"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Белл Том

— Ну и что же? — воскликнул он. — Что это меняет? Пусть принц Ракан погиб. Но Великая Эпинэ жива!

Робер оглянулся на него с недоумением.

— Кто вы, сударь? — поинтересовался он.

— Капитан гарнизона замка Никола Карваль, — по-военному чётко отозвался тот. — А это мои теньенты Дюварри и Левфож.

— Вас назначил мой дед? Не вы ли летом отправили ко мне гонца в Сакаци с письмом моей матери?

— Таково было пожелание покойного герцога, ваша светлость, — с готовностью отозвался Карваль. — Он надеялся увидеть вас перед смертью.

Робер кивнул:

— Я понимаю. Вы верный офицер моего деда.

— Я служил ему как самому Создателю, ваша светлость, — ответил Карваль, смело глядя прямо в лицо Роберу. — И хотел бы вновь обрести его в вас. Но я виноват перед вами, я не выполнил своего долга так, как надлежало. Мне не удалось уберечь графа Штанцлера, чьи советы поддерживали герцога Анри-Гийома, а сейчас существенно помогли бы вам.

— Что?! — воскликнул Робер, подумав, что ослышался. — Штанцлер умер?

— О, ваша светлость, имело место ужасное злодейство! — воскликнул граф Агиррэ, вмешиваясь в разговор. — Герцог Алва подослал в ваш замок своего офицера по особым поручениям. Мы арестовали его и заточили в тюрьму, но мерзавец всё-таки смог сбежать и злодейски умертвить господина кансилльера!

— Всё случилось не совсем так… — попробовал вставить слово кардинал Левий.

— Преступление произошло не далее, как третьего дня, ваша светлость! Тело несчастного всё ещё лежит в замковой церкви. Мерзавец размозжил господину кансилльеру голову каминными щипцами.

— Я знаю у Алвы лишь одного офицера по особым поручениям, — произнёс Робер, силясь вникнуть в суть дела. — Его звали виконт Валме.

— Это он! Он приехал сюда якобы с письмом от принца Ракана к вашей светлости. Граф Штанцлер догадался о ловушке и приказал заточить его в подвале. Однако этот подлый Валме…

— При чём здесь Алва, любезный граф? Виконт Валме приезжал ко мне в Сакаци с поручением… личного характера. То письмо от принца Ракана, которое, как вы говорите, он привёз, всё ещё у вас?

— Граф Штанцлер приказал сжечь его, монсеньор, — ответил Карваль. — Он полагал, что это фальшивка, призванная нас одурачить.

— Что за чушь! — воскликнул Робер с досадой. — Валме приезжал летом в Сакаци. Может быть, он и впрямь виделся с Альдо после моего отъезда и взялся выполнить его поручение. За какими кошками вы его арестовали?

— Но граф Штанцлер…

— Был лжец и мерзавец! — резко закончил Робер за него. — Вы не знали этого человека, если доверяли ему. Это старый интриган, который бесчестно пользовался людьми в своих интересах. Говорите, что Валме прикончил его? И правильно сделал.

Карваль изумлённо отступил, уставившись на Робера во все глаза:

— Монсеньор! Монсеньор!..

— Ро! — внезапно окликнул Робера негромкий женский голос со стороны передней.

Тот обернулся: его мать стояла на нижней ступеньке лестницы, ведущей в прихожую, протягивая к нему руки.

— Жозина!

Робер бросился к ней и осторожно обнял. Бедная женщина уткнулась лицом в покрытый пылью и грязью плащ сына и замерла, едва заметно подрагивая в его объятиях. Иноходец осторожно поднял руку и принялся тихо гладить её по волосам, успокаивая.

— Однако, господа, — проговорил Рихард Борн, отвлекая внимание присутствующих от этой трогательной сцены, — даже если принц Ракан действительно погиб, теперь это не играет роли. Мы уже предприняли слишком многое, чтобы остановиться на пол-пути. Пусть Альдо мёртв, но мы должны встать за права её высочества Матильды. Если уж мы ввязались в это дело, нам придётся позаботиться о её интересах и об интересах младшей принцессы, присутствующей здесь.

Рихард Борн поклонился в сторону Мэллит.

— Нет! — воскликнула гоганни, поднимаясь со стула в сильном волнении. — Мне ничего не нужно, ничего! И царственная… царственная бабушка согласна в этом со мной!

— Вы не можете говорить от её имени, принцесса, — возразил Рихард Борн. — Она старшая в роду.

