Валерий Афанасьев - Стальная опора
— А если ночью опять выкопать ямы и замаскировать их?
— Не успеем. Ряд ям-ловушек мы копали две недели. А впрочем…
Я немного подумал.
— Это идея. Как только стемнеет, очень осторожно, не привлекая внимания тилукменов, копаем по всей ширине долины штук пятьдесят небольших ям — так, чтобы там мог спрятаться человек.
— Человек? Лучше гном.
— Нет, в данном случае как раз человек. Закрываем ямы легкими щитами от стрел. Это будут засады для стрелков.
— Как бы тилукмены не заметили…
— Между нашими позициями будет ряд горящих шаров. Они не дадут рассмотреть, что происходит на поле. Главное — сделать все тихо, тилукмены могут стрелять и на звук.
— А если его заглушить? — предложил Нимли. — Грянем песню!
— Толково. Как только команды землекопов отправятся в путь, начинайте петь.
— Натянуть бы поперек долины металлическую веревку… — Это Гримми.
— Мастер Гримми, вы гений.
Трос — это именно то, что нам надо. В отличие от ям-ловушек, его можно натянуть за несколько часов. Вот только надо сделать так, чтобы он до поры оставался незаметен.
— Я сразу подумал о металлической веревке, только пока не знаю, как ее натянуть, — отозвался довольный гном.
— А натянем мы ее так… — Я взял кусок угля и начал рисовать, одновременно поясняя: — С обеих сторон долины у скал установим блоки на мощных вкопанных в землю опорах, так, чтобы трос делал там поворот. У скал, за линией нашей обороны, поставим вороты, с помощью которых и натянем трос в нужный момент.
Гномы посмотрели на мой импровизированный рисунок и одобрительно закивали. Идея была хороша. Не так хороша, как с ямами-ловушками (трос рано или поздно оборвут), но воплотить ее в жизнь за одну ночь было вполне возможно.
Пока мы совещались, солнце село за горизонт, и Раста заторопился:
— Пойду. Пора запускать осветительные шары.
— Да, Раста, проследи, чтобы все, кто не будет участвовать в ночных работах, спали. Понимаю, это непросто, но завтра нас ждет трудный день.
Мы спустились с бастиона. Все разбежались по своим делам — готовить команды к предстоящим работам.
— Нимли, ты знаешь, где охотники расположились на ночь?
— Знаю. Они разбили лагерь у третьего бастиона.
— Пойдем. Надо среди них отобрать добровольцев на ночную охоту.
Мы пересекли долину. Гномы с шумом организовывали команды будущих землекопов и тех, кто будет их прикрывать от прилетевших со стороны кочевников стрел. В лагерь отправили посыльных за инструментом и материалами. Работать гномы умеют очень слаженно. Недаром их строители считаются лучшими мастерами. За организацию намеченных работ можно было быть спокойным. И это при отсутствии четкой иерархии — авторитет признанного мастера имеет среди гномов огромный вес. Ни один кузнец или плотник не станет спорить с мастером-строителем о том, как лучше выкопать укрытие для засады. Ни один мастер-строитель не станет оспаривать участок работы, назначенный ему выбранным старшиной. А как иначе? Если кто-то из уважаемых мастеров выбран руководить общим ходом работ — ему и распределять, кому какой участок достанется…
В лагере стрелков горело несколько костров. Они недавно закончили ужин и собирались укладываться спать. Увы, придется нарушить их планы. Части из них спать этой ночью вообще не придется — так будет лучше для всех нас. В том числе и для них, ведь их семьи тоже находятся в этой долине.
Питались охотники отдельно. Я предлагал, чтобы из временного лагеря доставляли еду и на них — гномы не отказались бы. Но не согласились сами охотники, заявив, что у них тоже есть женщины, которые приготовят им обед, и детишки, которые этот обед доставят. Уважаю. Не сидеть на шее у приютивших тебя соседей — хорошее стремление. Утром и вечером из временного поселения людей отправлялись повозки с горячей похлебкой. Отличие было лишь в том, что они были запряжены лошадьми, а не быками, как у гномов.
При нашем приближении разговоры стихли. Десятки глаз смотрели на нас вопросительно. Почти все охотники знали, что обороной у гномов командую я. Было ли это для них темой для разговоров? Скорее всего, да. Открыто изумления никто не высказывал — не знаю уж, из каких соображений.
Я откашлялся и, найдя взглядом одного из охотников, что прибыл к нам в лагерь вместе с Растой, обратился к нему:
— Хорошо ли разместились ваши семьи? Есть ли жалобы, пожелания?
Охотник встал и поспешил ответить:
— Спасибо, милсдарь. Главное, что они разместились там, где нет тилукменов, а мелкие трудности мы переживем.
Верный подход, но пора переходить к делу.
— Тогда у меня вопрос: есть ли среди охотников такие, кому приходилось промышлять ночью?
