Пси-ON. Книга V: Финал (СИ) - Нетт Евгений

— Владимир Романов. Ты разочаровал меня. — Император слегка поджал губы. — Я жду от тебя подробного отчёта о том, что побудило тебя к этому безрассудству, и почему ты не счёл необходимым поставить меня в известность. Но здесь и сейчас тебе дозволено ограничиться рассказом. Приступай.

Владимир внутренне выдохнул, не ощущая щекотки на подкорке разума. Значит, отец пока ограничивался лишь поверхностными его мыслями, которые он, живя с телепатами под одной крышей так долго, научился неплохо контролировать.

— Ко мне в руки попала запись твоего разговора с главой Имперского Медицинского Института. Так я узнал о том, что у Лины практически нет шансов самостоятельно выйти из комы, а твоё участие в её спасении несло неоправданные риски для Империи. И так как мне не удалось выйти на Артура и хоть как-то с ним связаться, я посчитал, что стоит проверить регион, где он чаще всего появляется в последнее время. Южный Калифат. Посылать туда людей не было смысла: слишком высоки были риски дипломатического скандала, да и привлечь внимание Лжебога у незнакомых ему людей могло не получиться. — О том, как именно он планировал это внимание привлекать, Владимир решил не распространяться. Всё равно не пригодилось. — Я смог выйти на контрабандистов и организовать свой перелёт из самого сердца Империи в государство, с которым у нас вообще нет прямого сообщения… но это мы обсудим после.

Император кивнул, и Владимир, воодушевлённый хотя бы отсутствием комментариев, продолжил.

— У меня были планы касательно того, как и где стоит искать Артура Геслера, но всё это не пригодилось. Он заранее узнал о моём визите, и организовал встречу. Она продлилась недолго, но я узнал достаточно для того, чтобы счесть риск оправданным…

Цесаревич начал пересказывать слова Артура, который, стоило признать, не собирался щадить чьих-либо чувств. Он тогда говорил прямо и резко, и Владимир сейчас перенял эту манеру, потому как старался, по возможности, цитировать, дабы отделить свою точку зрения от его.

Подробности Плана впечатлили Императора настолько, что тот даже на долю секунды потерял контроль над лицом. Не меньшее удивление вызвал и тот факт, что Артур не собирался больше «спасать людей любой ценой», фактически пообещав как можно скорее переложить эту ответственность на плечи правителей государств, которым будет поручено курирование основных этапов плана по освоению новых миров.

Теория мультивселенной, обусловленной Пси-активностью, тоже пришлась Императору по душе: он явно оценил масштаб получше сына, и Владимир был готов поспорить на что угодно, что после первой отправки поселенцев-колонистов лучшие умы Империи возьмутся за воссоздание способа соединения двух точек в разных реальностях. Перспективы поражали воображение, а подход Лжебога не вызвал у Алексея Второго отторжения. Как минимум потому, что в таком виде План уже не подразумевал тотального контроля над главами стран. Достаточно было лишь не мешать и не чинить препонов Артуру в долгосрочной перспективе.

— … таким образом, Ваше Величество, я успешно договорился о совместных действиях с Артуром. Узнал о его видении «дыр» в нашей системе, получив ряд рекомендаций по исправлению этих недостатков с наказом действовать своими силами. И, конечно же, договорился о помощи с Линой. Артур обещал наведаться в течение суток… но за ней придётся присматривать. Активность Лины в политических кругах оказалась чрезмерной, и она, Ваше Величество, может быть реально использована против нас недовольным дворянством…

— Конкретизируешь? — Алексей Второй заинтересованно приподнял бровь.

— Лина — идеалистка. Я склонен полагать, что она с радостью выступит против Плана Артура, едва узнает о том, что и как тот делает для его исполнения. Её отношение к жёсткому подчинению чужой воли вам известно не меньше, чем мне. Как и её… незапятнанность.

Впрочем, Владимир никогда не пожелал бы для сестры пройти через то, через что прошёл он, дабы избавиться от большей части «розовых линз» в очках, через которые члены императорской семьи взирали на мир.

