Алексей Калугин - Ржавчина
Далеко… Далеко…
А кто-то снизу машет ему рукой и что-то кричит…
Но он не слышит…
– Держи!
Григ почувствовал, как Бобо сунул ему в кулак какой-то корявый сучок. Он открыл глаза и увидел, что сжимает в руке засохшую куриную лапку.
– Что за фигня, Бобо?..
– Молчи, так надо.
Главный растаман Московской Зоны был сосредоточен и собран, как никогда. Нет, в самом деле, Григ еще ни разу не видел его таким. Похоже, он очень серьезно относился к игре, которую затеял.
Широким взмахом руки Бобо освободил половину стола, сдвинув все, что на ней стояло, на другой край. При этом несколько вещиц упали на пол, но растаман даже не заметил этого. Он взял большой деревянный стакан и принялся энергично встряхивать его, как будто собирался приготовить коктейль. Внутри стакана что-то перекатывалось, пересыпалось и стучало. Никакой жидкости в нем точно не было. Это продолжалось с минуту. После чего Бобо поставил стакан на край стола, взял фарфоровую солонку в форме головы Леонида Брежнева и принялся посыпать солью полированную столешницу.
Григ устало наблюдал за экзерцисами растамана, пытаясь угадать, действует ли он спонтанно, основываясь на интуиции и врожденном чувстве прекрасного, или же Бобо где-то штудировал руководство, которое теперь пытался использовать?
А растаман тем временем закончил посыпать солью стол, взял куриную лапку, что сжимал в кулаке Григ, испытующе посмотрел сталкеру в глаза и, видимо, остался недоволен. Потому что снова сунул лапку Григу в кулак. А сам аккуратно, чтобы не потревожить слой соли, пододвинул к себе машинку и занялся сворачиванием очередной папиросы. Раскурив папиросу, он подпер голову ладонью и задумчиво посмотрел на Грига.
– Можно задать не относящийся к делу вопрос?
– Валяй, – согласился Григ.
Сталкеру было уже все равно. Ему лишь хотелось, чтобы все поскорее закончилось и он смог отправиться спать.
– Сколько тебе лет?
– А что?
– Я просто так спросил.
– Тридцать восемь.
– Серьезно? – Бобо прищурился, не то недоверчиво, не то из-за дыма, попавшего в глаз. – Я бы тебе столько не дал.
– Хорошо сохранился, – вяло усмехнулся Григ.
– Нет, – помахал дымящейся папиросой Бобо. – В Зоне не сохраняются, в Зоне – консервируются. Снаружи банка вроде целая, а как проткнешь ее ножом, такой вонью потянет!..
– Это ты к чему?
– К тому, что все мы с годами не становимся моложе.
– Ты теперь специализируешься на прописных истинах?
– У тебя ведь нет самопальных имплантатов, от которых уже невозможно избавиться?
– Нет. Все, что я вставил в свое тело, можно с легкостью выковырнуть.
– И, наверное, на твоем банковском счету за кордоном уже лежит приличная сумма денег, гарантирующая спокойную, безбедную старость?
– После прошлогоднего глобального кризиса уже никто ничего не может гарантировать.
– Тем не менее деньги у тебя есть?
Чтобы не заснуть, сидя на стуле, Григ похлопал себя по щеке.
– Слушай, Бобо, говори прямо, какого лешего тебе надо?
– Я всего лишь хотел спросить, как долго ты еще собираешься скитаться по Зоне?
Григ непонимающе посмотрел на собеседника.
Смущенный его взглядом, Бобо поднял руку и потрогал сначала вязаный берет, затем – дреды.
– Что?.. Со мной что-то не так?
– С каких это пор ты начал задавать дурацкие вопросы?
– Я вовсе не считаю вопрос, заданный тебе, дурацким.
– А я – считаю.
– Почему? Что в нем такого?..
– Я не собираюсь на него отвечать.
– Боюсь, что ты сам не знаешь ответа.
– А ты не бойся.
– А я все же боюсь.
– Какой-то бессмысленный пошел у нас разговор, – Григ недовольно поморщился. – Знаешь, я не люблю говорить ни о чем.
– Я задал тебе вполне конкретный вопрос.
– И к тому же дурацкий.
– Пусть так. Но почему ты не хочешь на него отвечать?
– Потому что не хочу выглядеть дураком.
– Слушай, тебя зациклило на дураках?
– Я их просто не люблю.
– А что, я люблю?
– Не знаю.
– Спроси – я отвечу.
– Не стану.
– Почему?
– Да не хочу я ни о чем тебя спрашивать!
Бобо сдвинул брови, почесал согнутым пальцем горбатую переносицу и посмотрел на сталкера, как врач на пациента, которому затрудняется поставить диагноз. Хмыкнул. Протянул руку через стол и загасил в пепельнице недокуренную папиросу.
– Ладно, вернемся к нашему грузу.
