Сергей Дорош - Темная сторона Луны
Подходя к харчевне, я буквально взлетел на крышу одного из домов. План складывался в моей голове сам собой. Как вы помните, в Тенях я могу проходить сквозь стены – главное, чтобы с другой стороны был хоть клочок тени. То же действительно и с потолками. Но сквозь них нельзя смотреть, как ни старайся. Можно заглянуть за стену, если в ней есть дверь и она открыта. Но нельзя на крышу. Скажем, конечно, если это добротная крыша, а не прохудившаяся, со множеством дыр.
Я прыгал с крыши на крышу, легко, словно был невесом. Краем глаза следил за своими друзьями. Сейчас они двигались гораздо медленнее меня. Вскоре я уже был над трубой камина, который жарко горел в харчевне. Вот чего враг точно не будет ждать – так это появления меня оттуда. В камине нет теней, но они есть в довольнотаки широком дымоходе. Если вовремя оттолкнуться от одной его стенки и пройти сквозь другую, то можно появиться практически из ниоткуда. Кроме того, враг не сможет послать свой теневой взгляд сквозь огонь. До последнего момента буду невидим. Правда, о том, что будет, если не получится вовремя выпрыгнуть, я старался не думать. Меня выбросит из Теней прямо в жаркое пламя. Вспомнилось развоплощение Фиричелли: ему носить шрамы от ожогов всю жизнь. Не хочется повторять его судьбу – тогда прощай слава ловеласа.
Руи и Аркадия подошли к двери. Пора. Не стану говорить, что я в тот миг почувствовал, словами этого не передать. Я бесшумно влетел в зал харчевни, бесшумно приземлился на одни носки с арбалетом наготове. И тут же заметил его. Привычная одежда дарклинга, но нет того гнета, который испытывают в Тенях прерывающие нить. Та же легкость, что у меня. Он был у окна. Я поблагодарил Бога, что подошел с другой стороны. Крыша дома напротив отлично просматривалась. Кроме того, я заметил открытую дверь в подвал. Была у меня мысль пройти через канализацию… спасибо, слишком брезглив я для этого. Он заметил бы меня на подходе и уже поджидал бы. Заметил я и хозяина, лежащего за стойкой. Он дышал: скорее всего, его оглушили.
Мой противник целился в дверь. Секунду спустя туда должны были войти Руи и Аркадия. Он почувствовал мое появление, начал поворачиваться. К тому времени я уже вскинул свой арбалет. В его глазах мелькнул ужас. Он понял, что не успевает. Я ждал, давал ему возможность пресытиться чувством беспомощности. Когда в глазах дарклинга зажглась надежда на то, что я не выстрелю, и он попробовал вскинуть свое оружие, я нажал на крючок спуска.
Два болта ударили его в грудь и выбросили из Теней. Он захрипел, скребя ногтями дощатый пол. Я увидел еще двоих. Один – мой связной с кинжалом в спине. Второй – дарклинг, на сей раз прерывающий нить. Он шел прочь отсюда, вдруг заметил убитого напарника и задергался, как жук в застывающей смоле. Смешно было смотреть на его неуклюжесть в Тенях. Я подскочил к нему и ударил под колено. Он повалился на пол, выходя из Теней. Я возник над ним: одна нога на его груди, кончик шпаги – у горла.
Руи и Аркадия так и не успели ничего понять. Вся эта теневая свистопляска была для них внове. Они даже вообразить такого не могли.
– Руи, не стой столбом, – спокойно сказал я. – Человек за столом – как он?
– Труп, – сообщил мой брат, едва бросив взгляд в ту сторону. Он это чувствовал. Я глядел в черносерую маску дарклинга, и на лице моем была задумчивость.
– Пощади. – Он, видно, принял мое промедление за слабость. Я надавил на шпагу. Он и пискнуть не смог.
– Луи, у него в руке белая косынка, – сказала Аркадия.
– У кого? – тупо спросил я. В голове вертелось: «белая косынка, белая косынка»
– У твоего убитого человека.
ЦЕПЬ ПОРВАЛАСЬ.
Чувство странной тоски накатилось на меня. Я видел его отражение в глазах Аркадии, в лице Руи.
– Бежим отсюда! – сорвался я на крик.
– Поздно. – Мой брат сбросил плащ и выхватил мечи.
– Аркадия, портал!
– Харчевня взята в магическую блокаду, – обреченно ответила она.
Я выхватил шпагу.
– Уходи, Луи, спасайся! – крикнул мой брат. – Тени еще есть!
– Мы задержим их! – подтвердила Аркадия, становясь рядом с Руи.
Они хлынули из всех щелей, словно крысы, и было их слишком много. Я шагнул назад и слился с Тенями.