— Признаться, я и сам считал её невинное увлечение всего лишь небольшой забавой. Но теперь, взглянув под таким углом… — Мужчина покачал головой. — Да, она могла натворить немало дел, даже этого не понимая.

Владимир закивал согласно:

— По этой причине я бы хотел лично проконтролировать этот момент, задействовав в процессе своих людей. Вдобавок к остальным задачам, справиться с которыми, по мнению Артура, могу только я.

— Я одобряю эту инициативу. — Подтвердил Хозяин Трона так, словно он был готов проигнорировать настоятельные рекомендации Артура, а сейчас лишь сделал небольшое одолжение. — Тем не менее, Владимир, ты доказал, что способен на самостоятельные решения. Да, опасные. Да, безрассудные. Но такой навык тоже ценен, а собственный опыт… его не приобрести иначе. Я передам под твою руку три корня Службы Имперской Безопасности. Конкретный перечень задач получишь после того, как решишь насущные вопросы, о которых нас проинформировал Артур.

— Будет исполнено, отец. — Владимир вновь склонил голову.

— Об одном лишь прошу, сын мой. Помни, кто ты. И не допусти, чтобы Империя стала разменной монетой в его игре. — Император махнул рукой в сторону двери, что было ему в высшей мере несвойственно. Да и ответа он дожидаться тоже не стал. — Иди. Приведи себя в порядок и отдохни. Если с Линой что-то произойдёт, тебя проинформируют одним из первых.

— Спасибо.

Цесаревич вышел из кабинета, оставив отца наедине с просыпающейся столицей. Его собственный подзатянувшийся день, — вернее, даже два, — подходил к концу, и больше всего Владимир, облечённый властью и взваливший себе на плечи непомерную ношу, хотел спать…

Глава 16

Единый Китай, или предотвращая худшее

Здесь граница была не просто линией на карте, а широким перешейком, за долгие века соседства двух гегемонов пропитавшимся кровью и принявшим в себя кости двух народов.

Бескрайние, затянутые серой дымкой болота и леса, прорезанные мутными протоками Амура. Топи, поросшие чахлым лиственничником и багульником, источающим тяжёлый, дурманящий с непривычки аромат. Воздух, висящий сырым, ледяным серым саваном, пропитанным гнилью и тиной. И небо — низкое, свинцовое, сливающееся на горизонте с такого же оттенка мрачной водой, готовой, казалось, поглотить любого, кому не повезёт оступиться.

Островки более-менее твёрдой земли, поросшие чем-то, отдалённо напоминающим нормальную растительность, тут были скорее исключением из правил. И виды в таких местах, как, впрочем, и у основного русла реки, были не в пример жизнерадостнее: зелень, цветы, аккуратные деревья…

Будь на то воля Чэнь Луна, и он бы и находился сейчас в местах более живописных, но долг и необходимость заслужить место подле отца порой приводили к таким вот неприятным во всех смыслах миссиям, как эта.

По гиблым и негостеприимным тропам скользило ровно десять теней, облачённых в одинаковую форму и маскировочные костюмы, с которыми можно было рухнуть там, где стоял — и ничем не отличаться от обычной кочки, коих в низинах было полно. Выбивались из виду лишь два серых, с зелёными разводами «гроба», каждый из которых несло сразу два человека. И тем не менее, продвигался отряд молча, для коммуникации довольствуясь языком жестов.

Да и нечего было им пока обсуждать: каждый знал план операции в точности, а пойти «не так» тут было попросту нечему.

Всего-то и требовалось, что преодолеть два с половиной десятка километров то по колено в ледяной жиже, то по щиколотку в размокшей глине, с неудовольствием отпускающей путников, не готовых поделиться хотя бы одним ботинком. А по прибытии на место быстро и стремительно, сверяясь с заранее заученными списками, запачкать руки и устроить резню среди людей, как две капли воды похожих на членов элитного диверсионного подразделения Единого Китая.

Немного обычных рыбаков, и чуть больше — преступников, отобранных специально для этого дела и как бы ненароком «выселенных» в пограничное поселение. «Малая жертва ради всеобщего блага» — так выразился полковник, сумевший тогда сохранить лицо и не дрогнуть, подписывая приговор для полусотни жителей.