Закон Кремля - Силлов Дмитрий Олегович "sillov"
Ничего не поменялось.
Сортир пельменной так же сверкал чистотой и улыбкой девчонки, принимающей деньги от страждущих аборигенов и гостей столицы. Я достал сто рублей (надо же, какие они были, а я и забыл, как выглядят деньги из того времени!) и протянул их девушке, одетой в скромное платье, с хвостиком сзади, без следов косметики и пережитого на юном, свежем личике.
Мария…
Та, в которую я однажды влюбился, сам того не ожидая, и которую убил, теперь уже понятно, что не случайно. Просто предназначение у меня такое – зачищать землю от чудовищ. Ну, вот я и зачистил ее от еще одного чудовища, в которое эта девчушка превратилась из-за меня…
Что ж, настало время все исправить. Раз и навсегда.
Она улыбнулась.
– Вы так и будете стоять? Что вы на меня так смотрите? Мы знакомы?
Я стиснул кулаки так, что ногти впились в ладони. Это помогло. И текст, который я проговаривал тогда, полился из меня, как из пластиковой бутылки, пробитой пулей.
– Девушка, вы не можете выручить? Я только что дембельнулся, и очень надо переодеться в парадную форму, чтоб домой заявиться, как человеку. Вы мне не поможете?
– Переодеться? – вновь улыбнулась она.
– Да нет…
Я почувствовал, что краснею – как и тогда. Интересное время было! Я, оказывается, умел смущаться. Офигеть – не встать.
– У вас тут нет какой-нибудь подсобки? Мне на пять минут.
– Ой, даже не знаю… Ну разве что на пять минут. Давайте быстро, вот в эту дверь, пока никого нет. И заберите ваши деньги.
– Спасибо огромное. Я мигом!
Девчонка улыбнулась снова, и от ее улыбки у меня сжалось сердце – так, что стало трудно дышать… Но я пересилил себя и прошел в крохотную каморку, на которую она указала.
Переодевался я быстро. Очень быстро, считая секунды и понимая, что отмеренные мне слепым шамом минуты закончатся быстрее, чем я успею совершить задуманное. Хотя ничто не мешает мне просто выйти сейчас, пройти мимо стола, за которым сидит Мария, выйти на улицу – и все закончится. Пусть не так, как бы мне хотелось, но тогда она, наверное, останется жива…
Наверное…
«Пять минут».
Вот сейчас, еще успеваю, так как переоделся в два раза быстрее, чем тогда. Тридцать секунд – и я на улице…
Но я стоял и ждал.
И дождался…
За перегородкой подсобки послышались голоса. Мария срывающимся голосом что-то кому-то пыталась доказать, но этот кто-то был грубее, наглее и ничего не желал слушать.
Я приоткрыл дверь и выглянул в щелку. Подзабыл за эти годы, как оно там было, в подробностях. Так сказать, освежить воспоминания.
Освежил.
Двое двадцатилетних ублюдков с мордами бледными, как у зомби, стояли около стола Марии и давили ей на психику.
– Слушай, мать, – хрипел тот, что повыше. – Тут такое дело. Раскумариться надо, причем срочно. Так что давай сюда бабки без писку и шороху – и ты нас не видела.
– Ребята, у меня в кассе двести рублей. День только начался, – испуганно произнесла Мария.
Второй урод, с виду немного постарше и покрепче первого, хмыкнул.
– Так, сучка, по ходу, не поняла. Нет в кассе – придется в сумочке поискать.
Он протянул руку и взял Марию за волосы.
– Все, хватит трепаться. Гони бабки, шалава…
– Погодите, ребята, я заплачу, – сказал я, выходя из подсобки.
– Это еще что за пятнистая глиста в скафандре? – удивился старший. – Вали отсюда, лошарик…
У меня было очень мало оставшихся минут. От силы две, а может, одна. И еще мне надо было выйти отсюда, закрыть за собой дверь навсегда, чтобы не раствориться в воздухе на глазах Марии – фиг его знает, какие последствия подобная сцена повлечет за собой в дальнейшем.
Поэтому я двигался быстро. Молодой, неопытный с виду паренек с навыками легенды Чернобыльской Зоны – Снайпера, известного как безжалостный убийца во многих вселенных Розы Миров.