* * *
Орсо перекатом выпрыгнул из портала, на миг замер на одном колене – посох скрыт в траве, да и его хозяин мало отличим от валуна, медвежья шкура вдруг приобрела серый цвет. Длилось это недолго. Орсо принюхался, прислушался, погрузил пальцы в землю, прикоснулся к корням травы. Лес кричал о небывалом – о том, чего не могло случиться. Друидотступник тяжело вздохнул. Он уделил много времени овладению управлением стихиями, но, видимо, потихоньку утрачивал связь с пятой стихией – стихией Жизни/Смерти. Да, именно так. Высшие гордятся достигнутой ими продолжительностью жизни. Друиды смеются над ними. Жизнь – она всегда отомстит… Нет, тут же поправил себя Орсо, восстановит равновесие. Ведь смерть – не только логический конец любой жизни, но и полноправная вторая часть. Смерть особи – выживание вида. Старые (не телом – душой) должны уйти, освободить дорогу молодым, способным развиваться. Высшие не понимают этого. Ими правят молодые лицом, но старые душой. Это – равновесие. Если сначала высшие были действительно новой ступенью в развитии человечества, титанами, изменявшими целые планеты, то сейчас это зациклившиеся на войне карлики мысли. Следы древних везде. Посмотри в телескоп – ты увидишь Сатурн, планетугигант. Но Орсо был на Сатурне. Он познал: то, что видишь в телескоп, – качественный камуфляж. Под ним – другая планета, сходная с Землей. Но как древние укротили силы тяготения? Для внешних объектов масса Сатурна осталась прежней, а для людей, прошедших сквозь камуфляж, – сходной с земной. Как им удалось устроить смену дня и ночи, копирующую земную?
О, это был не шаг, а гигантский прыжок в развитии. А их потомки скатились гораздо ниже уровня тех же друидов. В последнее время Орсо много думал. Встреча с бывшими братьями вынудила к этому. Друиды ведь тоже развиваются. Не скачкообразно, подобно древним высшим, а черепашьими шагами, но этот путь надежен. Достигнув новой ступеньки, они закрепляются на ней до такой степени, чтобы потомки не могли с нее упасть, несмотря ни на что, и только потом движутся дальше.
«Что со мной? – изумился Орсо. – Я ищу оправдания безжалостному Кругу? Нет, я чегото не понял, я ушел слишком рано. А может, то, о чем кричит лес, на меня так повлияло? Нет, я не должен верить, этого не может быть! Я разучился понимать деревья. Только так! Потому что если это не так, значит, моя жизнь после ухода от друидов была сплошным обманом!»
Хватит! Орсо встал, отмахнулся от настойчивых предупреждений леса. Надо делать дело. Он погрузился в память деревьев. Это вновь было подругому. Словно деревья стали старше, привыкли общаться со старшими, а он, Орсо, остался малышом. Друиды продвинулись вперед, а несостоявшийся аколит остался все там же. Неудивительно, что для леса он – ребенок. Но ребенок свой – и это радовало.
Листья и трава стали его глазами. Это было удивительно. Наверно, то же чувствует дружище Луи, когда в Тенях отпускает свой теневой взгляд. Видеть всеми листьями, травой, глазами разных тварей – от пчелы до белки, пробежавшей здесь несколько дней назад. Конечно, от друида ничто не скроется, кроме, конечно, более сильного друида. Но Орсо отдавал себе отчет, что его сейчас найдет любой неофит. Разговор с лесом – это гораздо тоньше, чем управление его силами, в этом надо практиковаться ежедневно, иначе растеряешь навыки. Для этого нужен совершенно особый настрой: ведь люди и звери, растения – у них разное восприятие и разные понятия одного и того же. Настоящее умение – не в том, чтобы услышать лес, это просто, а в том, чтобы понять и сделать так, чтобы он понял тебя.
Итак, четверо, в Тенях. От кого они думали там спрятаться? От несовершенного человеческого глаза? В лесу хватает взглядов, проникающих сквозь завесу Тени. Их путь разворачивался сквозь поток времени перед бывшим друидом. Вот перепуганный щенок снимает маску. Да, он в ужасе: трое его товарищей погибли на его глазах. О, он знал, на что шел, но не представлял себе, каково это. Смерть для него отнюдь не в новинку, но столь быстрая… Тот, что чуть не убил Хансера, был стар по меркам людей. Не меньше века, в его ремесле это – свидетельство незаурядного умения. Он не боялся Хансера, убившего семнадцать, не боялся Луиса Радриго Диэса, надеясь, что отточенное подобно бритве чутье на опасность не подведет его, и все же он был готов к смерти. Пробегавший мимо волк учуял этот специфический запах обреченной решимости. Выполнить задание любой ценой. Кто, кто же и сколько заплатил, что дарклинги бросили своего самого ценного убийцу, как полено в топку?
И вот этот перепуганный, не ждавший подвоха от друидов прерывающий нить. Он не знал, что среди воинов Круга есть такие, как этот… Слияние с лесом обострило память. И Орсо вспомнил. Пятнадцатилетний служитель, прозванный Стрелком. Талант, но не просто талант к стрельбе. Он был из тех, кто чувствует противника, оружие и видит картину боя словно бы сверху. Да, Орсо показал ему несколько приемов со штыкножом. Парень схватывал все на лету. Дагарикс, так его звали. И слова наставника, пастыря Гальдрикса: «Подожди, лет через десять это он будет тебе уроки давать». О, наставник, почему ты всегда оказываешься прав?
