Роберт Асприн - Холодные финансовые войны
Зал оживленно заволновался, а Клэнси все говорил:
– Это означает, что военная индустрия не только не умрет, но, напротив, получит мощный импульс к развитию: новый вид спорта подобен лавине. Полагаю, что мне не надо детально рассказывать присутствующим об очевидных выгодах зрелищных видов спорта.
На сей раз он добился взрыва смеха в ответ на свою шутку. Даже Фред не удержался и фыркнул. Учи свою бабушку, сынок.
– Мне кажется, я и так уже отнял у вас слишком много времени. Я прошу вас обсудить предложение между собой и с руководством. Мы вернемся через неделю и ответим на любой ваш вопрос. Прошу извинить, что пришлось подержать вас под прицелом, но мы не были уверены, что ваша реакция будет благожелательной. В знак уважения к вам сообщу, что оружие было заряжено настоящими боевыми патронами. Мы вас весьма опасаемся. Вы очень опасные люди. Благодарю за внимание.
Он спрыгнул с трибуны и направился к выходу, остальные наемники потянулись следом.
– Деловой, шельмец, – подумал Фред и захлопал. Зал подхватил, и, когда наемники подошли к двери, аплодисменты переросли в громовую овацию. Наемники остановились, помахали руками и вышли за дверь.
– Извини, Стив, я не мог сказать тебе раньше. Приказ есть приказ.
– Брось.
– Знаешь, мне это далось нелегко – наехать на тебя. Это самое худшее, что было в моей жизни. Слушай, у меня для тебя предложение от коалиции.
– Я вообще-то надеялся. Пойдем, я ставлю выпивку.
– Спасибо. Мне действительно нужно выпить после всего этого. Некоторое время они шагали молча. Наконец Тидуэл нарушил паузу:
– Ну и как там охотники за автографами?
– Погоди, сам узнаешь, когда они начнут охотиться за тобой. Это просто кошмар. Оба расхохотались.
– Слушай, Клэнси, скажи – каково работать на К-блок?
– Хочешь правду? Я не мог сказать это там, потому что меня просто разорвали бы в клочья, но я не вижу никакой разницы. Что Объединенный Совет Директоров, что Партия – все едино. Все жирные коты одинаково дергают за струны, и всякий, кто обладает бесконтрольной властью, сталкивается с одними и теми же проблемами. Все говорят одно и то же, хотя разными словами. Осчастливь работяг иллюзией, что они что-то решают, иначе они выковыряют тебя из теплого гнездышка. Это-то и облегчает нашу работу. Люди есть люди. Они боятся насилия и обожают дармовую халяву – и стараются урвать свой кусок где только можно. И никто в мире не знает, что их основной инстинкт – это жадность. Только мы одни знаем это, а потому держим весь мир за горло.
Тидуэл махнул рукой.
– Это все для меня чересчур мудрено. Кстати, об основных инстинктах, я хочу выпить. Куда мы идем?
– Аки раскопал маленький японский ресторанчик, где подают отличное ирландское виски. Весь отряд уже околачивается там.
– Ага! Ну держись. Где охотники за автографами?
Наемники шагали, весело хохоча и не обращая внимания на любопытные и негодующие взгляды встречных прохожих.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Томас Мозер был ужасно занят. С того дня, как К-блок вышел из изоляции, объем его сделок вырос почти втрое. Все вопросы, которые так долго оставались без ответа, неожиданно ожили. Агенты Мозера просто с ног сбились. Мозер должен определить, что это, приливная волна, которая, поднявшись, опадет до обычного уровня через несколько месяцев, либо же устойчивая тенденция и пора расширить операции, чтобы справляться с новым объемом сделок. Ему и так уже пришлось нарастить новый блок, чтобы вводить в компьютер данные круглосуточно. И в течение месяца ему не удавалось выкроить ни минутки для своего хобби. Впрочем, это неплохо для небольшой фирмочки, с которой он начинал, стремясь уйти от серой жизни и мышиной возни за кусок сыра.
Правда, его несколько тревожило, что его бизнес зачахнет при нарождающемся новом порядке. Но ему не стоило беспокоиться. Информация не снимает вопросы, она порождает новые. Пока на карту поставлены деньги и люди, он не останется на мели.
Экран монитора внутренней телесети замерцал. Мозер нажал на клавишу.
– Слушаю вас, мисс Уитли.
– К вам два джентльмена. Они говорят, что это очень важно.
Разговаривая с Мозером, секретарша незаметно нажала на кнопку, и на экране возникло изображение незнакомцев.
Без сомнения, тип корпоративного служащего. К тому же скоро ленч. Однако Мозер тут же припомнил визит Хорнсби.
– Пригласите их.
