Александр Митич - Игра в поддавки
Вычет совсем другой, и Зона ему нужна не ради денег. Не верю я, что он сумеет выпросить назад ненаглядную свою Катю, но вылечиться он должен. Он уже вовсю излечивается. Спасти его от него самого -вот зачем я здесь, и что мне какой-то Гляпа? Пусть Хвост крутит им как хочет, мне-то какое дело?
Понимаю, что настраиваю себя на правильный образ действий. А все-таки нехорошо как-то.
Идем медленно, и Гляпа, конечно, топает впереди, повесив на шею свою «Сайгу». За ним Хвост с детектором, потом я с детектором же, а замыкает шествие Вычет. Иногда мы спорим с Хвостом по поводу маршрута, и тогда Гляпа замирает на месте – не топчется, не донимает нас вопросами, не ловит варежкой галок, а именно замирает. Ну, хоть в этом не дурак. К северу от Милитари аномалий становится меньше, но такой лафы, как на болоте или перед Агропромом, нет и не предвидится. Чем ближе к ЧАЭС, тем сложнее – в среднем, конечно. Впрочем, нормальный сталкер с напарником прошел бы везде, если бы пакости Зоны ограничивались только аномалиями. Понятно, пси-излучатель я за аномалию не считаю.
И психованных «монолитовцев», естественно, тоже…
Мы идем к Радару не потому, что он нам по пути, – туда крюк, хотя и небольшой. Просто так уж повелось, что все, кто намеревался дойти до Монолита, шли через Радар. Плохое место, но напрямик еще хуже. Так говорят, и я верю. Просто потому, что не знаю ни одного сталкера, дошедшего до ЧАЭС напрямик и вернувшегося. Стало быть, они и не дошли, потому что я знавал тех, кто доходил до ЧАЭС через Радар и возвращался. Один из них даже сохранил рассудок в порядке…
И даже двое, если считать Кипятка. Еще до того, как я впервые попал в Зону, он ходил к Монолиту, добрался до ЧАЭС и повернул Вспять, немного не дойдя до цели. Так, во всяком случае, он рассказывал, а я так и не понял: Зона его наделила приступами безбашенного буйства – или он всегда был таким?
Эх, Кипяток, Кипяток… Буйно жил и глупо умер. Получить пулю медлительного зомбака – не та смерть, на которую согласился бы уважающий себя сталкер. А куда денешься? Как тебе умереть, решаешь не ты, решает Зона. Вот почему три года назад я сбежал. Вот почему втайне жалел тех, кто не собирался уходить, прекрасно зная при том, что Зона в конце концов убьет. Таких много. Одни из них адреналиновые наркоманы, а другие просто привыкли и уже не мыслят себе иной жизни. Между прочим, это чисто русская черта. Какой-нибудь турок в молодости работает, как ишак, но не с ишачьей глупостью, а думает, как бы ему выбиться в люди, – и нередко выбивается: покупает лавчонку и сидит целыми днями у ее порога, в ожидании покупателей коротая время за чашечкой кофе и нардами. Смешная цель жизни? Противная? Может быть. А разве не смешно подвергать себя жуткому риску и облучаться, добывая артефакты? И продавать их по плевой цене разным хищникам вроде Носорога не противно ли? И рисковать нарваться на пулю или сесть в тюрьму? Ась? Не слышу!
Вот подумаешь немного и тошно делается. Чем я лучше того турка, если мечтаю лишь отгрохать еще одну частную гостиницу в Коктебеле? Согласен, это бескрылая мечта. А вы покажите мне в Зоне хоть что-нибудь крылатое, кроме гнуса! Или я должен уважать себя за то, что тащу к Монолиту Вычета, ничего с того не имея? Глупости. Я уже имею с того «шнек» – Вычет его нашел, а имею я. И не хочу я сейчас разбираться, что к чему, и вспоминать, что заставило меня вернуться в Зону. Начнешь размышлять об этом – совсем запутаешься. Баста!
До Радара не так уж далеко, а по пути семь потов сойдет. Что же творится на прямом пути к ЧАЭС? Меня передергивает от этой мысли, поэтому будем считать, что мы идем правильно. Гляпа в очередной раз выполняет команду «замри», а мы с Хвостом принимаемся спорить. На моем детекторе прямо по курсу обозначена тривиальная «карусель», а детектор Хвоста показывает, что впереди таится нечто, не поддающееся идентификации. У Хвоста детектор новой модели – с наворотами и, говорят, более чувствительный.
– Ладно, – иду я на компромисс. – Это, наверное, гибрид – «карусель» еще с чем-то. Справа путь вроде получше?
– Получше, – соглашается Хвост.
Гляпа в точности выполняет его распоряжения. Молод, а не взбрыкивает. Недурная «отмычка» – я бы переманил парня к себе, если бы остался сталкером.
– Стой! – кричу я.
Мои распоряжения Гляпа тоже выполняет. Но оглядывается на Хвоста.
А Хвост на меня – что, мол, такое? Он серьезен, знает, собака, что с чутьем сталкера не сравнится никакой детектор. Вся эта техника лишь облегчает жизнь, а спасайся все равно сам, как тот утопающий.
Что-то не так справа от аномалии. Нет, не пойду я туда и Вычета не поведу. Может, аномалия-гибрид выпустила туда метастаз. Может, там затаилось что-то, не связанное с аномалией. Не знаю и проверять не стану.
