Андрей Золот - Золотой цветок
– Это верно, – не совсем уверенно ответил Синицын. – По всей видимости, придется пробовать. Только чтоб без инициативы, – предупредил он громко, – в руках подержали, вопрос задали – и передавайте. Помните, что из-за этой штуки Атлантида погибла…
– Ни хрена себе! – раздался голос пилота. – Атлантида же затонула!
– Инициативу дурную кто-то проявил, вот и затонула! – отозвался Василий Александрович.
– Все слышали? Без инициативы, – повторил Синицын еще раз и обвел всех внимательным взглядом.
Дед согласно кивнул ему головой: «Начинай!»
Археолог медленным, нерешительным движением протянул руку к Цветку, но в нескольких сантиметрах его рука замерла…
– Что? – спросил дед.
– Боюсь…
– Тогда давай я… – предложил Василий Александрович.
Синицын не ответил, снова потянулся к Цветку и уже было коснулся субстанции, но снова отдернул руку.
– Теплое и мягкое… Похоже на воду… – неуверенно произнес он, отходя в сторону.
Все стали нервничать, топтаться на месте и перешептываться.
– Давай же, что ты томишь? Схватил – и побежал… – начал терять терпение Вася.
– Схватил и побежал? А если… – археолог нервно кусал губы и мял руки.
– Что – если? – спросил Василий Александрович.
– Если контакт произойдет, когда я его возьму в руки, и в этот момент подумаю о херне какой-нибудь? И все! Полетел в другие измерения…
– А ты думай о том, куда его нести! – резко наставил дед.
– А если не получиться? – археолог волновался все заметнее.
– Говорю тебе, давай я! Я о херне всякой не думаю…
– Давай, – наконец, согласился Синицын.
Василий Александрович уверенно приблизился к Цветку, потянул к нему руку и – замер.
– А как обратно вернуться, если того… туда улечу? – дед мотнул головой наверх, как бы показывая направление полета.
– Подумай об этом. Вся работа – только сознанием… – ответил Синицын.
– Хорошо… хорошо…
Василий Александрович продолжил движение, и вот уже вся кисть его руки погрузилась в желе, обволакивающее Цветок. Он взял его и медленно вытащил наружу. Цвета в плазме пропали, и все увидели Золотой цветок в руке деда. Он положил его на ладонь, поднял на уровень глаз и стал рассматривать со всех сторон. Все стали толкаться, подвигаясь ближе, все стремились рассмотреть диковинную вещь. Цветок был похож по форме на простую ромашку – с семью лепестками, толщиной около двух сантиметров и диаметром около десяти сантиметров, золотого цвета и отполированный со всех сторон. Одна его сторона походила на зеркальную, слегка отдавая золотом, она, переливаясь, меняла свои цвета. Создавалось ощущение, что проявляемые в зеркальной поверхности оттенки, появлялись не на самой поверхности, а отражались в окружающем пространстве. Но вокруг похожих цветов не наблюдалось.
– Ну что? – спросил Синицын, едва сдерживая нетерпение.
Василий Александрович молчал. Синицын переминался с ноги на ногу, потирая вспотевшие руки и иногда проводя рукавом по лбу, вытирая выступившую от волнения испарину.
– Ничего, – ответил дед после продолжительного молчания. – Сильнее чувствуется излучение и тепло в руках. А больше – ничего…
– Попытайся спросить, – робко посоветовал Синицын.
– Спрашивал. Молчит. На, теперь ты попробуй, – и передал Цветок Синицыну.
Тот немного помедлил, затем неуверенной, дрожащей рукой, моргая то одним глазом, то другим, взял из рук Василия Александровича Золотой цветок. Пока он его держал, выражение лица у археолога менялось каждую секунду и затем замерло на одной, разочарованной мине.
– Тишина, – с досадой прошептал он и передал Цветок дальше по кругу.
– Может, его… – дед сделал жест рукой, показывая, что он прикладывает его к солнечному сплетению.
– Если у всех то же самое, придется, – невесело отозвался Синицын. – Плохо, конечно, что мы без инструкции. Спокойней было бы…
– Что поделаешь: нет инструкции – значит, так надо… – оптимистично поддержал дед. – Значит, так и должно быть.
Дошла очередь взять Цветок и до меня. Сердце бешено заколотилось, руки затряслись и моментально вспотели, появилось отчетливое ощущение того, что сейчас должно произойти что-то очень важное. На вид Цветок выглядел тяжелым, но взяв его в руки, не почувствовал веса – как будто он был полым и весил совсем немного. Волнение моментально пропало, появилось ощущение умиротворения и спокойствия, казалось, что весь окружающий мир перестал существовать, все внимание сконцентрировалось на моих божественно приятных ощущениях и чувствах. Я поймал себя на мысли, что улыбаюсь, и ощутил, как улыбка с моего лица перетекала внутрь моего тела, к каждому органу, каждой клеточке… А может быть, все было совсем наоборот – улыбалось все мое тело, улыбалась душа, и чувство это уже физической улыбкой отражалась на лице.
