Чужая сиеста (СИ) - Каменистый Артем

Пока она там замедлилась, надо сделать то, что делать очень не хотелось. Этот вариант держал в уме, как самый аварийный, когда ничего другого не останется.

Похоже – момент тот самый. Многоножка может и боится, но явно не сидит на месте, приближается. Грешник понимает, на что она способна. Нагонит мигом, стоит ей выбраться из разгромленного лифта.

И кто знает, одна она здесь осталась, или их целая стая небоскрёб прочёсывает.

О зомби и колобках можно даже не говорить. Первых тут точно полным-полно, вторых, возможно, тоже немало.

На этом этаже кто-то славно повоевал. Фойе закопчённое, гильз на полу столько, что ступить некуда. Множество обгоревших трупов, в одном месте из них даже завал образовался. Смрад стоит такой, что нос попытался в голос заорать. Не окажись здешние стёкла разбиты, тут бы вообще воздуха для дыхания не осталось.

Разбитые – это прекрасно. Несмотря на то, что побегать пришлось изрядно, впервые выскочил к искалеченным окнам.

Именно к одному из пустых оконных проёмов Грешник и бросился. Нет времени на то, чтобы оглядеться, рассмотреть, что ждёт его внизу. Каждая потерянная секунда капитально снижает шанс избежать участия в лотерее воскрешения.

Попытался перекинуть найденный револьвер в скрытое хранилище, но впопыхах не успел его нащупать на разгрузке.

Разбег.

Прыжок.

Глава 10

Почти труп и его диковинные носильщики

Пространство Ксай. Ярус 3. Команда 2. Локация Таун-Айленд (нижний уровень)

Пробуждение было необычным. Начиная с того, что, если придираться к терминам, это вообще-то не совсем пробуждение, и заканчивая странностями окружающей обстановки. Грешник ничего не видел, лишь наверху иногда проскакивали красноватые отблески, тут же теряющиеся в непроглядном мраке. Зато он прекрасно ощущал, что его куда-то тащат. За руки и за ноги, будто добычу.

Насчёт добычи – чертовски неприятная мысль. Но, увы, она многое объясняла. Следовательно, велика вероятность, что так оно и есть.

Так, прочь панику, надо срочно вспомнить, как он дошёл до такой жизни. Какая там последняя «запись» в голове? Падение в шахту лифта? Да, этот момент помнится прекрасно. Однако свободный полёт не сменился мглой с красноватыми огоньками, дальше последовало продолжение.

И что же это за продолжение?

Оказавшись в раскуроченном лифте, Грешник выбрался на этаж через разломанную дверь и услышал знакомый шум. Похоже, многоногая тварь пыталась повторить его трюк, но не очень-то с этим торопилась. Понимая, что задерживаться в столь гостеприимном доме никак нельзя, он прикинул, какие из умений сейчас не в откате и понял, что дожидаться восстановления самых полезных навыков слишком опасно. Весь небоскрёб переполошился, его хозяева с разных сторон стекаются к источнику беспокойства. Вот-вот обложат.

Пришлось Грешнику с разбега нырять в удачно подвернувшееся разбитое окно.

Ну а потом что?

Дальнейшие события смотрелись смутно и фрагментарно. Помниться, что этажей оказалось чуть больше, чем он рассчитывал. Вряд ли меньше пятнадцати. А ещё полёт затянулся, потому что кое-что помешало. Нет, на этот раз не враги, а свесившиеся над улицей конструкции из металла и стекла. Некогда являвшиеся неотъемлемой частью здания, сейчас они почти с ним распрощались. Под этой стеной кто-то неслабо повоевал, отметин на ней немало осталось, много чего отвалилось, остальное торчало уродливо или зависло в неустойчивом равновесии.

Вот через это хитросплетение хлама и пролетело тело Грешника, разрядив весь запас щитов при многочисленных столкновениях, то и дело снижавших скорость падения. Когда он, наконец, достиг асфальта, тело защищала лишь одежда с бронежилетом. Спасибо, что даже в воздухе, непрерывно ударяясь разными частями тела, пытался активировать Отражение по откату, иначе там бы и расстался с жизнью, ещё на полпути к земле.

