Зеб Шилликот - Хищник Джаг. Ошейник позора
— Ему плохо, он умирает! — послышался чей-то испуганный голос, донесшийся словно из другого мира.
Дьявольский бег закончился также внезапно, как и начался. Джагу показалось, что он сейчас лопнет, и это ощущение было просто невыносимо. А затем все перевернулось. Могучий вихрь подхватил его и вернул назад. В мозгу вновь засветилась крохотная искорка сознания.
На какую-то долю секунды он как бы со стороны увидел весь поезд, мчащийся по серой бескрайней пустыне, и только потом шестерых миниатюрных женщин, чьим заботам его вверил Донк, и которые сейчас обеспокоенно суетились вокруг него. В следующий миг сознание Джага вернулось в телесную оболочку, и он ощутил себя лежащим в ванне. Сердце его бешено колотилось и, казалось, вот-вот выскочит из груди.
— Он пришел в себя! Он вернулся! — воскликнула Мелибе с посеревшим от волнения лицом. — Ну и напугал же ты нас!
Джаг рассмеялся. Никогда еще он не чувствовал себя так хорошо. Девушки облегченно вздохнули и последовали его примеру. Их веселый щебет заполнил всю ванную, и Джагу казалось, что он очутился в многоголосом птичнике.
Внезапно он посерьезнел.
— Что это было? — спросил он, обращаясь к Мелибе и указывая на флакончик в ее руках. Лицо девушки заметно порозовело, она уже оправилась от испуга. — Что это за порошок?
— Мелко измельченный кусочек высушенного дакара. Дакара — красная ящерица с гор Лейбница. Это наркотик группы галлюциногенов, но без эффекта привыкания, служит для устранения чувства тревоги и подавленности. Мы применяем его очень часто, но с таким его действием сталкиваемся впервые.
— А что произошло?
— У тебя закатились глаза и началось сильное сердцебиение. Нам показалось даже, что оно заглушает перестук колес поезда! Тебе уже лучше?
Джаг усмехнулся.
— Я в прекрасной форме. Как вам удалось вывести меня из комы?
Мелибе показала флакон.
— С помощью нюхательной соли да нескольких шлепков по щекам, на которые не поскупилась Мира, — ответила она, кивнув в сторону подруги. Джаг заметил ее только сейчас, хотя девушка отличалась от остальных ярко выраженной полнотой. — Ты уверен, что с тобой все в порядке?
— Да, я в норме.
— Случись с тобой что-нибудь, Галаксиус заживо содрал бы с нас шкуру. Донк рассказывал нам, что ты победил пятерых в одном бою, и хозяин дорого заплатил за тебя. Разве мы могли подумать, что воин твоей закалки не выдержит одной дозы дакара?
Джаг успокоил ее движением руки.
— Этот маленький секрет останется между нами.
Все шесть девушек облегченно вздохнули.
— Я могу в свою очередь попросить вас кое о чем?
— Все, что хочешь, — ответила Мелибе, — но, разумеется, в рамках возможного…
— Не могла бы одна из вас подойти к окну и выглянуть наружу?
Не успел он закончить фразу, как сразу две девушки бросились поднимать перкалевую занавеску.
— Что дальше? — спросила одна из них.
— Посмотрите вдаль, не видите ли вы скалу, по форме напоминающую лошадиную голову?
— Нет… Кругом одна равнина, ни деревьев, ничего… Ты шутишь или?..
— Да вот же она! — воскликнула вдруг одна из девушек. — Посмотри вон туда, налево!
Все шесть девушек столпились у окна, оставив задумавшегося Джага в одиночестве.
— Как это тебе удается? — спросила его Максимилиана после того, как скала исчезла из поля зрения.
Джаг пожал плечами.
— На нашем пути всегда встречается скала в форме лошадиной головы, и, если повезет, ее можно увидеть, — отделался он шуткой.
Его остроумие вызвало бурю смеха, затем девушки приступили к своей работе.
Поудобнее устроившись в ванной, Джаг закрыл глаза.
То, что с ним произошло, было просто фантастикой. Под воздействием галлюциногенов, он, даже не шелохнувшись, отделился от своего тела и увидел то, что происходило вне поезда. Именно тогда, в тот краткий миг озарения, он заметил скалу, затерянную на угрюмых просторах пустыни.
У него было не много козырей, и это открытие он решил сохранить для себя.
ГЛАВА 7
Сказались ли на нем последствия пережитого или то был остаточный эффект применения Дакара, но оставшееся время, проведенное им в компании с девушками, показалось ему настоящей сказкой.
