Дмитрий Иванов - Замок Орх
Некоторое время старая эльфийка рассматривала кольцо, не прикасаясь к нему, а просто держа Адиону за руку.
— Ты и правда не украла его? — наконец поинтересовалась она, заглядывая в глаза принцессы.
— Нет. Я его не украла, — отвечала Адиона, так же прямо глядя в глаза старухи.
— Это действительно редкое и красивое кольцо, — медленно, как бы размышляя, говорила она. — Эй, вы! — она окинула взглядом лежащих по своим углам других сокамерниц. — Если хоть одна из вас посмеет тронуть это кольцо, тут же найдёт в нём свою смерть. Вы меня поняли?
В камере воцарилось молчание, и толстушка, худышка и рваноухая в знак согласия наклонили свои головы.
— Вот и отлично, — уже более домашним голосом произнесла седовласая эльфийка. — Ложитесь и отдыхайте. Больше вас тут никто не тронет.
— Спасибо, — поблагодарила её Адиона, хотя сама не поняла, почему произнесла это. Просто почувствовала и сказала.
— Эй! — окликнула старуха уже прилёгшую на свой плащ Адиону. — Меня зовут Нерпа.
— Стрелка! — тут же представилась рваноухая.
— Сойка, — пискнула худышка.
Воцарилась недолгая пауза, и все уставились на толстушку.
— Ну ладно, только не смейтесь. Мышка я, — смущаясь и почти краснея, выдавила она из себя.
Адиона краешком глаза заметила, как Треллия беззвучно хохочет, прикрываясь плащом.
— Эй, рыжая! Как тебя там… Треллия! — Нерпа приподнялась на своей подстилке. — Ты не против, если мы будем называть тебя Огонёк? Уж очень ты шустрая.
— Хорошо, согласна, — улыбнулась Треллия. А тогда скажи, почему тебя зовут Нерпа?
— Ха! — Нерпа снова села на своей подстилке, скрестив ноги. — Это сейчас я такая старая и неповоротливая! Но Нерпой зовут меня уже более шестидесяти лет. А в те времена я была совсем другая. Но так меня назвали за конкретный случай. Однажды, ещё в детстве, мы с друзьями залезли в кондитерскую, чтобы полакомиться чем-нибудь. Как вдруг выскакивает сам кондитер и хватает меня за шиворот. Ну, я тогда выскальзываю из куртки и тут же ныряю в окно. А у кондитера лишь моя куртка в руках. Вот потом те, кто это видел, так и сказали: ты, мол, нырнула как нерпа. Вот за мной так и осталось это прозвище, Нерпа.
Пока Нерпа рассказывала, все её сокамерницы дружно подхихикивали. Особенно в том месте, где у кондитера в руках осталась только куртка Нерпы.
— Ну хорошо, а ты, Стрелка, почему стрелка? — поинтересовалась Треллия.
— А я из лука со ста шагов белке в глаз попадаю. Потому и стрелка, — с гордостью отвечала Стрелка.
— И ещё длинная потому что, — вставила Сойка. И немедленно через всю камеру по направлению к Сойке полетел старый башмак Стрелки. В цель он, конечно же, не попал, но вся камера вновь разразилась смехом. Но теперь это уже был добрый, без какой-либо тени зла, весёлый всеобщий смех.
— Ну, с Мышкой всё понятно! Она у нас самая маленькая! — смеялась Треллия.
— И ничего тебе не понятно! — обиженно буркнула Мышка.
— Просто я мышей люблю. И приручаю их тут.
— Как это приручаешь? — воскликнули Адиона и Треллия в один голос.
— А вот так! Смотрите! — и Мышка слегка стала постукивать по стене.
Через некоторое время откуда-то внезапно появились три маленьких сереньких мышки и как у себя дома стали шнырять по рукам Мышки в поисках чего-нибудь съестного.
— Во! Видали!? — с гордостью произнесла Мышка. Затем достала из кармана сухарик, разломила на три равные части и раздала всем троим мышам. Те преспокойно захрустели своей добычей прямо в руках у своей хозяйки.
— Здорово! Молодец! — полушепотом, чтобы не спугнуть мышей, шепнули Адиона и Треллия.
— А можно их погладить? — попросила Треллия.
— Если они позволят. Только осторожно, — с трепетом произнесла Мышка.
Осторожно, затаив дыхание, Треллия слегка коснулась вначале одной мышки, затем другой, потом третьей.
— Да они совсем ручные! — восхищенно произнесла она, глядя в глаза Мышки.
Понаблюдав за мышиной трапезой, девушки вновь разлеглись по своим углам.
— Сойка! — позвала Треллия.