Бобо выдернул из Григова кулака куриную лапку и принялся умело и быстро, будто занимался этим каждый день, рисовать таинственные знаки на рассыпанной по столу соли.
– Значит, что тут у нас?.. Молодой человек, зовут Василий… Двадцати четырех лет от роду…
– Откуда ты знаешь, сколько ему лет?
– Помолчи, Григ… Считает себя удачливым и красивым… Рассчитывает сделать карьеру… Однако…
Закончив, Бобо вернул птичью лапку Григу, а сам взял деревянный стакан и снова принялся трясти его. При этом он еще закатил глаза и что-то бормотал. Негромко и неразборчиво. Григ попытался разобрать слова, что легко, будто снежинки, тающие на лету, порхали на губах растамана. Он прислушался, но смог разобрать лишь одно слово… Варкалось?.. Да нет же, ему показалось!
Резким движением Бобо опрокинул стакан и выкинул его содержимое на рисунок по соли. С десяток мелких косточек. Скорее всего, куриных. Хотя пара-тройка могли сойти за фаланги человеческих пальцев. Если, конечно, дать волю фантазии. Кости были старые, отполированные множеством прикосновений до матовой желтизны. На одни черным маркером были нанесены таинственные символы – точки, крестики, короткие волнистые линии. К другим были привязаны небольшие разноцветные перышки. Склонившись над столом, Бобо принялся водить пальцем над костями. Губы его при этом беззвучно шевелились, как будто он с трудом читал очень неразборчивую, полустертую надпись, да к тому же еще и на малознакомом языке. Не отрывая взгляда от костей, растаман протянул руку, взял недокуренную папиросу, сунул ее в рот и щелкнул зажигалкой. Глубоко затянулся. И вдруг быстро сделал над столом круговое движение раскрытой ладонью, словно стирая то, что было написано. Откинувшись на спинку стула, он выпустил из ноздрей две тонкие струйки дыма и посмотрел на Грига сквозь серую пелену.
Сталкеру показалось, что молчание Бобо начало давить ему на уши. Хотя, скорее всего, причиной всему была усталость.
– Что?..
– Насколько сильно ты привязан к этому парню, Григ?
– Это груз, Бобо, – сталкер подался вперед. – Понимаешь?.. Груз – и ничего более.
– Понимаю, – кивнул растаман. – Поэтому и спрашиваю.
Григ усмехнулся. Напряженно и неестественно.
– Я знаю его два дня… Даже меньше того… И, честно говоря, он уже успел мне надоесть. Он глуп, самоуверен, неисполнителен, рассеян… И, сдается мне, далеко не всегда искренен.
– К тому же он не журналист.
– А кто же тогда?
– Не знаю. Но все, что он рассказывает о причине, по которой он оказался в Зоне, неправда.
– Ну, значит, еще и врун.
– То есть у тебя он вызывает антипатию? – уточнил Бобо.
– Что-то вроде того, – согласился Григ.
– Ну, что ж, в таком случае, мне будет легче сказать тебе то, что я увидел. Ты убьешь его.
– Что? – Григу захотелось рассмеяться. Но с какой стати? То, что сказал Бобо, было вовсе не смешно. – Парень мне не нравится, но это еще не повод, чтобы его убить!
– Я не утверждаю, что ты сделаешь это лично. Но ты станешь причиной его гибели.
– Что?.. Причиной?..
Григ вдруг поймал себя на том, что вполне серьезно задумался над словами Бобо. Не иначе как с недосыпа мозги начало клинить.
А растаман, должно быть, решил, что у сталкера бедный словарный запас.
– Но я даже не желаю ему смерти… Зачем мне его убивать?
Бобо посмотрел на рассыпанные по столу кости и соль.
– Не вижу… – он с досадой цокнул языком и быстро поменял местами несколько косточек. – Не складывается картинка…
– Почему?
– Чего-то не хватает.
– Костей куриных?
– Дурак ты, Григ, – с обидой посмотрел на сталкера Бобо.
– Я не дурак, я просто спать хочу, – попытался оправдаться тот.
– Ты хоть знаешь, что такое вуду?
– Зомби, трава, пляшущие черные, потные бабы, куриные потроха…
– Ага, точно, – насмешливо кивнул Бобо.
– Еще Боб Марли?
– А он здесь при чем?
– Он вуду пропагандировал.
– Не вуду, а регги.
– А разве регги бывает без вуду?
– Интересная постановка вопроса, – Бобо озадаченно почесал пальцем висок.
– Так чего ты там не видишь? – Григ взглядом указал на стол.
– Не могу проникнуть в твои мысли, – Бобо снова поменял местами пару косточек, задумчиво постучал пальцем по краю стола, ногтем нарисовал две короткие прямые линии, заключил их в круг и перечеркнул наискосок. – Возможно, ты и сам еще до конца не понимаешь того, что хочешь сделать.
Григ устало провел ладонью по лицу:
– Извини, Бобо, но я, пожалуй, пойду спать. Устал, как…
