Сергей Спящий - Время terra incognita
Наташа, Мотылёк и Эра сидели вместе с членами отряда. Мотылёк незаметно гладил под столом Наташины коленки. Девушка возмущённо стреляла глазами, но убрать руку не требовала. Эра недоумённо смотрела на них, потом махнула рукой на странности создателей и принялась внимательно слушать обсуждающих интересную тему комсомольцев.
Сидящий в первом ряду комсомолец поднял руку прося возможность задать вопрос: —Противоречия между обществами издревле разрешались войнами. Разве в современном мире нет противоречий?
— Современное оружие слишком мощное. И ни у кого нет возможности избежать ответного удара. Это гарантирует мир.
— Необязательно сразу переходить к термоядерным бомбардировкам с орбиты. Можно ограничиться чем-то менее мощным.
— Ерунда! — фыркнул Николай Гончар, тоже сидящий в первом ряду: —Стоит начаться большой войне и никто не будет себя сдерживать. Предварительные договорённости, даже если они были заключены, полетят в тартары.
— Мальчики, вы совсем не о том говорите— вмешалась Света: —Я хочу сказать, что люди выросли из периода войн как ребёнок вырастает из детских штанишек…
Не озаботившись поднятием руки, кто-то ехидно заметил: —А новые виды вооружения разрабатываются исключительно для развлечения.
— Тише— призвал Гончар: —Товарищи, соблюдаем регламент. А ты, Кораллов, если захочешь высказаться — поднимай руку. У нас здесь дискуссия в рамках свободного урока политпросвещения, а не галдящая воронья стая.
— Подумаешь, уже и сказать нельзя!
— Можно, если по правилам и в регламент.
— Ребят, ну какая может быть война сегодня? — спросила Света: —Выйдите на улицу, оглянитесь. Рискнуть всем — неоткрытыми законами природы, ещё не достигнутыми дальними звёздами, не родившимися детьми и не сделанными делами? Это просто не укладывается в голове. Люди так не поступают.
Мотылёк поднял свободную руку. Света кивнула и он встал прежде чем сказать: —В прошлом поступали и не раз и не два, а постоянно. Что же изменилось сейчас?
Он сел и положил ладонь на тёплые Наташины коленки. Наташа покраснела и отвернулась. Эра нарисовала на лице графического интерфейса улыбку. Мотылёк пожал плечами, категорически не понимая, почему нельзя одновременно гладить у девушки коленки и участвовать в дискуссии посвященной вероятности зарождения масштабных военных конфликтов в современном мире. По его мнению, эти два действия нисколько не мешали оно другому.
— В сравнении с прошлыми временами изменились сами люди— мучительно пыталась подобрать аргументы в ответ на его вопрос Светлана: —Стали другими. Более умными и добрыми. Более взрослыми.
Пресловутый Сергей Кораллов, под тяжёлым взглядом Николая, поднял руку и когда пришла его очередь говорить, насмешливо фыркнул: —Не верю!
— Как можно не верить? — возмутился Гончар нарушив собственные правила. Молча показал скалящемуся Кораллову кулак. Покаянно склонил голову и повторно, на этот раз по правилам, попросил слова: —Объясни!
— Что тут объяснять! — вступая в спор, Кораллов встал: —Говорите люди изменились. А нифига мы не изменились. Человека формирует общество. Замени общество и человек неизбежно станет другим.
— А общество, разве оно не из людей состоит. Может быть из инопланетян каких-нибудь? — вмешались сразу несколько голосов.
— Тише— попыталась успокоить разошедшихся комсомольцев Света: —Эра, ты хочешь что-то сказать?
— Тихо, высший разум будет говорить!
— Коралов! Твои шутки решительно надоели— заявил Николай: —Я лишаю тебя права голоса на данном собрании.
— Нельзя его лишать! У нас свободное обсуждение.
— Правильно, нельзя меня лишать— согласился Кораллов.
— А хамить можно? Каким бы свободным не было обсуждение, а хамом быть нельзя.
— Я же пошутил! Эра, скажи, что ты не обиделась.
Так как всеобщее внимание оказалось направленным в их сторону, Мотылёк незаметно отпустил Наташины коленки и сложил руки в замок поверх стола.
