Николай Метельский - Унесенный ветром
Когда мы закончили, я понял, что не все так плохо, как казалось в начале. Из восемнадцати яиц я разбил десять. И это при том, что в меня ими кидались. Так что адаптация должна пройти достаточно быстро, главное уделять этому время, которого, из-за школьных клубов, у меня и так стало меньше. Ох уж это время…
Удовлетворив, наконец, свое любопытство, вылез из комбинезона и, не переодеваясь, пошел в душ. Мне, в конце концов, тоже охота ополоснуться, заодно и этот девайс почищу.
После душа пошел обратно в мастерскую, где и потерял быстро выхваченный из рук комбез. Похоже, старику не терпится разобрать этот продукт русского военпрома.
— Ты там поаккуратней, будет обидно, если ты не сможешь собрать все обратно.
— Буду, буду, не беспокойся. Я вполне трезво оцениваю свои возможности и за этот костюм ручаюсь. Все-таки я скорей инженер, чем электронщик, и глубоко лезть не собираюсь, — ответил он, не отворачиваясь от своего стола и моего приобретения. — И главное, что ты кипешишь, у тебя их еще пятьдесят штук на складе. Зачем столько, кстати?
— Начнем с того, что я не кипешую, я просто одергиваю твое чрезмерное любопытство. А купил столько, потому что вещица редкая, не использую, так перепродам. Было б больше свободных денег, купил бы еще несколько штук, в хозяйстве не помешают. Денег жаль, конечно, но их я еще заработаю, а вот с костюмчиками я могу в будущем пролететь. Я и так в последний момент успел, там из тысячи штук сотня от силы осталась, и это за неделю продаж. Вечная слава Акеми. Пришлось, правда, пять штук ей оплатить, но это ерунда.
— Понятно… понятно все… — бормотал Фантик. Он, похоже, всю мою речь мимо ушей пропустил. — И что у них за цена?
— Миллион сто тысяч.
— Чего? — Похоже, проняло старика. — Миллион сто чего…? — переспросил он, обернувшись.
— Рублей, само собой. Не йен же. — Стоит, наверное, предупредить, что рубли в этом мире такая же международная валюта, как и доллары в моем. В этом мире рулят российский рубль, американский доллар и индийская рупия. Йена к этим трем валютам оценивается примерно один к десяти. В смысле, одна йена — десять копеек.
— Хрена се ж, — покосился тот на свой стол, — Что ж ты раньше не сказал?
— А тебя разве это сейчас остановит?
— Нет, ты прав. Только твой запрет разве что, — сказал этот… инженер и замер, смотря на меня.
— Что смотришь, — развел я руками, — не насмотрелся еще?
Хмыкнув, тот повернулся обратно к своему столу, буркнув уже спиной ко мне:
— Жадность это не про тебя, да?
— Ну, не скажи. У меня до сих пор сердце кровью обливается, как вспомню те деньги, что ушли, — помотал я головой из стороны в сторону, хоть единственный человек, кроме меня, в этой комнате и стоял ко мне спиной. — Поверь мне на слово, у меня много отрицательных черт, и жадность там присутствует.
— Как скажешь, Синдзи, как скажешь.
— Ладно, пойду я, пожалуй, — сказал я, глянув на часы, — Еще даже с ребятами посидеть успею.
Уже на подходе к выходу в зал меня догнала смска, глянув на которую, я чуть не сплюнул. Хонда сообщал мне, что Наката Акеми у себя в vip-комнате, и что она хочет со мной поговорить. Господи, когда же этот день закончится?
Выйдя в зал и кивнув Шотгану, направился к vip-комнатам, которых в этом клубе было всего шесть. По дороге встретился взглядом с Роко и виновато пожал плечами. Я и вправду был не прочь посидеть с ними, в конце концов, не так уж и часто мы с ними зависали. Получив в ответ понимающий кивок, продолжил свой путь к заветной двери, ведущий в коридор с комнатами, в одной из которых сидела Акеми. Интересно, что ей понадобилось такого, что она приперлась сюда на ночь глядя, не предупредив меня заранее? Будь ее дело срочное, она связалась бы со мной сама и сразу, дабы я не срулил отсюда. Ну а если бы было что-то серьезное, встречались бы мы не здесь. Так что заходил я к Акеми с уверенностью, что услышу предложение о работе. Прибыльной — ибо за другую я уже давно не брался, не срочной — ну тут все понятно, и, вполне возможно, интересной — потому что именно сегодня должна была состояться ежегодная встреча глав Гарагарахэби, и, судя по времени, она приехала сюда прямиком оттуда.
— Привет всем, — произнес я, заходя в комнату.
Акеми сидела, развалившись, на длинном диване, Исиатама стоял у бара, занимаясь спиртным, Дзуно склонился над столом, внимательно разглядывая кучу, по-другому не скажешь, снеди. А Ли тыкал на кнопки музыкального центра, который был вмонтирован в левую от двери стену.
— И тебя туда же, — расслабленно махнула рукой Акеми.
— Привет, Син, — пробасил Исиатама. Дзуно и Ли просто кивнули.
— А грызун что, опять в машине сидит? Злые вы. — Похоже, этот ходячий косяк опять что-то сотворил.
— Ничего-ничего, ему полезно, — удовлетворенно ответила Акеми. Ну, как я, собственно, и думал.
— Что он на этот раз сделал? — спросил я, присаживаясь напротив женщины на такой же полукруглый диван, на каком сидела она сама.
— О-о-о… Если в двух словах, то он умудрился покорежить мою машину. — Странно, водила Мышь знатный. Как это он так, интересно. — Но вся соль в том, что сделал он это с помощью тела одного из бедолаг, который, как и он сам, ждал своего босса. Причем самое поразительное то, что машина стояла в центре стоянки, посреди множества других. И этот идиота кусок умудрился, запустив мужика с края площадки, попасть именно в мою машину! Из десятков других! — возмущенно надув щеки и скрестив на груди руки, выдала Акеми.
— М-м-м… Э-э-э… — А что тут еще-то скажешь. — Хорошо, что он твой подчиненный, у меня не настолько крепкие нервы.
— Пф-ф-ф, — сдулась женщина и как-то погрустнела. — Зато он всегда выживает. Да и хрен бы с этим вредителем, лучше расскажи, как у тебя первый день в новой школе.
— Вот сдался вам всем этот первый день, — покачал я головой. — День как день, как и все предыдущие.
— Но…
— Да лень мне рассказывать о том, что ничего собой не представляет. И давай замнем, лучше расскажи, что сегодня интересного было на собрании.
Ежегодно шестого апреля Гарагарахэби устраивает сабантуйчик, на который приглашаются все, кто хоть что-то из себя представляет в этой организации. Оформлено все это как званый обед, на котором запрещены всяческие конфликты. И само собой, цель этих собраний — отнюдь не вкусно покушать.
— Весьма интересно, как это ни странно, интересно и… тревожно, пожалуй. Для тебя, в первую очередь.
— Молодая красивая девушка, хочу напомнить, что сейчас ночь на дворе, и этот день я провел отнюдь не в приятном ничегонеделании. Я устал и хочу спать, Акеми, Так что давай без этих многозначительных пауз.
