Максим Хорсун - Егерь. Девушка с Земли
Миссионер заметил ее. Слова проповеди замерли на обслюнявленных губах. Арух рванулся было бежать, но его со всех сторон обступили акслы, которые поднялись сразу же, как только он замолчал.
Реми приближалась. Она решила не спешить. Из распадка с гнилым болотом был только один путь, Аруху никуда от нее не деться. Тем более что за спиной — Кристо и Кортес, которым не за что любить этого святошу. Особенно — Кристо…
Акслы расступились, и Реми оказалась лицом к лицу со святым отцом.
— Я сделал это для вашего же блага, мадемуазель Марвелл, — скороговоркой выпалил Арух.
Реми с размаху залепила ему пощечину. Голова миссионера мотнулась, как надутый презерватив, на бледной щеке вспыхнул отпечаток ладони.
— Это несправедливо! — возопил святой отец, рассчитывая на сочувствие Кристо.
Реми отвесила ему еще одну оплеуху.
— Помилосердствуйте, мадемуазель! — заныл Арух. — Вам все равно не удалось бы уйти от них! Это были симмонсы, страшные люди…
Реми схватила его за волосы, дернула вниз и подставила колено. Святой отец захлебнулся воплем, закрыл разбитое лицо ладонями и пал на колени.
— Ради всего святого, ради Господа нашего, умоляю! — забормотал он, хлюпая носом. — Я должен был вас задержать… иначе они бы убили месье Скворцова…
Реми хотела наподдать ему еще, но миссионер был жалок. Он со всхлипом втягивал кровавую юшку, униженно нес какую-то ахинею.
— Посмотрим, что ты запоешь, гнида, — скрипнула зубами Ремина, — когда за тебя возьмется колохра, которая будет здесь с минуты на минуту!
Отец Арух взвизгнул, подскочил и ринулся с неожиданной прытью на ближайший дендрополип. С ветвей перескочил, как макака, на скальный останец. Угнездился там и заорал:
— Сучка! Подстилка! Я до тебя еще доберусь! Блудница!
— Ах ты гад! — процедила Реми. Обернулась к аксле-телохранителю и выкрикнула: — Кортес, стреляй!
Кортеса не нужно было просить дважды. Аксла вскинул трубку, надул щеки…
— Стой, Кортес! — вмешался Кристо. — Нельзя!
Но Аруха уже и след простыл. Только слышно было, как трещат молодые дендрополипы.
— Зачем вы остановили Кортеса?! — накинулась Реми на Кристо. — Это же не человек! Это гнида! Он сдал меня симмонсам!
— Вы с ума сошли, сеньора! — рявкнул Кристо. — Вы что, хотите поссориться с Конгрегацией?! Я — нет!
— Эх вы, — протянула Реми, — благородный гранд… Арух растоптал ваш подарок. Каблуком вдавил «Сердце в звездах» в пол. Как видно, он не боится поссориться с Юнион Гэлакси.
— Не берите в голову, сеньора, — откликнулся дон де Ла Вега. — Святому отцу воздастся по заслугам.
И он показал на стайку модифицированных в подземных псевдолабораториях жаброхватов. Рыжие гарпии летели следом за удирающим святым отцом.
23
В свете оранжевого солнца воды лагуны казались расплавленным золотом. Ветра не было, но обе луны — два полупрозрачных серпа в фиолетовых небесах — гнали знатную приливную волну. Вода лизала серо-зеленую гальку, карабкалась на крутой берег и отползала назад, оставляя на камнях клочья пены, водоросли и запах гнили. Акслы сидели вдоль кромки группками по пять-шесть существ. Руки расставлены, пальцы растопырены, рты раскрыты, глаза — под третьим веком. Их головные гребни пульсировали от приливающей крови. Иногда то один, то другой аксла молниеносным движением зачерпывал воду вместе с пеной (перепонка между пальцами делала сведенные ладони превосходным ковшом) и лил себе на голову. А потом опять застывал зеленокожей пародией на Будду Шакьямуни.
— Солнечные ванны необходимы акслам, — сказал Кристо, ныряя в тень от школы; у стены была скамья, на скамье сидела Реми. — Таким образом они омолаживаются. У наших друзей есть удивительная способность: они умеют регенерировать ткани. — Магистр присел на скамью. — Механическое повреждение, если оно не критично, поддается восстановлению. Вплоть до того, что на месте утраченной конечности может появиться новая. Ткани, поврежденные болезнью, восстанавливаются тоже, кроме некоторых случаев, когда имеет место паразитарная инфекция. Только состарившись, акслы теряют эту способность.
— А правда, — спросила Реми, — что акслы способны приостанавливать свое развитие? Оставаться детьми всю жизнь?
Кристо дважды кивнул.