– Влево, – командую я, и Гляпа, дождавшись кивка Хвоста, меняет траекторию движения.
Слева проход хуже – узенький. Там разлеглась «зыбь», я вижу, как она слегка серебрится, а между нею и гибридом проход всего в полметра шириной. И в проходе так и кружится жгучий пух – какие-то вихревые токи на границе двух аномалий держат его в воздухе, мотают туда-сюда и не дают улететь. Если взять еще левее, там целая заросль корявых кустов, поросших тем же жгучим пухом, а далее еще какие-то аномалии. Надо идти в проход.
Гляпа знает, что такое жгучий пух, – надвинул капюшон сталкер-ской куртки до предела, один нос торчит, и обшлага рукавов опустил. Ну, вперед помалу.
Хвост ведет его – чуть левее, чуть правее, прямо пошел, остановись, сместись правее, опять прямо… Прошел Гляпа. Прошел и яростно чешет кисти рук – ужалило его пухом. Хвоста веду я. Вот ведь что интересно: доверяет мне Хвост, знает, что умышленно я его не угроблю, хотя, казалось бы, случай удобный – докажи потом, что не сам он угодил в аномалию, а я его туда завел! Это что же, выходит, обо мне осталась память как о надежном партнере? Черт знает что: и лестно, и вместе с тем неприятно. Сейчас моя репугация – моя слабость, потому что Хвост ею пользуется. Сам-то он насколько со мною честен?
Не стану проверять. Хвост прошел, машет мне рукой, но пусть меня ведет Вычет. Иду. Хвост на той стороне шутовски разводит руками – видали, мол, перестраховщика? – и утыкается в свой детектор – проверяет, значит, как меня ведут. А неплохо ведут. Шажок вперед, полшага влево, полметра прямо, десять сантиметров направо…
Хорошо, что я готов к встрече со жгучим пухом и не дергаюсь, когда меня обжигает. Знаете, каков укус жгучего пуха? Это вам не крапива, это вроде щупалец тропической медузы или десятка осиных жал. Новички визжат и пляшут, могут ненароком сигануть прямо в аномалию. А ты подави в себе опасные рефлексы, терпи и иди, как шел. Знавал я успешных сталкеров, лишенных чутья, но терпеливых, а вот не умеющих терпеть – не знал ни одного. Такие парни просто не становятся сталкерами – либо гибнут, либо, что чаще, бегут из Зоны, пока еще не поздно.
Стоп. Я прошел. Теперь Вычет.
– Одолжи-ка свой детектор.
Хвост ухмыляется – не доверяешь? – и отдает прибор. По нему я веду Вычета. Пух вокруг него так и вьется. Мысленно ору парню: «Закутайся плотнее!», а голосом – лишь команды на движение: направо, налево, прямо. Сейчас лишние слова не только не нужны, но и сугубо вредны. Хвост и Гляпа молчат в тряпочку. Это закон. В узостях между аномалиями ведомый по детектору должен слышать только голос ведущего. Если Хвост вякнет, хотя бы и по делу, а Вычет угробится, вина падет на Хвоста. Гляпа потом расскажет, за что я пристрелил Хвоста на месте, и клан примет мою сторону… То есть принял бы, останься я в клане.
Неприятно ощущаю, насколько мы с Вычетом сейчас голы и беззащитны – я занят и повернут к Хвосту спиной, а Вычет в данную минуту тоже ни на что не способен. Можно стрельнуть мне в затылок, можно попросту толкнуть в аномалию – и ходить потом героем: ха-ха, я сделал этих двоих! Соединенные силы кланов облажались, а я сделал! Сидор, конечно, не простит утрату «шнека», но откуда об этом знать Хвосту? Даю голову на отсечение: знай Хвост о «шнеке», он уже попытался бы прикончить меня, а заодно и Вычета. Слишком уж велик соблазн – Хвост не справился бы с ним. Что я, Хвоста не знаю?
Внезапно Вычет взвизгивает – под капюшон ему залетел целый клок жгучего пуха. «Стой! – кричу ему. – Замри, стой на месте!» Куда там! Ошалев от боли, мой напарник отшатывается в сторону – хорошо еще налево, а не направо. Швыряю детектор через плечо – пусть Хвост ловит, – а сам сбрасываю рюкзак. Веревка! Где она, мать ее, где?..
И вижу краем глаза: Вычет попался. Опять мне довелось увидеть, как работает «зыбь», когда в нее попадает тело крупнее крысы. Участок почвы с легким серебристым оттенком стремительно разрастается по меньшей мере вдвое, в него попадают покрытые жгучим пухом кусты и тоже начинают серебриться, часть проснувшейся «зыби» залезает в гибридную аномалию, от чего в воздух взлетают пригоршни – нет, кляксы! – бурой земли и начинают бешеное кружение, дробясь на капли. Там, где Вычет, больше нет тверди, земля стала как кисель – мягкая, густо-жидкая, засасывающая. И тонут в ней серебрящиеся кусты, тонет Вычет. Уже по колено засосало. Не дергайся, слышь ты! «Зыбь» страшна одиночкам, а нас много, мы тебя вытянем. Не опирайся на руки, лопух! Вот она, веревка, разматываю, мечу… попал! П -Держись теперь крепко и не трепыхайся! Расслабь все тело, кроме рук!