— Как не быть? — Охотник постарался скрыть удивление. Терпение — хорошее качество для охотника.
— Мне необходимо, чтобы через полчаса сотня охотников была готова заступить в ночной дозор. Завтра они будут отдыхать. Ночью же они постерегут наш сон от сюрпризов. Думаю, никто не хочет всю ночь ждать неожиданно прилетевшую со стороны поля стрелу?
Охотники зашумели. Аргумент всем показался веским.
— Кто пойдет — разберитесь сами, — добавил я. — Мы будем ждать отряд в центре линии обороны. Там я объясню, что надо будет делать.
Мы с Нимли развернулись и отправились обратно. Не успели мы отойти метров на сто, как гномы грянули песню. Команды землекопов отправились готовить укрытия для стрелков, вместе с ними отправились команды, которые должны были установить блоки для троса. Хорошая идея. Будь у нас достаточно троса, я натянул бы его в два, а то и в три ряда. Но троса столько не было. Хватало лишь на то, чтобы перекрыть долину один раз.
— Что это за песня? — спросил я удивленно.
— Песня встречи весны. — Нимли смотрел на меня, не понимая, чем вызван мой вопрос. — Что-то не так?
— Да нет, вполне подойдет. Главное, чтобы было громко.
Песня звучала напевно. Она здорово подходила к празднику. Хорошая песня, вот только не походная. Придумать им, что ли, парочку бравых маршей? Здесь бы подошло что-то вроде: «Броня крепка, и кони наши быстры»… Кони? Ну не танки же. О танках гномы не имеют ни малейшего представления. Правда, «броня крепка» — это правда. А «кони наши быстры» — тоже звучит неплохо. Жаль, что гномы предпочитают воевать пешком. Да, незадача… Ну да ладно, об этом еще будет время подумать на досуге.
— Фух! Фух! Фух! — сработали три камнемета. Я было подумал, что Раста решил добавить зажигательных шаров. Поднял взгляд и не увидел светящихся зарядов. Это что же — стреляли камнями?
— Высовываются, гады. — Раста спешил поделиться тревожной новостью.
— Попал?
— Вряд ли. Шустрые. — Раста от досады крякнул. — Появляются на полном скаку, бросают в ямы что ни попадя — и исчезают.
Понятно, тилукмены готовят пространство для будущей атаки. Среди ям на полном скаку не промчишься. А как иначе — потихоньку, шагом? Под постоянным огнем камнеметов?
— По всему фронту засыпают? — поинтересовался я.
— Ха, по всему им и за три ночи не засыпать. Засыпают середину, шириной шагов на пятьсот.
То есть метров двести пятьдесят, если учесть, что шаг у гнома покороче, чем у человека. Я забрался на небольшой постамент, который Раста оборудовал для наблюдения за неприятелем. В мерцающем пламени осветительных шаров то там, то здесь мелькали тени, появлялись всадники, спеша бросить в яму мешок с песком и поскорее умчаться обратно в спасительную тьму. Да, попасть в тилукменов из камнемета сейчас сложно. Разве что повезет. Здесь бы шрапнель подошла, а камень, как ни велика его поражающая мощь, всего один…
— Знаешь что, мастер Раста, а попробуй зарядить баллисту не одним камнем, а россыпью мелких — вот таких.
Я отобрал из горы зарядов камень весом с килограмм.
Раста посмотрел на меня с сомнением:
— Такой камень если и долетит до ям, то совсем потеряет скорость. На излете от него будет мало проку.
Я кивнул соглашаясь:
— Знаю. Зато попасть в кого-нибудь будет гораздо проще. Если и не побьем врагов, то спеси поубавим.
— Это так, — согласился гном. — Сейчас сыпанем гороху.
— Сам-то спать собираешься? Завтра будет непростой день.
— Я вообще могу не спать.
Ну что тут скажешь? Я улыбнулся вслед упрямому гному.
Пока мы разговаривали, начали подходить охотники. Для того, чтобы собраться, им понадобилось меньше получаса.
— Мы готовы. Люди подтянулись, кочаны заполнены стрелами. Срезней и бронебойных пополам, — сказал охотник, с которым я начинал разговор в их лагере.
Опытный лучник лучше знает, какая стрела для какой цели подойдет. Для охоты обычно применяют срезень. Его наконечник имеет форму рыбки. Кроме пробивной силы он обладает хорошими режущими свойствами. Раны, нанесенные такой стрелой, бывают весьма обширны, даже при попадании по касательной. Эти стрелы очень эффективны, но порой предпочтительнее бронебойные. Бронебойный наконечник имеет большую жесткость. У тех стрел, что изготовили гномы, бронебойные наконечники имели форму трехгранной вытянутой пирамиды с хорошо закаленным острием. Такая стрела легко пробивает легкие доспехи, а на небольшом расстоянии бывает опасна и для более тяжелых. Выбор стрел зависит в первую очередь от тяжести доспехов, применяемых противником.