— В условиях города, — пояснил он, — когда достаточно еды, имеется надежное укрытие на период Карлика и отсутствуют естественные враги. Но этим, — он указал на аборигенов у воды, — для выживания общины необходимо пройти через весь жизненный цикл честь по чести.
«Там, на Земле, — подумала Реми, — во дворце папа́ у меня тоже было достаточно еды, имелось надежное укрытие на все случаи жизни и отсутствовали естественные враги, за исключением Грезы — клеща-кровопийцы. Там я могла себе позволить оставаться вечной девочкой. А здесь, на Сирене… Весь жизненный цикл… Честь по чести…»
— Как они относятся к смерти?
— Весьма равнодушно. В порядке вещей, что некоторые члены общины могут быть отданы гидре или львиной звезде на откуп.
Реми неожиданно стало холодно. Живо вспомнился переход через Хардеген в компании симмонсов и аксл-проводников.
— Аборигенов куда сильнее страшит время Карлика, — продолжил Кристо, растирая себе колени, — да и людей оно стало пугать не меньше. Акслы прячутся в пещерах под хижинами или просто зарываются в ил. Люди запираются в подвале школы, там едва-едва хватает места на всех.
— Вы тоже не знаете, что именно происходит во время этого Карлика?
— У нас слишком мало людей, чтоб попытаться это выяснить, сеньора. Я не могу позволить себе терять персонал.
— У вас есть сигарета?
Люди, которые давно перестали быть людьми, бродят темными пещерами Хардегена в компании аксл и невероятных монстров, вроде конька-телепата. Иногда они врываются всем скопом в сновидения Реми, превращая их в леденящий душу кошмар. И мало надежды, что эти муки когда-нибудь прекратятся.
На Сирене уж точно не прекратятся.
— Я не курю, да и вам не советую. Лет в сорок будете вся в целлюлите, тогда и вспомните слова пожилого магистра. Кстати, а почему на вас нет рубинового сердца? Опять потеряли, да?
— Нет. Я… — Реми невольно положила ладонь на грудь.
— Реми! Так никуда не годится! Я ведь вам объяснял: это не просто фальшивый рубин в латунной оправе. Это символ того, что ваше сердце бьется в унисон с миллиардами сердец других разумных созданий. Все мы — дети Галактики и рождены звездами от звезд. Пора отбросить и навсегда забыть шелуху предрассудков докосмической эпохи! Люди, акслы, ависы, гексаморфы — все, кто носит в себе искру разума, — ныне образуют транспланетарное сообщество, за которым будущее. Границы, правительства, сословия, нелепые традиции — все обратится в прах. Так что выбирайте: или вы с нами, или против нас! — он рассмеялся. — Шутки шутками, Реми, но пройдет еще лет двадцать, и ситуация будет обстоять именно таким образом. Поверьте мне, моя госпожа. У вас ведь доброе сердце, да? Ну, значит, нам по пути.
Но Реми было не смешно. Она подумала, что не вышло бы из повествования о волонтерах в атолле Алехандро героической поэмы. Скорее мрачноватый триллер, главным героем которого стал бы благородный гранд с душой сектанта. Человек с двойным дном. Вроде отца Аруха — такой же самозабвенный фанатик. Только мимикрирующий под образованную и тонкую личность. А от того — непредсказуемый.
Акслы вдруг прервали медитацию и все разом прыгнули навстречу набегающей волне. Поплыли под водой, только головные гребни остались над поверхностью.
— Вам, наверное, нужнее деньги, чем добрые сердца… — сказала Реми, провожая взглядом головные гребни аборигенов.
— Деньги? Конечно, нужны, — не стал отпираться Кристо. — Межзвездные перелеты — чудовищно дорогое удовольствие. Космические агентства выставляют фантастические цены на перевозку людей и грузов, невзирая на то, что последние имеют гуманитарное назначение. Прибавить к этому расходы на обеспечение волонтерских миссий: стройматериалы, медикаменты, амуниция, — он принялся загибать пальцы. — Потом необходимо давать взятки в колониальных администрациях. Многие планетарные царьки не без основания видят в ЮГ конкурентов и вставляют палки в колеса, где только можно. Без волосатой лапы не обойтись! Так-то. Нам все нужно: добрые сердца, деньги, строительные блоки из известнякового карьера в Санта-Куэльо, новые носовые фильтры, чистые бланки из Прозерпины, мыло и спички. На мыло и спички у нас введена строжайшая экономия. Из губернатора Мендолини при известной сноровке возможно выбить ящик саморазогревающихся консервов, но не упаковку спичек. Дерево на Сирене дороже золота!
Кристо поднялся, подал руку Реми:
— Скоро жара станет невыносимой. Пока еще есть время… Позвольте показать наш трудовой фронт. Я не прошу вас ни о чем особенном, просто расскажите многоуважаемому мистеру Марвеллу о том, что видели. Вас ведь это не затруднит?
![Виталий Высоцкий - Атлантида[СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
