Анатолий Ильинский - Лодка
— Стоп машина! Погружение на пятьдесят!
— Есть — стоп!
— Есть — на пятьдесят!
— Тишина на лодке! Сейчас всё узнаем. А то может зря, спектакль разыгрывали!
— "Гекльбери Финн" полностью остановился, но все его системы функционируют. По-моему, они теперь функционируют даже гораздо лучше, чем до встречи с нами — голос Сьюу как всегда был мягким и бархатистым.
Коффи довольно улыбаясь, поклонился, и на лодку неуверенно вползла тишина. Лишь приглушённо попискивали приборы.
— Я что, должен повторять дважды? — в голосе командора проскочило раздражение, — создайте же, наконец, идеальные условия для Сьюу. Коффи, а для нас убогих, включи усилитель…
Писк приборов разом обрезало. Всё. Казалось, что смолкли даже вечные труженики — генераторы погружения. Теперь лодка превратилась в корпус акустической гитары, внутри которой заиграла музыка космоса.
На фоне треска всё ещё не успокоившегося Онти и каменного перестука сталкиваемых им лбами астероидов, ритмично "гукали" проносящиеся метеориты. Тяжёлым церковным органом, вели свою мелодию на басах, плавно скользя, солнечные лучи, давая сложнейшие пассажи, проходя сквозь переборы арфы планетных полей. Звоном обламывающихся весенних сосулек играла близлежащая луна. Уверенно держали свою тему, каждая в своём регистре (в зависимости от размеров), гравитации небесных тел. Скребли металлическими щётками по бумажному листу подкосмические течения, просыпавшейся мелочью из кармана разбиваясь о встреченные на пути инородные предметы…
А всё вместе это создавало непередаваемую и неповторимую музыку космической симфонии, которую нельзя было не охватить и не объять простому смертному (из-за узости диапазона восприятия), но которую можно было заворожено слушать бесконечно, растворяясь в ней самому.
— А мы не уснём как в тот раз?.. — тихо спросил оружейник, и очарование, сражённое бытиём, тут же исчезло.
Командир гневно глянул на Раша, резкие слова готовы были уже слететь с его губ, но голос Сьюу заставил всё забыть:
— Контакт! Они идут. Курсовой сорок, восемьдесят восемь, группа целей.
— Под перископ!
— Есть — всплыть на перископную глубину.
— Точно штурман подметил: они крались у нас за спиной, — в командире уже играл азарт боя, — ну что адмирал, а этим вы не хотите сказать, что бы они тоже возвращались домой?
— Головным — фрегат, по краям эскорта — два крупных траулера, внутри — сборная команда из транспортных средств всех классов, количеством в восемь единиц.
— Принято, — командир уже отстёгивал ручки перископа.
— Позвольте мне посмотреть, — адмирал встал, — я бы смог сразу узнать яхту правителя, если конечно она там есть.
— Смотрите… Связист, попробуйте войти теперь и в их систему!
— "Гекельбери Финн" ложится на обратный курс, — мягко встрял Сьюу.
— Давно пора…
— Вход в систему невозможен.
— В чём дело?
— На всех без исключения целях стоят наши же новейшие системы, и они для нас не доступны.
— Во как!!! Наши же, это значит, системы, которые использует ВКС Метрополии? Я правильно понял? — Тильс в недоумении смотрел на связиста.
— Да!
Второй помощник перевёл взгляд на командира. Однако тот ни как не отреагировал на сенсацию.
Кливмел же облапив перископ, поводил нижней шарнирной частью влево, вправо, вверх и вниз:
— Да, вот она, — он, наконец, прекратив манипуляции, замер в одной точке, — их величество "Коррозия", в самом центре эскорта.
— Уверен, что правителя на ней нет, — не отрываясь от своего боевого поста, проговорил Тильс.
— Но сейчас здесь весь флот Саленты, уж я то знаю каждый корабль в лицо.
— Значит, у правителя есть корыто, про которое не знает ни кто, — Тильс был непреклонен, — это же классика, адмирал.
— Позже разберёмся, — командир, отстранив Снаудера, сам уже одевался головой в гофру бленды, проворачивая рукояти, — такой прекрасный случай покончить со всеми хавами, раз и навсегда. А? Вот они… Все яйца в одной кошелке, осталось только как в кегельбане, попасть в центральную кеглю… В чём дело, адмирал?!! — Лок оторвался от перископа, что-то почувствовав.
— Не знаю, — салентиец смотрел в пустоту, — имеем ли мы на это право. Ведь не все же они как их правитель. Большинство из них совершенно не виноваты, что родились не с этим цветом шерсти…
— Мало того, что я должен разгребать тут за вас всё это дерьмо, так ещё при этом мне придётся утирать вам интеллигентные сопли? Так, что ли? Кстати откуда они у вас, у барлаха-то?
