Иар Эльтеррус - Ночь черных звезд
— Так, про это потом, — Даша оглянулась. — Куда мне дальше?
— Пока что стой на месте. Я перемещаю сегмент коридора подальше от этой твари. Но…
— Что — «но»?
— Когда он поймет, что я делаю, он прикажет сегменту остановиться. Даша, мы не справимся, — предупредил искин. — Но я не понимаю, почему он погнался за тобой?
— Потому что я разгадала его секрет, и он это понял, наверное, — целительница прижала ладони к вискам, зажмурилась. — Я поняла, что он такое и кто он.
— А кто он?
— Искин, ты очень умная и старая железяка. Но как можно быть таким недогадливым! Этот палач — один из истинных хозяев Антиконтроля! Не он был пешкой у Стовера, это Стовер стал пешкой в его игре!..
— Как?!
— А вот так! Не знаю, понял ли это Фэб, но все остальные игры Стовера были ерундой в сравнении с тем, что происходит в этот момент. Ладно, попробую его обмануть. Это хотя бы позволит выиграть время…
* * *Ит и Скрипач бежали по коридору — тому самому, через который несколько минут назад прошел сегмент, скрывавший целительницу, а затем — нэгаши. Коридор разделился на два ответвления. Они остановились.
— Дальше куда? — Скрипач поднял глаза к потолку. — Искин, твою мать?!
— Направо, — доложил тот.
— Успеем? — спросил Ит.
— Не знаю, — голос искина звенел от напряжения. — Попробую ускорить.
— Он уже знает, что мы идем за ним?
— А как ты думаешь? Ит, ты и впрямь ромашка та еще.
— Заткнись!
Они не могли сказать, почему, не сговариваясь, бросились следом за палачом. Это получилось как-то совершенно спонтанно, но, как сейчас оказалось, это было единственным верным решением.
— Если он доберется до Даши раньше нас, я на себя руки наложу, — пробормотал Скрипач. — Со стыда…
— Не отвлекайся, — впереди снова показалась развилка. — Искин?
— Налево. Успели, кажется…
* * *— Ты ни о чем не догадался? — Фэб стоял напротив Стовера, на расстоянии вытянутой руки. Тот смотрел на рауф неподвижно, в сузившихся глазах была такая злоба, что Ри непроизвольно прижался спиной к стене зала. — Тебя все это время использовали, Стовер. Он играл с тобой, как хотел. И не только с тобой, со всеми вами. Или ты думал, что Антиконтроль отпустит тебя так легко? С катером Сэфес, который стоит огромных денег, как ты знаешь, в зону, охваченную реакцией, — просто так, погулять, к собственной вящей славе?
— Ты лжешь, — выплюнул Стовер.
— Да нет, я не лгу, — ответил Фэб и сделал выпад, который, впрочем, Стовер с легкостью отразил. — Я не лгу, человек. А вот ты — слеп. Слеп, амбициозен, глуп. Ты даже не способен увидеть то, что находится прямо у тебя перед глазами.
— У меня перед глазами сейчас будет то, что я хочу видеть, — дохлый кот, — выпад, от которого Фэб, конечно, уклонился. — Дохлый кот и секторальная станция. Моя секторальная станция.
— Не думаю, — выпад, серия ударов, ни один из которых не достиг своей цели. — Мне кажется, я не могу тебе этого позволить.
— Сможешь, сможешь, — заверил Стовер. — Пожалуй, я оставлю себе пилота. Ри, ты не против? Ты хороший мальчик, еще не все потеряно.
— Да пошел ты, — огрызнулся Ри.
— А вот с гермо сейчас разберется Михаил, — Стовер увернулся от очередного выпада Фэба, засмеялся. — Что, рауф? Расстроился? Неужели один из них оказался «золотой крови», или как там у вас положено говорить? Молчишь? Не переживай. Ты очень скоро отправишься следом за ними, так что расстаетесь вы ненадолго. У тебя будет возможность на том свете продолжить то, что ты делал на этом.
— Мимо, — парировал Фэб. — Не стоит всех мерить по себе, Микаэль. Не все такие, как вы. К счастью, не все.
— Да, не все, — согласился Стовер. — Далеко не все называют вещи своими именами. Эти не все придумывают названия и оправдания, прикрываются демагогией и трепом. А на деле…
— Ты хочешь правду? — Фэб остановился. — Хорошо. Вот тебе правда. Ты — убийца, гнусная мразь, ты последний подонок из всех подонков. Ты человек, для которого не существует ничего святого и доброго, ты живешь лишь своей же собственной внутренней грязью и всех остальных пытаешься затолкать в эту грязь. Ты — человек, убивший дорогих мне существ и пользовавшийся тем, что тебе не принадлежит. Но твое время кончилось. И разговор наш тоже кончился. Молись, если умеешь, потому что сейчас я заберу у тебя то, что не твое по праву рождения и жизни.