— Нет! — повторила Мэллит. — Я могу… Я могу говорить. Я отказываюсь от всего, что вы хотите нам предложить, от имени бабушки и моего будущего сына!

— Как? — воскликнули братья Борны в унисон. — Сына?

Робер, мягко отстранившись от матери, повернулся лицом к Мэллит и произнёс, указывая на неё маркизе:

— Жозина, это супруга принца Альдо Ракана, моего друга… Его вдова. Она ожидает ребёнка и нуждается в вашем попечении. Прошу вас присмотреть за ней.

Маркиза Эр-При за одну минуту собралась с духом. При всей её нежной впечатлительности, в ней жило истинное мужество.

— Ваше высочество… — почтительно обратилась она к Мэллит.

— Не называйте меня высочеством! — взмолилась бедная гоганни чуть не плача. — Я всего лишь недостойная изгнанница, одинокая и ничтожная!

— Не говорите так о себе, принцесса! — воскликнул шокированный Удо Борн.

— Принцесса не в себе! — сказал Дуглас Темплтон с горячностью. — Она слишком поражена смертью супруга, которого так любила. На что она обрекает себя и своего ребёнка, если отрекается от законных прав Раканов?

— Принцесса и её сын ни в чём не будет знать нужды, покуда я жив! — решительно отрезал Робер. — Мой дом отныне – их дом.

Маркиза Эр-При, мгновенно оценив ситуацию, шагнула навстречу плачущей Мэллит.

— Если позволите, я буду называть вас дочерью, — ласково сказала она.

Мэллит не сдержалась и тихонько заплакала, спрятав лицо на груди у маркизы.

Робер повернулся к Борнам, Темплтону и Саво.

— Друзья, её высочество сказала своё слово, — проговорил он. — Она не желает, чтобы за дело Раканов лилась кровь. Сложите оружие, распустите наёмников и оставьте гибельную идею возродить Талигойю.

— Всей душой солидарен с герцогом! — воскликнул кардинал Левий, чьи надежды склонить мятежников к миру сразу воскресли. — Необходимо сейчас же начать мирные переговоры!

— Ваша светлость! — произнёс епископ Риссанский, возмущённый до глубины души. — Неужели вы призываете ваших друзей сдаться Алве?

— Сдаться? — проговорил Удо Борн тоном человека, не верящего своим ушам. — Накануне сражения? Да все скажут, что мы просто струсили!

— Сдаться? — эхом повторил капитан Карваль. — Монсеньор, о чём вы? При чём здесь Раканы и Талигойя?! Разве ради них мы поднялись на борьбу с Олларами?

— Так у вас были другие цели? — удивлённо спросил Робер.

Никола Карваль с глубоким изумлением взмахнул руками:

— Мы сражаемся за вас, монсеньор, и за Эпинэ! — И его теньенты наперебой подхватили: — Мы за вас, за вас, монсеньор!

Робер остолбенел, недоверчиво переводя взгляд с одного лица на другое.

— За меня? — произнёс он, когда смог, наконец, выговорить хоть слово. — Кто внушил вам эту нелепую идею? Штанцлер?

— Ваш дед, монсеньор, должен был стать суверенным государем Великой Эпинэ! — заявил Карваль с горячностью. — Нам не нужны ни Оллары, ни Раканы! Мы призываем вас на трон и готовы сражаться за вас до последнего вздоха!

— Чем мы хуже Ноймара или Кэналлоа? — тут же подхватил граф Агиррэ. — Почему бы нам не иметь своего герцога или соберано? Разве мы обязаны терпеть над собою потомков марагонского бастарда? Нет!

— Все Оллары ублюдки и потомки шлюх! — звонко выкрикнул его оруженосец.

— Офицеры Резервной армии тоже присягнули на верность вашему дому! — заявил Роберу полковник Люра. — Если пожелаете, у вас под рукой сегодня же соберётся целая армия.

— Да здравствует герцог Робер, государь Великой Эпинэ! — зычно возгласил барон Горуа, и его оруженосец, барон Гайар, подхватил мальчишеским фальцетом:

— Виват!

— Вы с ума сошли, господа? — спросил потрясённый Иноходец, ошеломлённо поворачиваясь то к одному, то к другому.

Ну и дела творятся в родной провинции! Хорошенькую же кашу заварил его покойный дед в компании с покойным Штанцлером. Жаль, что Валме не прибил старого интригана раньше.

— Я полагаю, господа, — осторожно проговорил барон Гаржиак, вклинившись между Карвалем и Агиррэ, — что мы должны выслушать самого герцога, прежде чем навязывать ему наши идеалы.