Валерий Афанасьев - Точка покоя
— Значит… — огорчился Толик.
— Ничего это не значит. Дело в том, что я как раз склонен усматривать в некоторых перечисленных событиях и некоторых укрытых от вашего внимания происшествиях чужую волю. Нам противостоит противник. Хитрый, коварный, жестокий. К тому же большей частью остающийся в тени.
— К чему тогда… — Толик сделал неопределенный жест рукой.
— К чему возможные опровержения? Я лишь хотел показать вам, мой друг, что не все так однозначно. Многие события имеют несколько толкований, не стоит их автоматически подгонять под то, которое выгодно нам. На будущее имейте это в виду.
— Спасибо, непременно.
— Разговор наш убедил меня в серьезности вашего подхода к этому делу. Теперь мне хотелось бы знать, имеете ли вы желание действовать.
— Честно говоря, я хотел бы разобраться в этом вопросе.
— Что ж, желание есть — это хорошо. А возможность я вам обеспечу.
— Предложите мне занять место стажера в префектуре? Нечто подобное уже было предложено. При всем моем уважении к Олди Энцу я ответил отказом. Мне думается, я его сильно оскорбил, о чем очень сожалею.
На лице О'Брилина появилась мимолетная улыбка.
— Разумеется. Старший префектор не привык, чтобы при каждом отказе от его предложения его били в челюсть.
— Я сожалею, но я пытался объяснить причины, заставившие меня это сделать.
— Пока оставим это. Тем более что я не предлагаю вам то же самое. Челюсть, знаете ли, жалко.
Хранитель хохотнул. Толик покраснел.
— Как вы могли подумать такое, я никогда бы не посмел! — со всей искренностью заверил он.
Хранитель жестом предложил помолчать и улыбнулся, давая понять, что последнюю его фразу не стоит воспринимать серьезно.
— Итак, вы готовы действовать. С чего намереваетесь начать?
— Я хотел бы ознакомиться с порядком хранения огнестрельного оружия, — попросил Толик.
— Мушкетов?
— Нет, тех образцов оружия моего мира, которые не были переплавлены.
— Не думаю, что у Олди с этим непорядок. — Хранитель с сомнением покачал головой. — Впрочем, извольте. Я дам соответствующие распоряжения. Старший префектор организует эту экскурсию. Что еще?
— Мне нужен будет сопровождающий. Кто-то, хорошо знакомый с местностью. Думаю, Нимет подошел бы.
— Вы уверены? Честно говоря, у меня на этого полевого стражника были другие планы.
— Преподобный, поверьте, во всем случившемся нет его вины! — горячо сказал Толик. — Это скорее я недосмотрел.
— Допустим, недосмотрели вы оба. Вы зря беспокоитесь, Анатолий, у меня нет желания его наказывать. А вот убрать его на полгодика подальше от города было бы полезно. Может, возьмете другого спутника?
Толик ненадолго задумался:
— С Ниметом я знаком. И потом, есть еще один плюс. Кто как не он должен быть заинтересован в успешном расследовании.
— Это верно. — Хранитель кивнул. — Хорошо, получите в сопровождение именно этого стражника. Что-то еще?
— Пока все.
— Имейте в виду, при необходимости можно задействовать довольно значительные силы префектур и полевой стражи. Надо только определиться с направлением, в котором следует работать.
— Думаю, работа ведется и без меня, — сказал Толик.
— Да уж не стоит на месте. Расследованием занимаются десятки людей. Но результаты пока скромные. Так что беритесь за дело, Анатолий, и чем быстрее, тем лучше. Да, вам необходим какой-то официальный статус. Что вы скажете насчет должности моего личного помощника?
— Есть такая должность? — удивился Толик.
— Есть. С сегодняшнего дня. Сейчас мы составим официальный документ.
Хранитель присел к столу и набросал несколько строк.
— Ну вот, теперь вы можете заниматься расследованием на совершенно законных основаниях.
Толик был поражен той легкостью, с которой О'Брилин создал новую должность. Вести расследование? Анатолий никак не мог предположить, что ему придется заниматься именно этим. Но дело повернулось так, что он не мог оставить все произошедшее без внимания.
Все оказалось не так плохо, как могло бы быть. По крайней мере, пока. Толик не знал, чего стоило хранителю вывести его из-под удара, но если тот решил, что оно того стоит, нужно ли спорить. Правда, оставался еще один вопрос: обида старшего префектора Энца и его обещание испросить у хранителя разрешение на дуэль.
Это было досадно. Да, пожалуй, именно так. Не страх, а именно досада занимала лидирующую позицию среди чувств, обуревающих Толика. Стоило ли получать реабилитацию, чтобы быть убитым на дуэли? Причем убитым не смертельным врагом, а человеком, к которому он испытывал определенное уважение, порой даже симпатию.
