Виктор Косенков - Новый порядок
— Потому что подкупленный мент стоит дорого, — проворчал Артем.
Сергей покачал головой:
— Дайте-ка мне калькулятор и все списки…
Зашелестели бумаги. Платон поднял стаканчик:
— Давайте, ребята, примем допинг, за успех нашего дела.
Допинг обжег гортань и провалился в желудок.
То ли виной тому запретная для умников водка, то ли совместный с силовиками брейн-штурм дал свои результаты, но список приоритетов у борцов аналитического фронта изменился.
Место подкупленного чиновника в МВД занял такой же продажный чин из Министерства информации. А агенты влияния бросили заниматься рабочими и крестьянами, взявшись за богему — художников, писателей, музыкантов. Зато у ребят появилась возможность устраивать провокации.
— И что нам это даст? — спросил вредный Артем. Теперь он выглядел чуточку осоловело и тяжело дышал.
— Тебе плохо не будет? — участливо поинтересовался Платон.
Артем только махнул рукой. Отвяжитесь, мол, не учите папу любить маму.
— Ну, как знаешь.
— А даст нам это вполне осязаемые результаты, — ораторствовал Сергей. Он разгорячился, снял форменную куртку и сидел теперь в одной черно-белой тельняшке. — Вы пошли но стандартному пути большевиков. То есть подрыв снизу. Рабочие и крестьяне в массе своей поднимают восстание и вперед. Булыжник — оружие пролетариата и как с ним бороться. Классическая схема, но неверная. Обстоятельства изменились.
Сергей нахмурился, припоминая фразу из розговской брошюрки:
— Революции не будет по причине абсолютной дискредитации любой, сколь-либо серьезной революционной идеи. К тому же уровень жизни рабочих вполне приемлемый. И ваши изменения им шли и ехали. А значит, надо внушить им, что они живут как скот. Как быдло. И абсолютно несчастливы, в то время как их коллеги за рубежом катаются, вполне заслуженно, как сыр в масле. Им, рабочим, это надо объяснить! А это делается с помощью писателей, художников, кинематографистов и прочих поэтов-бардов. Богема, творческие люди. Они схавают вашу пропаганду, которую вы будете им скармливать через агентов влияния, как манну небесную. И, соответственно, нести в массы. Государство откликнется усилением цензуры и репрессиями. И тут вы создаете пару-тройку провокаций. Чтобы с митингами на улицы вышли люди, конечно в большей степени оболваненные вашими провокаторами…
— И их раскидает полиция, — не успокаивался Артем.
— Очень хорошо! — воскликнул Сергей. — Пусть! Пусть! Чем больше трупов ни в чем не повинных людей, тем лучше. Для вас, конечно. По вы же стараетесь не для них. У всех этих рабочих и так жизнь нехудая. Вы стараетесь для себя…
В комнате воцарилась неожиданная тишина.
Тяжело вздохнул Платон.
— Гадкое дело, конечно, — вдруг грустно подвел итог Сергей. — Гадкое. Мы через это все, наверное, прошли.
Ребята заерзали. Кто-то опрокинул в себя остатки водки.
— Ну, может быть, те, кто будет защищать банановую республику, будут умнее, — робко предположил Гоша. — Может быть, они наши ходы перекроют. У нас завтра защита проекта. Кто-то обороняется, кто-то нападает.
Платон разлил оставшееся по стаканам:
— Ну, ребята, давайте пожелаем банановой республике удачи. Пусть их гэбэ окажется умнее нас.
Расходились уже после отбоя. Артем висел на Сергее и почти плакал. Парень слишком близко воспринял картину ближайшего будущего несчастной республики. Гоша пытался его оттащить, но Артем сопротивлялся и все шептал:
— Это же подло…
— Ладно, ладно, — хлопнул его по спине Сергей. — Жизнь вообще подлая штука. Давай спать. А то завтра…
Он остановился на пороге, обернулся:
— Кстати, раз уж вы тут все такие умные. У меня есть вопрос, из области теории заговоров. Мы об него все зубы уже сточили…
— Да ну? — пьяно удивился Дима. — Валяй.
— А на фига всем нам сегодня выходной устроили? При такой бешеной загрузке…
— Ну, — немного разочарованно протянул Дима. — Ты даешь…
— Хочешь сказать, что знаешь ответ?
— Естественно! — воскликнул Дима. — С тебя бутылка.
— Идет… Но потом.
— У вас, силовиков, акция на днях. Вряд ли завтра, потому как вы проспаться должны. Но послезавтра — влёгкую.
Глава 24
Из разных Интернет-ресурсов;
«Я отнюдь не считаю, что распад страны решит какие-то проблемы. Я только не понимаю, почему этого все так боятся. Хуже тоже особо не будет».
