Елена Звездная - Академия Ранмарн
Их было около ста сорока — маленьких испуганных детей, которые впервые столкнулись с реальным ужасом.
— Оссолоне шитаро! — И они все повернулись на мой голос. Многие плакали, некоторых еще перевязывали лечащие. — Первая младшая группа «Атакующие», — ледяным тоном продолжила я, — вас приветствует знающая!
Они поднялись, все же их учили подчиняться знающим беспрекословно.
— Оссолоне еит шитарин! — Малыши с серьезными лицами поклонились.
«Оссолоне шитаро» — это пожелание пути воина, так обращаются лишь к младшим группам Академии Ранмарн, и стандартный ответ: «Оссолоне еит шитарин» — мы идем путем воина. Это были не наши дети, значит, из другой Академии Ранмарн, таких на Таларе сотни тысяч.
— Лиэро деит сархашсе! — Мой приказ о свободном построении.
И они стали в строй, даже те, кто прихрамывал от боли, поднялись с врачебных постелей и те, у кого были перевязаны лица, ручки, головы, тела. Я и без объяснений лечащих понимала, что многие ранены осколками, но малыши терпели… терпели боль. Что же мы делаем? Что же я делаю? Но если ничего не сделаю, у них больше не будет пути… Лишь работа от рассвета и до заката, страшная трудовая жизнь людей, которые не видят света светила…
На моем лице властность, в глазах строгость, дети понимают, что я недовольна, и встают прямее… Маленькие мои, если бы вы знали, что я недовольна совсем не вами… Крохотные суровые воины, которые готовы сделать вид, что все в порядке… Но это неправильный путь… Единственный способ снять шок безболезненно и заставить их забыть о том страхе, который они пережили, это говорить с ними… И я начала говорить:
— Садитесь! — Они сели прямо на пол, некоторые морщась от боли. Все, вот теперь нужно использовать совершенно другие интонации, нужно заставить их говорить — каждого! Обычно для такой работы на одного знающего всего трое-четверо детей, и я понимала, что многих могу упустить… Но я сделаю все, чтобы помочь! И я начала говорить с притворным ужасом: — Я так испугалась! Сильно-сильно!
Дети смотрели на меня недоверчиво, а лечащие так вообще с ужасом, услышала, как тихо простонал Агейра. Внутренне улыбнулась — они ничего не понимают, но это и неважно.
— Такой грохот стоял, и огонь, и так было жутко! — Дети невольно начали кивать — первый шаг сделан. Малыши должны понять, что страх не нужно прятать, раз его показывает знающая, значит, можно бояться, а это первое, что они должны сделать, чтобы забыть ужас. Именно забыть, а не загнать в глубину своего сердечка — тогда этот страх, как жуткий зверь, затаится, заставляя малышей плакать по ночам. — А вы тоже слышали?
И они начали говорить, говорить разом, перекрикивая друг друга. Старалась услышать каждого, а тех, что молчали, пыталась разговорить, задавала вопросы. Это тяжело, работать с таким количеством детей… но необходимо. Я знающая, я должна справиться. И я обошла раненых, с некоторой долей восторга и восхищения расспрашивая о ранениях, — когда отошла, они уже гордились своими травмами, рассказывая о них другим. Именно гордились, страха уже не было, была гордость. Вскоре каждый маленький воин рассказывал, как было страшно, — страх высказанный становится менее страшным!
Атакующий, разгадав мой замысел, включился в работу и тоже разговаривал с детьми… Алес сумел разговорить мальчика, которого я не заметила… Теплая волна благодарности поднялась в моем сердце… Ты снова поцеловал мою душу, Агейра!
И мы говорили и говорили, дети уже начали смеяться, рассказывая, как от страха прятались под кровати. Смех, как и страх, очень заразителен…
Боковым зрением заметила, как вошел Киен, бросил взгляд на Агейру, потом на меня… Кажется, назревал скандал! Нужно предотвратить.
— Дети… — Я подошла к Киену и, словно сообщая страшный секрет, произнесла: — Это ведущий!
Распахнутые от удивления и полные восхищения глазенки. Впервые посмотрела на Киена глазами детей — он красивый, сильный, такому хочется довериться сразу и без слов, он ведущий, на него нельзя взирать без восхищения.
— Эля, — ледяным тоном произнес Шао, со злостью глядя на меня.
— Ой, — в притворном испуге прикрыла рот, — кажется, ведущий Шао настолько испугался, что даже забыл, что я знающая маноре Манире! — Дети начали хохотать, но Киен упорно не хотел замечать моего выразительного взгляда. — Маленькие мои, — я тяжело вздохнула, — мне придется пойти и успокоить ведущего, а то он совсем расстроенный. — Они уже только хихикали, а часть топала ближе к Агейре, тот рассказывал что-то интересное, детки вокруг него улыбались. — Идемте, инор Шао, так и быть, расскажу вам сказку на ночь…
Дети, те, которые услышали, снова начали смеяться. Конечно, это смешно — такой большой ведущий, а ему будут сказку рассказывать.
Шао попытался что-то сказать, но я подтолкнула его к выходу, продолжая улыбаться детям. Едва вышли в коридор, вскинула руку и зажала его рот, с нарастающим гневом подождала, пока дверь закроется, и убрала руку… Зря я это сделала…
— Эля… — В коридоре человек двенадцать, в том числе и лечащие… — Я просил ждать меня в кимарти! Ты не обязана заниматься этими детьми. Ты пережила сегодня стресс, я понимаю это, поэтому позволил тебе отдохнуть! И ты, вместо того чтобы понять, что я о тебе забочусь…
Все, я так больше не могу… остановила его одним жестом, и он против воли замолчал, потому что его приучили молчать, когда знающие демонстрируют вертикально раскрытую ладонь. Заметила, что и остальные невольно вздрогнули, стали ровнее — этот жест на них отрабатывали с детства, ведь все здесь выходцы из Академий Ранмарн!
— Инор Шао, — в моем голосе нотки ярости и гнева, он против воли должен почувствовать себя виноватым, — я знающая! Знающая! А там дети! Мои или не мои — это неважно! Я знающая и обязана сделать все, чтобы не гнили заживо в квартале рабочих! А если вам, командующий Шао, так нужна спутница, которая будет исполнять малейший ваш приказ и терпеливо ждать у двери, — ищите себе такую, буду только рада! — Он открыл рот, но я снова вскинула руку в приказном жесте. — Там дети, и я обязана быть с ними! А вы, пожалуйста, потрудитесь приказать, чтобы их покормили, и желательно чем-то сладким!
Я все сказала. Стало легче. А потом произошло то, чего я совсем не ожидала.
— Эля! — Киен схватил обе мои руки и нежно поцеловал. — Моя маленькая, сладенькая Эля. Мне тоже очень жаль этих детей, и я тоже не хочу, чтобы они гни… работали в рабочем квартале. Поэтому я приказал оставить их на JE-нкоре и отправил семь эсше в ближайшую Академию Ранмарн за знающими и читающими души. Знающие уже тут, сейчас поднимаются, читающие души на подлете. Эля… я просто хотел, чтобы ты отдохнула… И я не желаю, чтобы ты все это видела… Так тяжело, когда малыши сталкиваются с ужасом. А я знаю, как ты любишь детей и как близко принимаешь их боль. — Он ласково поцеловал мои пальчики, нежно спросил: — Хочешь побыть с детьми, пока не подойдут знающие? — Я кивнула, мне стало стыдно. — Моя маленькая отважная знающая, ты просто прелесть. Но после возвращайся в кимарти!