Одурманенный сладким благоуханием, Джаг словно парил в ванне, окутанный облаком нежной искрящейся пены. Мягкий перестук колес незаметно убаюкал его. Куда-то исчезла тревога, червем точившая его душу, теперь он чувствовал себя расслабившимся и умиротворенным. Всем его телом овладела томная и приятная нега.
Мочалки, сплетенные из ароматных трав, и разнообразные щетки чистили, гладили и массировали его тело, стирали с него пыль, грязь, избавляли от следов ожогов, обморожений и непогоды — всего того, что подарило ему бездомное прошлое. С поразительной ловкостью девушки пемзой оттирали его могучее тело, щадили раны, обрабатывали рубцы шрамов, которые исчезали на глазах. Одновременно с этим его душа избавлялась от всякой дьявольщины, наваждений, ненависти, страхов, неискоренимой жажды мести — от всего того, что уже давно мучило его и составляло смысл всей жизни.
Джагу казалось, что он падает, погружается в мягкую бездну.
Никогда раньше он не испытывал подобных ощущений, даже в лучшую пору своей жизни, когда после долгих прогулок верхом он соскальзывал с коня на землю и, расслабившись, лежал на спине, раскинув руки и ноги… до тех пор пока старый Патч не спрашивал его, что он предпочитает: чтобы его похоронили или забросали камнями!
Ах, если бы старик был здесь…
В самом деле, будь он жив, Джаг не попал бы в руки этих дамочек, способных разнежить кого угодно, даже дикого зхора. Они были настоящими специалистками в своем деле…
Вдвоем они сумели бы противостоять любой напасти, и уж, конечно же, Баском и его лизоблюды получили бы по заслугам. Покончив с ними, они бы отважились пересечь Солянку и сейчас направлялись бы к морю, которое так расхваливал старик. Он часто говорил, что бескрайние водные просторы обеспечат выживание любому, кто до них доберется.
Ощущение холода вывело Джага из нирваны. Серая от грязи вода уносила с собой гнет прошлого и, закручиваясь спиралью, исчезала в отверстии, расположенном в дне ванной между его ногами.
Девушки позаботились, чтобы он не испытывал неприятных ощущений от разницы температуры и накрыли его влажными теплыми полотенцами. Тщательно сполоснув ванну, они снова открыли кран и пустили горячую, но вполне терпимую воду голубого оттенка, в которую для аромата добавили листья шалфея, ментола и какие-то сухие цветы.
Наполнив ванну водой, девушки присоединились к Джагу и стали массировать его с головы до ног. Их руки казались ему то твердыми как камень, то, наоборот, погружали его в сладостную негу.
Охваченный волнением, Джаг потерял ощущение реальности. Он забыл о свободе, бескрайних просторах, о предначертанном ему пути и о пережитых черных днях. Он забыл о ярме, о плуге, который он тащил по каменистому полю из последних сил. Он забыл о печальном конце Патча, пристреленном, как в тире, прямо в постели малолетней блудницы, которую он ублажал, даже не помышляя о смерти, стоящей на пороге спальни. Он забыл о Баскоме, о преодоленных трудностях, о позоре, который ему пришлось испытать из-за чудовища по имени Баз, кошмарная харя которого, казалось, останется с ним навсегда, о смертельной схватке, из которой он вышел победителем и заработал ошейник с гербом Галаксиуса. Хоть на время ему хотелось забыть и Шагреневую Кожу, чтобы жить только настоящим в окружении очаровательных созданий, рядом с которыми бурлила его кровь.
Порочные и шаловливые, эти негодницы вели себя как кошечки. Они терлись о Джага своими восхитительными прелестями и умело возбуждали его. В зеркале юноша видел очаровательные округлости их ягодиц, едва прикрытые тонкой намокшей тканью, которая не столько скрывала, сколько подчеркивала формы их точеных стройных тел.
Постепенно на смену звонкому смеху пришли сладострастные вздохи, прикосновения становились все более и более ощутимыми, взгляды затуманились.
Охваченный желанием, изголодавшийся по женщинам, Джаг схватил за руку ту, что стояла ближе всех — это была Максимилиана — и привлек ее к себе. Он вложил в свое движение столько страсти, что она не устояла на ногах и они оба с головой ушли под воду, устроив в ванной настоящий потоп.
Он с жадностью шарил руками по ее телу, не обращая внимания на то, что оба почти полностью погрузились в воду. Задыхаясь, отдуваясь и кашляя, они наконец устроились поудобнее. К ним тут же присоединились и остальные подружки Максимилианы, которые тоже не прочь были порезвиться.
Теперь Джаг серьезно сожалел о том, что у него только две руки. Его дрожащие пальцы ласкали тело девушки, скользили по его грациозным изгибам, сжимали то пышную грудь, то плотные ягодицы.
