закоулок, доставал каждого человека, как бы он ни старался укрыться. Бремя от времени каменные стены слабо подрагивали.
Постель пахла Фриной – нежно и просто.
Ли не знал, с чем сравнить этот нежный запах.
Вставать им было не обязательно. Метеоритная тревога не предполагала каких-то особых дежурств для бывшего офицера, а члены Тайного Совета собираются только по специальному вызову. Тем не менее. Ли шепнул:
– Тревога…
– Да… – так же шепотом объяснила Фрина. – Это метеорный поток Броккен… Мы его ждали… Тревога продлится несколько часов, пока Земля не повернется к потоку другой стороной… Не думаю, что будет нанесен большой вред… Разве только уродам…
И вдруг приказала:
– Вставай!
– Зачем?
– Ты не понимаешь? Тревога продлится несколько часов! – Она вскочила, нисколько не стесняясь своей наготы. Несколько нежных линий стремительно меняли свое положение в пространстве. – Пара часов у нас точно есть. Передвигаться по территории Старой Базы во время тревоги разрешается только членам Тайного Совета и специальным патрулям. Если мы наткнемся на патруль, я скажу, что оформление на тебя готовится.
– Но чего ты хочешь?
– Тарби, – напомнила она.
– Но он не просто тайный Коллекционер, он еще и член Тайного Совета.
– Как и я, – крикнула Фрина.
– Ты думаешь, он примет нас?
– Уверена.
– Почему ты разговариваешь так громко?
– Это называется радоваться жизни! – засмеялась Фрина. – Идем!
В пустых коридорах Старой Базы они не наткнулись ни на один патруль. Может, потому, что уровень, куда они попали, относился к закрытым. Собственно, он ничем не отличался от всех других, просто был утоплен в самом центре массива. Разрушить такой уровень могло только прямое попадание крупного метеорита.
Член Тайного Совета тайный Коллекционер Тарби оказался невысоким рыхлым человеком. На нем был только халат, наброшенный, кажется, на голое тело. Появление коммодора Фрины и бывшего офицера его, несомненно, встревожило. Подняв отечное усталое лицо, он вопросительно глянул на них наивными синими глазами.
– Извините, Тарби, мы пришли к вам прямо из госпитального отсека.
Коммодор Фрина уклонялась от правды, но член Тайного Совета не мог этого знать.
– Есть раненые? Почему я ничего не знаю? Мне сообщили, что атака не опасна.
– Есть умирающий.
– Ах, умирающий?.. – До Тарби что-то медленно доходило. Он взглянул на Фрину внимательнее. Она не походила на человека, выполняющего официальное задание. Он бы знал. – К сожалению, в госпитале почти всегда есть умирающие… – повторил он задумчиво. Что-то его, конечно, мучило. – Законы природы никак обойти нельзя, хотя последние опыты доктора Кемпа внушают кое-какую надежду…