Дальнейшее Ри разглядеть не сумел — потом он потихоньку попросил искина показать ему происходившее в замедленном режиме, и после этого долго не мог прийти в себя от увиденного.
Атака Фэба превзошла все мыслимые пределы — и по скорости, и по ярости. Рауф в тот момент вложил в эту атаку все, что смог. Все свои силы, все умение — и выиграл. Стовер просто не успел ответить. Да никто бы не успел, наверное…
Секунду спустя в зале вдруг воцарилась тишина, и Ри услышал то, что не слышал до того — собственное дыхание. Он подошел к Фэбу, стоявшему на коленях над неподвижным телом Стовера, и…
Фэб держал в руках лоскут тончайшей полупрозрачной материи — словно это было нечто наполовину осязаемое, а наполовину нет. Этот лоскут таял, истончался, и через мгновение руки рауф стали пустыми.
— Агри… — едва слышный шепот, тень голоса. — Агри… ет раски ниэ…
Фэб поднял голову, и Ри увидел, что в глазах его стоят слезы. Рауф поднял к лицу трясущиеся руки.
— Прости меня…
Ри положил Фэбу руку на плечо — и тут его словно током пронзило, потому что он в какой-то момент ощутил чудовищную боль, для которой нет слов, определений, понятий. Фэб перевел взгляд на пилота, кивнул.
— Думаю, теперь ты… понял, — голос его срывался от этой боли, дыхание перехватывало. — Прости, пилот. Прости, что тебе пришлось это увидеть.
— Ничего, — Ри протянул Фэбу руку, помогая встать с колен. — Все нормально.
— Фэб, Ри, там… — начал искин.
— Что — там? — до Ри вдруг дошло, что в зале управления, оказывается, находятся только они двое. Он резко обернулся.
— Палач…
* * *Они действительно успели вовремя. Помещение, в которое они влетели, запыхавшись, оказалось совсем небольшим по меркам секторальной станции — длинная комната площадью метров пятьдесят, не больше. Даша стояла у дальней стены, а палач медленно, явно рисуясь, подходил к ней. Целительница выглядела на удивление спокойной, Ит тут же понял — она собиралась потянуть время и подготовилась. Или успела договориться с искином о чем-то… впрочем, теперь это было уже неважно.
— Отойди от нее, — сказал Ит, выходя на середину помещения.
— Не мешай, кот, — палач даже не обернулся. — С тобой позже разберусь.
— Кто еще с кем разберется, — возразил Ит.
— Ребята, не надо, — Даша перевела взгляд с палача на Ита. — Даже не начинайте.
— Она права, — палач, наконец, соизволил повернуть голову. — В отличие от вас, она разумное существо и предложила неплохую плату за свою свободу.
— Угу, конечно, — поддакнул Скрипач. — А ты сделал вид, что ей поверил. Как это мило.
— Кот, ты только что дал мне последнее доказательство, — усмехнулся палач. — Мне доставит большую радость убить то, что я вижу.
— Доказательство чего? — не понял Ит.
— Того, что семь тысяч лет потрачены не зря. И что мой отец был прав.
Ит и Скрипач непонимающе переглянулись.
— А самое хорошее, что вам обоим предстоит сдохнуть в неведении, — как ни в чем не бывало продолжил палач. — Информацию себе вы передали, да вот только открыть ее не успели, все трое. Так что вы будете первыми, а Барда я оставлю на сладкое. Раньше он брал на себя решения — кого казнить, а кого миловать. Теперь ему предстоит узнать на собственной шкуре, как это происходит… когда тебя казнят за то, что ты еще не совершил!
Это была не драка, нет.
Что-то совсем другое.
Они просто бросились на палача с двух сторон, Ит успел схватить его за локти, а Скрипач изо всех сил ударил ногой в живот.
Спустя несколько мгновений Скрипач уже валялся на полу у входа в комнату, пытаясь зажать правой рукой располосованную до кости левую, а Ит и палач, намертво вцепившись друг в друга, катались по полу.
Ит не чувствовал боли, в тот момент у него в голове присутствовала лишь одна мысль — эту тварь надо убить. Во что бы то ни стало эту тварь надо убить, любой ценой, пусть даже ценой собственной жизни. Палач драл его спину когтями, и вывернуться из его смертельных объятий не представлялось возможным, но Ит неимоверным усилием сумел высвободить правую руку и пальцами ударил палача в глаз. Бесполезно! Казалось, что палач весь был сделан из стали — ни один из ударов Ита не достигал цели.
Палач хрипло засмеялся, змеиное «лицо» исказилось.
— Слабак, — прошипел он. — Дешевка… Всегда был дешевкой, ею и сдохнешь!..
Снова рывок — Ит почувствовал, что рука палача подбирается к его солнечному сплетению, раздирая кожу. Он вцепился палачу в шею и изо всех сил сжал начинающие неметь пальцы.
