Дмитрий Силлов - Побратим смерти
Значить это могло лишь одно. Либо где-то неподалеку вскрылся еще один гнойник, очередной Дворец Жизни, в котором люди сумели сохранить тайну древнего оружия. Либо…
Магу Воды вспомнился стрелок в пятнистой одежде, появившийся прямо из воздуха во время последней казни преступников. Этот воин владел огненным оружием в совершенстве. Правда, это ему не очень помогло — великий маг Воздуха Итан отправил его к Темному порогу, и он, Никс, лично видел это. Иначе можно было бы подумать, что пятнистый стрелок вернулся из небытия. Хорошо, что оттуда никто не может вернуться — ни самые сильные маги, ни полусказочные пришельцы из соседних миров.
— Истинно так, Величайший, — повторил господин Сомерт, уставший стоять на одном месте и смотреть на задумавшегося главу гильдии Воинов ночи.
Ну да, конечно. Сынок богатого дворянина, которого папаша пристроил на непыльное и доходное место начальника отряда латников внешней стражи. Эти отряды рыскали по окрестностям Стоунхенда, следили за порядком, ловили и вешали на перекрестках мелких воришек, а также собирали налоги с окрестных деревень, держа в страхе местных жителей. Теперь же, получив неопасную рану, стоит, переминается с ноги на ногу, всем своим видом выражая нетерпение. Ничего, подождет, не развалится. И плевать на то, что, согласно своему происхождению, этот выскочка имеет право на приставку «господин» перед своим именем. Пора этим господам показать, кто в городе хозяин не только ночью, но и при свете дня.
— Так ты говоришь, ему помог лесник?
— И лесник, и его внучка помогли. Сам я не видел, но на следующий день нагрянул в деревню с большим отрядом. Староста все рассказал. Тот лесник изначально подозрительно себя вел. В деревне почти не появлялся, все в лесу пропадал. А как того бродягу прижали мои воины, он их из лука перестрелял, а внучка деду помогала. Как есть, заодно они были…
— А где ж ты был, когда твоих воинов разбойники убивали? — поинтересовался мессир.
— Меня ж ранили, — быстро напомнил господин Сомерт. — Все равно я ничем не мог помочь, потому вскочил на коня и поспешил донести весть о неслыханном убийстве до ушей начальника стражи.
— Ай, молодец! — восхитился мессир. — Не растерялся.
— Рад стараться, Величайший, — не почуяв подвоха, вновь раскланялся Сомерт.
— А старик, значит, собрал вещи, после чего вместе с тем бродягой и внучкой в лес ушел?
— Истинно так. Люди в деревне говорят, не иначе у старика там надежный схрон, в котором он может жить безбедно до самой смерти.
— Схрон, говоришь…
Мессир вновь задумался. Солнечный свет едва пробивался сквозь узкие оконца с витражами, и полумрак, в котором утопал зал, способствовал неторопливым размышлениям. Слова начальника отряда латников всколыхнули смутные воспоминания, и маг Воды, покопавшись в памяти, припомнил дела прошлые, о которых давно успели забыть все члены гильдии Воинов ночи.
В свое время предшественник нынешнего мессира практиковал метод засылки шпионов в Дворцы Жизни с двоякой целью: найти секрет магии Огня, после чего, вне зависимости от результата, уничтожить население Дворца. Тестомес вот был одним из таких шпионов, теперь в тюремном каземате вшей кормит… Но об этом потом. Помнится, был у прежнего главы гильдии Воинов ночи искусный шпион, на счету которого имелось аж три удачных зачистки, причем в одиночку. Где-то полгода назад пришел он с докладом, что нашел очередной Дворец в Черном лесу и придумал способ его уничтожения. Мол, готовьте награду. Скоро все сделаю и вернусь, после чего можно будет идти во Дворец и выгребать оттуда сокровища древних голыми руками.
Пришел, покуражился, ушел — и пропал с концами. Само собой, в Черный лес искать его никто не потащился, себе дороже. Только вот такой отмороженный мог там Дворец разыскать, остальных мешком золота не заманишь в эдакое гиблое место.
— А ты там, часом, не всю деревню перевешал? — осведомился мессир. — Есть те, кто смог бы показать безопасную дорогу в Черный лес?
— Да нет, что ж мы, звери какие, курей резать, которые графу яички несут, — оскорбился господин Сомерт. — Так, человек пять повесили, остальных только кнутами вразумили. Отлежатся с недельку — работать будут лучше прежнего. А дорогу староста покажет. Я приказал его не особо сильно сечь, как-никак он помогал следствию.
— Ну да, мне доложили, — усмехнулся мессир. — Поначалу ты ему вообще руки собирался отрубить. По сравнению с этим плеть — несравненная милость.
— Воистину так, господин Никс, — расплылся в улыбке дворянчик, явно почувствовавший себя намного более уверенно, чем в начале аудиенции. — Милость — высшее достоинство тех, кому дана власть управлять другими. В связи с чем я очень надеюсь на достойную награду от вас за преданную и верную службу.
— Господин Никс… — вновь усмехнувшись, посмаковал свое имя мессир, словно сладкий леденец во рту покатал. — Всегда приятно поговорить с равным себе.
Сомерт осекся, понимая, что сморозил глупость. И ежу ясно, что равный не является к равному по первому приказу и не стоит навытяжку, пока тот слушает его доклад и расслабляется, потягивая вино из серебряного кубка.
— Прошу прощения…
— Не извиняйтесь, — махнул рукой мессир. — Мы действительно равны в том, что рождены женщинами и смертны. И поскольку мое звание немного, совсем чуть-чуть значительнее вашего, я имею право оценить ваш подвиг по достоинству. Вы и вправду отличились, а значит, заслужили награду.
Раненый осмелился нерешительно улыбнуться и поклониться вновь. Вдруг и вправду гроза прошла стороной…
— Благодарю вас… Величайший, — слегка запнувшись, произнес он. — Воистину милость сильных мира сего…
— Безгранична… — прошептала темнота, в которой утопали углы зала.
Господин Сомерт вздрогнул всем телом — настолько жутким был этот шепот — и попытался обернуться.
Но закончить движение он не успел…
Маг Воды мог наблюдать со своего места, как мрак в левой части зала пришел в движение. Оттуда неслышным шагом вышла обнаженная девушка с фигурой, достойной богини. Однако и при скудном свете, который, словно вор, прокрался через узкие оконца, было видно, что это роскошное тело более чем наполовину лишено кожи. Страшные, незаживающие, черные ожоги покрывали его. Живая плоть пыталась сопротивляться последствиям применения магии всепожирающего Огня, но от этого становилось только хуже. Процесс рубцевания шел вкривь и вкось, корежа плоть и превращая ее в жуткое черно-красное месиво.
Один из шпионов гильдии рассказал однажды, что подсмотрел, как госпожа Хелла борется с этим бесконечным процессом, ровняя кинжалом собственную бунтующую плоть, а порой в приступе бешенства и отчаяния выгрызая зубами из себя горелое, но все еще живое мясо. При этом страшные раны медленно, но неотвратимо затягивались черной плотью, что приводило девушку в еще большую ярость…