— Я не обиделась— сказала Эра: —И никакой я не высший разум, вы сами знаете. Света, мне кажется, ты выдаёшь желаемое за действительное. Тебе не хочется, чтобы была война и ты говоришь, что войны не может быть. Но ведь это просто слова. Мы знаем, что сегодня в мире существует три равносильных проекта мироустройства: советский, американский и исламский. Моих мощностей не хватает, чтобы рассудить который из них лучше и жизнеспособнее. Я до сих пор плохо предугадываю мотивы и предсказываю поступки людей. Видимо это неустранимое системное ограничение разума моего типа. Но это не важно. Сами понятия «лучше» и «хуже» значительно варьируются от проекта к проекту в зависимости от того какого из проектов мироустройства мы придерживаемся изначально. Для советских людей и интеллектов американский и исламский проекты полностью неприемлемы. Они кажутся нам ужасными и порочными. Вероятно, как и наш, советский проект, для миллиардов правоверных из Объединённого Халифата или американских капиталистов владеющих собственным народом.
Каждый проект мироустройства кардинально несовместим с прочими двумя. Я не знаю, как разрешить это противоречие.
— Естественно: мирным и созидательным трудом— объяснил Николай: —Никто не говорит, что войны исчезли. Из вооружённых конфликтов он перешли сначала в область идеологии, а затем в область экономики. Советский Союз уже сегодня опережает всех прочих в эффективности и производительности труда. Все здесь присутствующие вкладывают свой труд или учатся труду, чтобы вложить в последствии, в общую мирную победу советского народа. Победу без выстрелов и запуска ракет. Без орбитальных бомбардировок и идущих на марше танковых колон. Новый транспортный космический корабль. Новая исследовательская станция. Новый построенный завод или фабрика — всё это крохотные шажки к мирной экономической победе. Кому, как ни тебе, Эра, знать об этом? Потому что ты и есть — самое совершенное, самое эффективное и производительное оружие в мирной борьбе за установление экономического превосходства Советского Союза.
— Полегче— попросил Мотылёк: —Сам ты производственное экономическое оружие. Молоток без ручки.
— Я иносказательно— смутился Николай, но тут же воспрянул духом: —Мирная революция. Установление советского строя на всей планете без единого выстрела. Это ли не прекрасная цель?
— Без выстрелов не получится— заметил кто-то из первых рядов. Разумеется, этим кем-то оказался заядлый спорщик Кораллов. Он не озаботился поднять руку, прежде чем начать говорить, но на подобные мелочи уже перестали обращать внимание. Такова беда всех свободных дискуссий. Рано или поздно, они неизбежно скатываются до уровня восточного базара в торговый день.
— Думаешь, советская производственная культура проиграет американской? — возмутился кто-то другой.
— Как раз наоборот: опасаюсь, что экономическое превосходство Союза станет слишком подавляющим— объяснил Кораллов: —Как думаете, что сделает человек с ружьём, который видит, что вот-вот проиграет.
— Сдастся?
— Фиг тебе, а не сдастся! И без ружья бы не сдался — это ведь человек, а не компьютер. А уж с ружьём и подавно сдаваться не станет. Признать, что был неправ и что сосед получил больше потому, что лучше и умнее? Да никогда в жизни.
— Я бы признал— заметил Николай.
— Ты бы может и признал. Ты нормальный человек, воспитанный в нормальном обществе.
— А там люди ненормальные? Это уже какая-то сегрегация получается…
— Никакой сегрегации — голые факты!
— Слишком много людей с активной жизненной позицией собрались в одном месте— прошептала на ухо Мотыльку Наташа: —Взрывная смесь.
— А ты как думаешь: может быть война или нет? — спросил Мотылёк.
Вокруг них кипели и варились спорящие комсомольцы. Чтобы не пришлось кричать, Наташа наклонилась к Мотыльку.
— Какая там война! Делать больше нечего. Космос осваивать надо — там дел на тысячу лет хватит, а то и на все две. Воевать нам некогда.
— А им? — подумал Мотылёк: —Вдруг у них есть время воевать? Как это пошло и глупо — в самом рассвете космического века точить топор на собрата из соседней пещеры, вместо того, чтобы месте мечтать о звёздах.
Из разноголосицы голосов, выделился чей-то возмущенный говор: —Вот что ты мне доказываешь — что будет война?
— Нет, доказываю, что не будет!
— Ну и я тоже самое доказываю.
— Мир, труд, звёзды?
— Слышите товарищи? Да помолчи полминуты Кораллов, прошу как человека. Мир, труд, звёзды!
Звёзды сияли холодом. Неискажённые линзой атмосферы они сияли ярче и казались ближе, чем с земли, но всё равно бесконечно далеко. Ступит ли когда-нибудь нога человека на планету вращающуюся вокруг одной из них? В это хочется верить и ради этого жить.