— Нет, нет, всё в порядке. Я знаю, что приказ есть приказ…
— Да причём здесь приказ?..
— Товарищ командор!!! — Рядом с командиром вдруг выросла двухметровая гора мускулов и белой шерсти, — делайте своё дело, а мне барлаху, оставьте сомнения и метания совести.
— Так-то лучше, сэр. Убрать перископ! — командир и салентиец не отрываясь, смотрели теперь друг другу в глаза, — блойдерная атака! Носовые к выстрелу… Средний — вперёд. Курс двадцать один, сорок семь. Наведение автоматическое! Захватить все отмеченные мной цели, — Лок продолжая отдавать приказания, говорил прямо в лицо Кливмелу, — интервал в пол секунды…
— Цели захвачены.
— Целей одиннадцать, а носовых аппаратов только десять, — адмирал не отрывался от командора, — один может остаться неохваченным.
— Есть красотки чьи бока, не охвачены пока… — Крейц переждал разноголосицу сопутствующую отработке его приказаний, — … огонь или отбой по команде адмирала!!!
— Так что же будет с одиннадцатой целью? Она уйдёт?
— Перестаньте адмирал! Что останется от маленькой яхты, когда она окажется в эпицентре разрывов?
— Лодка к стрельбе готова!
— Принято, — командор приглашающе улыбнулся салентйцу, и всё так же, не отрывая от него взгляда пятясь, сел в своё кресло.
— Не хотите, что бы я остался чистеньким, да?
— Одна из причин, по которой я и ненавижу каких бы то ни было власть имущих..
— Пятнадцать секунд до выхода целей из зоны поражения.
— Подключить резервную видеозапись! — Крейц широко улыбался Снаудеру.
— Теперь я точно знаю, почему вы в вечной опале, — салентиец нагнулся над командиром, оперевшись на подлокотники его кресла, — я лично вас вообще бы в порошок стёр!
— Десять… девять… восемь…
— Отойдите милейший, от вас псиной несёт!
— Семь…
— Пли!!! — Снаудер разогнулся от командора и под аккомпанемент сгорающих блойдеров прошёл на своё место.
17.
Когда отгремели разрывы, командир обозрел космическую панораму через перископ и сообщил, что свершилась высшая справедливость — с кровопийцами хавами покончено. Однако ни кто по этому поводу не выказал особого восторга. Напротив, барометр человеческих отношений явно показывал надвигающуюся бурю. Но пока все молчали.
— Штурман?
— Слушаю, — мало того, что в этот раз Дэд не ответил на мысленный вопрос командира, но даже в голосе его вдруг прозвучало полнейшее равнодушие.
Командир очень внимательно посмотрел на Шмана и спокойно уточнил:
— Я хотел бы услышать ваши рекомендации по поиску предполагаемой яхты правителя.
— А что, вы уже вновь взяли на себя командование этой лодкой? — штурман, бросая вызов, стоял с гордо поднятой головой.
— Вот как значит? — Лок поднялся и оглядел рубку, — кто ещё так считает?
Командор слишком долго прослужил с этими людьми и собственно этот вопрос был риторическим. Если уж Дэд Шман стал так дерзок, то… Теперь он по очереди смотрел на своих офицеров, и их поведение говорило об отношении к происходящему красноречивее любых слов:
Тильс спокойно и равнодушно выдержал взгляд командира ни чем, не выдав своих чувств, и это было хуже всего, так как он, Тильс, задавал основное направление морального состояния всего экипажа. Теперь можно было гарантировать, что и весь рядовой состав будет вот так же угрюмо и равнодушно молчать, взирая на него, командира. Если бы Рик хотя бы выказал своё отношение к происходящему, у Крейца появился бы шанс. Можно было бы всё объяснить, доказать свою правоту. Сейчас же этот шанс отсутствовал. А самому начинать этот диспут было бессмысленно.
Бортинженер, как и второй помощник, тоже был само равнодушие, и тоже молчал, не отводя в сторону глаз.
Оружейник уткнулся в пульт, стараясь не встречаться с Локом взглядом. И это человек, который был обязан ему буквально всем…
Шефпилоту было откровенно всё равно, его интересовал только высший пилотаж.
Связист, стоя в дверях, и глядя в пол, неодобрительно качал головой, раздувая свои толстые щёки.
Энергетик лишь коротко взглянул на командора, но и этого было достаточно, что бы понять его отношение.
И так — ни кого. Полное осуждение. Один против всех. Можно конечно было проявить твердость и заставить подчиняться, но что-то подсказывало — не обострять. Первый раз он был не вместе с ними. Чертовски не хватало Битси…