Минуты две толстенький бородатый дядька расхаживал по узкой стороне двухметрового бруса, установленного между двумя столами. Ходил легко. Чуть расставив в стороны руки. Не раскачиваясь, не шатаясь. Просто ходил, как ходят по тротуару, как прогуливаются в парке. Аудитория внимала.
Наконец мужичок соскочил с доски и обратился к слушателям:
— Я похож на акробата?
Между курсантами пробежал легкий шумок. Однако никто не ответил.
— Давайте, смелее. Похож я на акробата?
— Нет, — ответили с задних рядов.
— Правильно, — обрадовался мужичок. — А почему?
— Комплекция не та, — корректно ответил кто-то.
— Тоже верно! — Бородач словно обрадовался такой своей характеристике. — Но тем не менее я ходил по этому брусу и никаких проблем не испытывал. Хотя должен был свалиться оттуда через пару-тройку шагов. Почему?
— Фокусник Данилин, — громко пробормотал кто-то.
— А?! — Мужичок ткнул пальцем в говорившего, безошибочно угадав его среди множества незнакомых лиц. — Как вы сказали? Встаньте, пожалуйста.
В середине зала поднялся высокий жилистый мужчина, смущенно приглаживающий волосы:
— Пошутил.
— Нет-нет. — Лектор замахал руками. — Повторите, пожалуйста, вы очень точно сказали.
— Я сказал: «Фокусник Данилин». Фильм был такой…
— Совершенно верно, — развел руками бородач. — Садитесь, большое вам спасибо. Именно что фокусник. Теперь можно и представиться: Данилин Евгений Алексеевич. Конечно, не тот, который в кино, но похож. И, как видите, однофамилец. При этом у кинематографического Данилина и у меня есть точки соприкосновения. Если помните, он был гипнотизером. Что подразумевает хорошее знание психологии. Так вот, я буду вести у вас небольшой курс лекций по психологии.
Он сел за стол, потом вскочил, убрал доску, по которой ходил.
— Итак, какое ключевое слово в этом нехитром фокусе? — задал Евгений вопрос залу. — Ключевое слово тут «равновесие». Причем зависимость от психического равновесия тут прямая. Человек, умеющий держать свои мысли в покое, сможет контролировать и собственное тело. Полностью. Хотите удержать равновесие на доске, сначала наведите порядок в голове. Как входить в нужное состояние, мы с вами выясним позднее. Это, на самом деле, довольно просто. Достаточно одного-двух занятий. Потому что состояние равновесия достаточно естественно для каждого условно здорового человека. Сегодня мы поговорим с вами, как из этого положения выходить.
Евгений вскочил, сделал пару кругов по кафедре.
— Выходить из себя. Терять равновесие. Впадать в ярость. Все это синонимы одного и того же процесса, которому свойственны определенные признаки. Например, отсутствие страха за свою жизнь. Инстинкт самосохранения в этой ситуации угнетен, рассудочная часть сознания отступает на второй план. А что же на первом?
Данилин резко развернулся к залу, раскинув руки в стороны. Жест получился неожиданным. Аудитория вдруг ощутила себя внутри какого-то круга, едва обрисованного руками Евгения.
— А на первом плане, дорогие друзья, стоит звериная суть человека. Поскольку человек является частью мира животных, то и звериная сущность в нем присутствует. Насколько я знаю, людей, сознательно угнетающих в себе хищника, вегетарианцев и прочих последователей дзен-буддизма среди вас нет, а значит, с внутренним зверем все в порядке. Зверем можно называть природную агрессию человека. Или определенную часть инстинктов. Слово это очень емкое и очень понятное. Зверь. В каждом из вас. И этому зверю присущи определенные качества.
Бородач резко свел руки на груди.
— Вы перестанете бояться. Вы не будете страдать. Маяться от комплексов и неудовлетворенной агрессии. Все, что вам будет нужно, — это выполнить поставленную задачу. И вы это сделаете.
Кто-то поднял руку.
— Пожалуйста.
— Простите, по как можно говорить об успешном исходе дела, если на его выполнение брошена стая зверей?
— Хороший вопрос. И хорошая формулировка. Стая — это правильное слово. И как вы знаете, стая всегда действует слаженно. Волки загоняют добычу не толпой. Скорее наоборот, толпа, стадо является добычей волков, объединенных на более прогрессивном уровне. Стая, команда всегда выигрывает перед толпой, несмотря ни на какое численное преимущество. Из-за согласованности действий. И стоит отметить, что человеческая природа не настолько слаба, как нас пытаются уверить разнообразные заокеанские производители фильмов о многочисленных маньяках, серийных убийцах и прочем мусоре. Человеческая составляющая нашего сознания всегда удерживает контроль над своей животной природой. Именно этим своеобразным раздвоением мы и отличаемся от других зверей. В какие бы глубины хищнической природы мы ни окунались, вы всегда будете помнить о том, что вы команда.