Спустя несколько секунд они вошли в его кабинет. Мисс Уитли скороговоркой покончила с официальными представлениями и удалилась. Мозер украдкой включил видеокамеру, когда пожимал им руки. Это уже стало привычкой: он записывал все свои личные встречи, чтобы потом на досуге еще раз внимательно их просмотреть.
– Стало быть, вы мистер Стиллз, а вы – мистер Уивер. Вы покупаете или продаете?
– Покупаем или продаем – что?..
– Информацию, конечно. Вы ведь за этим пришли? Наша фирма занимается только информацией.
– А! Нет. Боюсь, вы не поняли, зачем мы здесь. Видите ли, мы с мистером Уивером представляем Объединенный Совет Директоров Корпораций.
Мозер вдруг подумал о своем пистолете. Он оставил его дома, на крючке в шкафу спальни. Он уже не брал его с собой несколько недель.
– Не понимаю, джентльмены. Если у вас какая-то жалоба…
– Нет-нет. Как раз наоборот. – Стиллз приятно и успокаивающе улыбнулся.
– Просто нам нужно кое-что с вами обсудить – думаю, к взаимному удовлетворению. Позвольте пригласить вас на ленч. Мы бы могли спокойно поговорить где-нибудь в приятном месте.
Однако Мозер не улыбнулся в ответ.
– Я привык работать во время ленча. Это издержки работы на себя, а не на корпорацию. У нас, в отличие от вас, есть незаменимые люди. В моей конторе это я сам. Так что, если вам угодно, прошу изложить ваше дело. Я очень занят. Гости переглянулись и слегка пожали плечами.
– Что ж, прекрасно. Совет уполномочил нас поговорить с вами о продаже вашего… В общем, корпорации заинтересовались вашим бизнесом.
Мозер сидел как громом пораженный. Он просто онемел.
– По-моему, сначала вы выразились более точно, – выдавил он наконец.
Уивер улыбнулся, но Стиллз предостерегающе поднял руку.
– Вообще-то я неудачно сформулировал мысль. Позвольте начать сначала. Видите ли, Совет изучал ваши операции довольно продолжительное время. И чем дольше мы их изучаем, тем больше мы восхищаемся вами.
Мозер слегка наклонил голову в знак благодарности за комплимент.
– Сначала мы собирались создать точно такую же сеть для своих нужд. Но чем больше мы вникали в суть дела, тем лучше понимали, что нам будет очень трудно продублировать вашу схему. Только на то, чтобы создать сеть агентов, какой располагаете вы, уйдет масса времени, а за это время может много воды утечь.
Он умолк, чтобы закурить сигарету. Мозер покосился на свое электронное оборудование, но ничего не сказал.
– Так что они решили, что будет проще приобрести целиком вашу систему и заставить ее работать на нас.
– В вашем замечательном плане есть один существенный изъян, – оборвал его Мозер. – Дело в том, что я не собираюсь ничего продавать.
Стиллз снова поднял руку.
– Не торопитесь с выводами, мистер Мозер. Мне кажется, вы не совсем понимаете, что мы вам предлагаем. Вы по-прежнему будете отвечать за всю работу и контролировать операции. Вам будут платить высокую зарплату, не считая, разумеется, платы за приобретение фирмы, которую лично я считаю несколько чрезмерной. Мы у вас не собираемся ничего отнимать. Напротив, мы надеемся расширить объем операций. При умелом давлении все корпорации будут получать информацию только через вас. Если дела пойдут так, как мы задумали, вы скоро станете одним из самых влиятельных людей в корпоративном мире.
Но на сей раз Мозер не дал ему договорить. Он вскочил и наклонился над столом.
– А мне кажется, что это вы не понимаете, джентльмены. Я не желаю быть одним из самых влиятельных людей в корпоративном мире. Я не хочу расширять свои операции. И я не желаю продавать свое дело!
Он был настолько взбешен, что уже не владел собой, но ему было наплевать.
– Я провел достаточно много времени в вашем корпоративном мире и понял, что моя единственная мечта – убраться оттуда подальше. Мне не нравится ваша манера водить за нос, не нравятся ваши оперативные планы, ваши отчеты и проверки, ваши льготы сотрудникам корпораций, ваши бессмысленные заседания, газеты для служащих, кабинетные сплетни, а главное, мне не нравится так глупо расходовать себя неизвестно ради кого и зачем. Короче говоря, джентльмены, я терпеть не могу корпорации. Потому я и открыл свое дело. Чтобы оно шло успешно, я работаю больше, чем вы оба, вместе взятые. Но есть один нюанс, о котором вы, готов побиться об заклад, не имеете ни малейшего представления: дело в том, что я счастлив. Это не материальная выгода, но для меня это много значит. Я достаточно ясно высказался?