— Чего? — отозвалась та.
— А ты почему Сойка?
— Слышь! Сойка! — подала голос Стрелка. — А ты и правда напомни всем, почему ты Сойка, а?
— Правда, Сойк! — попросила её Мышка.
— Ну хорошо, — согласилась Сойка. — Слушайте!
И Сойка запела.
Над городом замок стоит как гора.
Стоит уже тысячу лет.
О том, кто построил его и когда,
В истории сведений нет.
Отважные рыцари разных веков
Когда-то в нём жили давно.
И город хранили они от врагов,
И в праздники пили вино.
А между боями писали стихи
В честь Солнца и ранней Весны,
И многие девы, скромны и тихи,
В них были всерьёз влюблены.
Вот рыцарь однажды с невестой своей
Встречался в саду у реки.
И пели им эльфы, и даже цветы
Прекраснее рядом цвели.
Но подлый разбойник, коварный и злой
За ними давно уж следил.
Он выстрелил рыцарю в сердце стрелой
Удобный момент улучив.
Но девушка раньше заметить смогла,
Как смерть сорвалась с тетивы,
И вместо любимого смерть приняла,
Собою закрыв от стрелы.
Как жаль, что от подлости нету брони,
За мужество плата — любовь.
Но страшную цену, что платит она,
Она заплатила бы вновь.
И эльфы, владевшие тайнами трав,
Спасти её жизнь не смогли.
И феи лесные, кружа средь дубрав,
Целебных плодов не нашли.
А доблестный рыцарь, от горя седой,
Призвал самых тёмных богов.
В их славу разжёг он на камне огонь
Для жертвы из щедрых даров.
И древние боги, из тлена восстав,
Явились, нарушив запрет.
Их рыцарь седой об одном умолял:
С любимой быть рядом навек.
И приняв дары, вняли боги словам,
Ударив о землю копьём.
И взвился от камня огонь к небесам,
И ночь стала солнечным днём.
Два призрака в замке живут с той поры:
То дева и рыцарь седой.
Они появляются в свете Луны
И бродят в саду над рекой.
В веках позабылись уж их имена,
Растаяв, как солнечный блик.
И выцвели строчек скупых кружева
В страницах пергаментных книг.
Но смерти влюблённых уж не разлучить
Не тронет их жернов веков.
Им вечно теперь неразлучными быть
И вечной их будет любовь.
Песня её была проста и так трогательна, что все девушки слушали ее, затаив дыхание. Мышка, отвернувшись к стенке, украдкой всхлипывала. Даже старая Нерпа тихонько покачивала в такт песне головой, прикрыв влажные от наплывающих слёз глаза.
Сквозь зарешёченное окно в камеру проник первый луч солнца. Наступало утро.
* * *Едва Тихор и Лара вернулись в дом, старая эльфийка присела на маленький сундучок, стоящий возле окна, руки её бессильно упали на колени, как две плети, и по влажным глазам её Тихор понял, что Лара плачет. Он обнял тонкими ручками шею эльфийки, и в таком положении они просидели почти до самого вечера.
Когда в окно домика заглянули первые звёзды, Тихор и Лара стали готовиться ко сну. Тихор наколол немного дров, и когда Лара растопила камин, комната наполнилась ароматным запахом свежих дров с лёгким привкусом дымка. Так приятно было слушать, как тихонько они потрескивают в камине, как будто исполняют некую неповторимую, волшебную музыку, от которой становится сразу и тепло и легко на душе.
Вскоре и чайник, висевший над камином, засвистел своим длинным носиком, возвещая о том, что настало время пить чай.
За чаем Лара внимательно посмотрела на Тихора и спросила:
— А ты почему один? Где твои родители?
— Их угнали в шахты тёмные воины. А я спрятался, и меня не нашли.
— Не нашли? Странно, — Лара нахмурилась, что свидетельствовало о том, что она пытается что-то понять. — Обычно, если тёмные воины хотят кого-то найти, то они находят.
— Может быть, они просто не знали о моём существовании, потому и не искали.
— Может быть, и так. Хотя от их взгляда ничего не ускользает. Они должны были тебя почувствовать.
— Но я был за деревней. На реке. Ловил рыбу. Может быть, поэтому они меня не почувствовали.
— Может быть, и поэтому. В воде следы теряются. Но всё же это странно. Раньше они работали безотказно.
— Ничего, у меня ещё будет возможность изучить их повадки подробнее, — Тихор так весело взглянул на Лару, что та тоже не сдержала улыбку.
— Только никогда не будь самонадеянным без причины. Особенно с тёмными стражами. Помни, они всё же очень опасны.