«Будь что будет, — решил Анатолий. — Если представится случай, попробую загладить свою вину. Пока же я не могу сделать большего, чем уже сделано».
Толик имел в виду принесенные извинения.
Хранитель пообещал не оставлять расследование без внимания, попрощался и ушел. На столе осталась лежать написанная им бумага, предоставляющая Толику право действовать от его имени.
С действиями медлить не пришлось. На следующий день утром старший инспектор Энц прислал одного из полевых стражников уведомить теперь уже бывшего арестанта, что будет ждать его сразу после завтрака во дворе префектуры. Толик постарался не задерживаться, быстро расправившись с едой, он вышел во двор.
— Здравствуйте, господин старший префектор.
— Здравствуйте, господин личный помощник, — чуть язвительно отозвался Энц. — Теперь я понимаю, почему вы отказались от моего предложения. Метили повыше.
— Даю вам честное слово, и в мыслях ничего подобного не было, — искренне заверил Толик. — Олди, когда наконец вы перестанете на меня обижаться? Право, я признателен вам за то, что вы организовали для меня уроки фехтования, но стоит ли торопиться с дуэлью?
Старший префект бросил на Толика суровый взгляд, пару минут выждал, взвешивая что-то, и весело рассмеялся:
— Что, проняло?
— Что вы нашли здесь смешного? — недовольно спросил Толик. — Я не знал, что вы так обидчивы.
— Бросьте, я обо всем давно забыл. Что касается дуэли, я никогда по-настоящему не предполагал вас на нее вызывать.
— Так зачем же…
— Считайте, что это маленькая месть с моей стороны. Признаю, что на тот момент ваше нападение на меня было определенным выходом, но оставить все без ответа было бы слишком просто. Думаю, мы квиты.
— Я рад. — Толик облегченно вздохнул и улыбнулся.
— Итак, к делу. Вы хотели посмотреть, как хранится оружие. С утра я отправил посыльного и получил второй ключ от комнаты хранения. Идемте.
Они прошли по двору и свернули в один из неприметных его закоулков. Вход в маленький подвальчик закрывала старая деревянная дверь, ничем не отличающаяся от множества других. И это — секретное хранилище? Толик был удивлен. Старший префектор спустился по ступенькам и отпер нехитрый замок.
Комната, в которой они оказались, была небольшой. Все, что в ней было, — это дверь. Вот эта дверь действительно могла претендовать на то, чтобы быть входом в тайное подземелье. Массивные, с руку толщиной петли; кованые стальные полосы в палец толщиной, образующие накладную решетку; два врезных замка, от которых были видны только скважины.
Старший префектор снял с шеи ключ на цепочке и открыл один из замков. Второй ключ он достал из кармана.
Дверь распахнулась, и Толик увидел ступени, ведущие глубоко под землю.
— Прошу вас. — Олди Энц сделал приглашающий жест и отступил в сторону.
Толик поежился и ступил на уходящую в темноту и неизвестность лестницу.
Впрочем, спускаться вслепую не пришлось. Старший префектор повернул рычаг у двери, и лестница осветилась не слишком ярким, но достаточным для того, чтобы не спотыкаться, светом.
— Зеркала? — удивленно спросил Толик.
— Они самые. — Префектор был рад произведенному эффекту.
Расставленные в строгом порядке зеркала освещали лестницу и помещение, к которому она вела. Зал был довольно просторным: шагов десять на двенадцать. Венчал помещение полукруглый кирпичный свод.
— Толщина стен — три локтя, — комментировал увиденное Олди. — Замки и ключи заказывали у лучших мастеров, причем у разных, и они не знают друг о друге.
Олди прав, похитить что-нибудь из этого помещения довольно проблематично.
— А как обстоят дела с хранением в других округах? Все однотипно, или везде по-разному?
— Я не знаю подробностей, но вряд ли там уделяется этому вопросу меньше внимания. Раз уж мы сюда пришли, не хотите ли взглянуть на коллекцию?
— Охотно, — согласился Анатолий. Ему и в самом деле было любопытно.
Это было что-то. Собранию позавидовал бы любой музей. Гладкоствольные ружья: курковые, бескурковые, помповые. Револьверы, пистолеты и автоматы. Винтовки, начиная от древней трехлинейки и ее ровесниц и заканчивая современными образцами. Автоматическое оружие разных времен. Коллекция собиралась не один год. Возможно, даже не одно десятилетие. А вот с боеприпасами было негусто. Состояние иных образцов оставляло желать лучшего. Наиболее древние экземпляры были поедены ржавчиной. Некоторые откровенно заржавели. Некоторые образцы были обильно залиты смазкой, но, несмотря на это, плохо сохранились. Имелись и такие, что сохранились относительно неплохо.