Скорость он погасил, но не сказать, чтобы до нуля. Шлёпнулся так, что асфальт трещинами покрылся. Очень может быть, что иммунитет последнего щита истёк в момент столкновения с поверхностью, что и вызвало такие разрушения. То есть основной удар приняло на себя дорожное покрытие, телу досталось куда меньше.

Но раз Грешник помнит повреждения асфальта, это означает, что сознание он тогда не потерял. Однако дальше почему-то провал в памяти. Лишь что-то смутное, неуловимое витает, да какие-то бредовые образы проскакивают, в которых угадываются знакомые картинки. Но вот понять, где и когда он эти картины наблюдал, не получается.

Голова – сложно устроенная и хрупкая вещь. Так что не следует её ломать пустопорожними размышлениями. Следует принять как факт, что сразу после падения или чуть позже Грешник по какой-то причине отключился. И, должно быть, мозгам досталось так, что эти последние секунды или минуты либо потеряны почти полностью, оставив лишь жалкие осколки, либо когда-нибудь вернутся в полном или частичном объёме.

Только до этого момента ещё дожить надо. А насчёт «дожить» пока что ничего не понятно.

По ощущениям тащат Грешника люди. Сопят характерно, тяжело им и неудобно без носилок эдакий негабарит перемещать.

Но радоваться факту того, что попался соплеменникам, не стоит. Это могут оказаться те же зомби, коими кишел тот злополучный небоскрёб. Или недружелюбно настроенные участники.

Даже неизвестно, кто из них хуже.

Впрочем, зачем недружелюбным участникам куда-то его нести? Прикончить на месте, собрать добычу, вот и все дела. Разве что самые бесправные решили подзаработать, и тащат к сообщнику с приличной кастой. У этих подлецов при убийстве себе подобных больше добычи выпадет.

Нет – это откровенно-бредовая гипотеза. В городе на острове творятся такие дела, что участникам каждую секунду о выживании думать приходится, а не о том, как бы выдавить из жертвы парочку дополнительных контейнеров. За все ярусы Грешник ни разу не попадал в ситуацию столь жёсткой облавы. Ночные сражения с ордами хитиновых тварей не в счёт, там он сознательно, по своей воле загонял себя в окружение ради быстрого заработка трофеев. То, что устраивали кастовые или культисты, тоже мелочами не назовёшь, однако обстоятельства не совпадали.

Никогда в жизни больше не полезет в здание, не убедившись прежде, что там не скрывается толпа любителей свежего мяса. Крепкие стены, сужая пространство для манёвра, способны прикончить любого.

Один из носильщиков запнулся, резко вздёрнув при этом левую ногу.

– Это как надо жрать, чтобы таким тяжёлым вырасти, – пробурчали во мраке.

– Цыц! – отреагировал на шум другой голос.

– Браво, да прекращай, уже можно не цыкать. Далековато от решётки отошли.

– Это я решаю, когда можно цыкать, а когда нет.

– Ну так давай решай побыстрее, у меня батарейки еле живые. Конченая техника, мы без фонаря ноги переломаем.

Несколько секунд тишины, и тот, кого называли Браво, нехотя произнёс:

– Ладно, стоп. Школьник, доставай фонарь. Остальные не включаем, батареек на всех не напасёшься. И посмотрите, как там этот боров. Надо проверить, может он уже холодный, и зря его тащим.

– Я не боров, – не смог смолчать Грешник.

– Да иди ж ты! – охнул Браво.

Грешника на пол почти уронили, почему-то очень уж сильно на носильщиков подействовал его голос.

В лицо ударил яркий свет фонаря, вынудив опустить веки.

– Это он что, реально заговорил?! – недоверчиво поинтересовался юный, похоже, подростковый голосок, после чего добавил: – Гляньте, да он жмурится! Живой! Точно живой!

– Могу и не жмуриться, если фонарь уберёшь, – недовольно произнёс Грешник, мысленно обращаясь к хватателю.

Нет, он уже убедился, что всё его оружие на месте. Просто держал имплантат наготове. Если носильщики сейчас набросятся, встретит их, как полагается.

Но набрасываться они не торопились. Вместо этого трое расселись у ближайшей стены, четвёртый склонился над головой, но фонаря у него не было, так что неудобство столь близкое внимание уже не вызывало.