В сердце появилась отчетливая тяга к Золотому цветку. Как будто две половины одного целого, давно разделенные, сейчас, через многие годы разлуки, встретились и очень хотят быть вместе. Мои руки невольно потянулись приложить Цветок к сердцу, но в мгновение в голове пронеслась мысль: «Эгоистические желания погубили атлантов, они стали считать себя избранными и возгордились. Не повторяй их ошибок, ты можешь погубить мир…»
– Что это такое? Откуда? – спросил я у себя. – Может быть, это и есть гордыня, и я потворствую своим желаниям, не думая об окружающих и последствиях. Мне захотелось приложить Золотой цветок к сердцу, и я решил это сделать. Конечно, это и есть она – гордыня. Посчитал себя избранным, хотя – такой же, как и все.
Вдруг я вспомнил свой сон и слова женщины в нем: «В какую сторону вы пойдете, решает одно сердце – твое».
Конечно, мне нужно слушать мое сердце, его выбор решает все.
«Это и есть тщеславие – гордыня в высшей степени… – снова тревожно заговорили мысли в моей голове. – Ты думаешь, такое возможно, чтобы от решения одного сердца могла зависеть судьба цивилизации, которая создавалась тысячелетиями? Или это всего лишь чрезмерно возбудившееся воображение навязывает тебе такие нелепые идеи?»
«Действительно – ведь сны и есть плоды воображения… – согласился я с появившимися из ниоткуда мыслями. – Этого нельзя делать. – И я уже собирался передать Цветок, как опять услышал зов сердца и вспомнил слова женщины из сна: «Когда настанет час, безмолвие ума поможет услышать тебе твое сердце».
«Вот он и есть этот час, – понял я. – Безмолвие ума поможет мне. Конечно, только ум мне и мешает сейчас принять решение, навязывая противоречивые сердцу мысли. Только сердце может знать истину, а ум и логика зачастую ведут человечество к ошибкам, потому что ум субъективен и в логике нет объективного взгляда, так как она основывается на известных фактах, а сердце знает все. Вот и сейчас ум навязывает мне то, что мне известно, и заставляет сделать логические обоснования моего поведения, но только сердце может сделать правильный выбор».
Я закрыл глаза и остановил все свои мысли, мешающие сконцентрироваться на ощущениях и понять мне свое сердце. Сразу вернулось непреодолимое влечение к Золотому цветку. Мои руки потянулись к сердцу и быстрым, плавным движением я приложил к нему Цветок. И – все как бы пропало, затихло, наступила полная темнота. Никаких мыслей, никаких чувств, никаких видений – ничего… Абсолютная пустота… Я не чувствовал своего тела, не слышал мысли – только темное пространство и мое безмолвное осознание абсолютной пустоты вокруг. Создалось такое впечатление, что я, вышедший из своего тела, оказался в комнате без света и без воздуха. Как будто мое сознание поместили в пустоту, сделали меня наблюдателем, чтобы я осознал ее и понял, что здесь действительно ничего нет. Неожиданно в пустоте вспыхнул яркий свет, разрезав все пространство ослепительно белыми лучами. Постепенно свет стал менее ярким и слился в одну мерцающую точку, очень знакомую, родную, я ее всегда знал. «Это – моя индивидуальность, – понял я, – мое Божественное начало, частичка Абсолюта, живущая во мне, мой дух, частичка Бога».
Понимание того, что происходит, возникло в сознании как мое собственное знание, как будто это давно мне было ведомо, и я достаточно трезво мог объяснить себе происходящие процессы – по мере их появления. С возникновением света и моего духа появилось ощущение существования жизни, исчезла пустота. Вокруг точки света стали появляться другие мерцающие сферы, точки. Появилась планета Земля. В одно мгновение пропали все мерцающие сферы вокруг, и я оказался среди кипящей лавы, в недрах Земли. Все затряслось, забурлило, стало взрываться, лава, смешиваясь с появившиеся водой, выбрасывала столпы пара, создавая чудовищное давление и заставляя разрываться мощные каменные своды, провоцируя обвалы и сокрушительные взрывы в недрах Земли. Вода прибывала и прибывала, постепенно заставляя раскаленную лаву остывать, превращая ее в обездвиженную массу, в огромный минерал, в котором и зарождается моя жизнь на планете. Мой дух начинает жить в минерале, излучая из себя потоки энергии, питая ею Землю и создавая излучения, взаимодействующие с другими минералами и ядром планеты, образуя гравитационное поле Земли и другие сложнейшие энергетические процессы. Я чувствую сознанием, как идет время, тысячи, сотни тысяч, миллионы лет я пребываю в толще Земли, превращаясь в мыслящий кристалл, ощущая постоянно меняющиеся потоки энергии.