Я действовал не думая, хотя, наверно, следовало бы подумать. Тому, что держал Марию за волосы, я, быстро подойдя и слегка присев, коротко и мощно, с вложением веса всего тела, нанес апперкот кулаком в челюсть. А после, когда его голова запрокинулась, рубанул ребром ладони по открывшемуся горлу.
Краем глаза я увидел, как изо рта бандита выскочил и повис на куске кожи откушенный язык, хлынула кровища. Он отпустил волосы Марии и, хрипя, схватился за горло…
Не поможет. Жить ему осталось не более минуты. Как и второму, который, выхватив из кармана «выкидуху», завизжал:
– Не подходи!!!
Он бестолково махал ножом, одновременно расширенными от ужаса глазами глядя, как оседает на пол его подельник, из раскрытого рта которого фонтаном хлещет кровь. А я, направляясь к нему, думал о том, что и он тоже не выйдет из этого туалета. Тогда некому будет бежать к старшим бандитам и рассказывать про то, что произошло здесь. И последующих событий тоже не будет. А Мария, даже если встретит меня тогдашнего еще раз, будет бежать как от огня, увидев человека, который умеет убивать так быстро и так страшно. Значит, все происходящее – к лучшему.
Одним ударом ноги я выбил нож из руки бандита. И сразу нанес второй – носком берца в висок.
Бандит, охнув, ударился башкой о кафельную стену и пополз по ней вниз, пачкая кафель кровью из разбитой головы. Но я не был уверен, что он мертв. А еще я сомневался, что Марии будет достаточно увиденного, чтобы раз и навсегда возненавидеть меня. Поэтому я подошел, подобрал валявшийся на полу нож, взял потерявшего сознание бандита за волосы – и вонзил «выкидуху» ему в глаз по самую рукоять. А после, подумав мгновение, протолкнул еще глубже, проламывая гардой слезную кость. Короткие «выкидухи» делали китайцы в те годы, а мне нужны были гарантии.
Мария закричала.
Истошно, страшно, как любая девушка, увидевшая подобное.
Отлично!
Я улыбнулся ей – по-доброму, искренне, понимая, что это прощание навсегда. Сейчас я искренне желал ей, чтобы она нашла того, кто будет любить ее так же безоглядно, всем сердцем, как любил я. Надеюсь, так оно и будет. Когда она расскажет бандитам про страшного убийцу, те бросятся искать бойца-спецназовца, прошедшего все мыслимые и немыслимые горячие точки того времени…
Но это будет уже совсем другая история.
«Пусть у тебя все будет хорошо, Маша, родная моя. Прощай навсегда».
Разумеется, я сказал это мысленно – и быстрым шагом вышел за дверь.
Вовремя!
Потому что следующий мой шаг был уже по серой траве Зоны.
И мне опять «повезло».
Ну что стоило этому серому куску раздавленного тумана выбросить меня в любое другое место?! Так нет, он вернул меня точно туда, откуда я перешел в мир моей юности…
И ктулху, разумеется, никуда не свалил – ну правильно, дел у него никаких, стоит и ждет, пока вернется добыча, пропавшая неизвестно куда. А может, зря я иронизирую? Может, он просто слегка охренел от моего исчезновения и все десять минут, пока меня не было, стоял и переваривал информацию? Сопоставлял свой прошлый жизненный опыт с произошедшим, сволота такая.
Но сейчас мне было все равно, кто передо мной – ктулху, головорук, да хоть сама мантикора из Центральной вселенной Розы Миров.
Я даже «Бритву» из предплечья доставать не стал, а просто пошел на ктулху.
Сейчас мне хотелось убивать. Голыми руками рвать жадные щупальца, выдавливать пальцами белесые глаза без зрачков, со всей дури заехать локтем в висок этой хищной твари, попробовать ее череп на крепость. Потому что после того, как своими руками убил собственную любовь, адреналин нужен как воздух. Чтобы хоть немного заглушить слишком свежие воспоминания, чтобы хоть чуть-чуть смазалась стоящая перед глазами картина – Маша рыдает, прикрыв рот ладонями, и с ужасом смотрит на чудовище, которое умеет столь легко и страшно убивать других людей…
И ктулху, по ходу, что-то почувствовал. У этих жутких порождений Зоны чуйка развита так, что никакому сталкеру-ветерану и не снилось. Посмотрел он на меня своими немигающими гляделками, повернулся – и чесанул в лесную чащу, покрытую огненно-рыжей листвой, только его и видели.
