Виталий Романов - Вариант «Зомби»
– Я надеюсь, что в данном случае разум восторжествует над догмами. Спутники ведущих держав давно получили техническую возможность сфотографировать все, что их интересовало. Видяево, Гаджиево, Полярный, Североморск – эти названия известны всем.
Мы не стремимся выведать какие-то военные секреты. Наша воздушная техника не снабжена шпионской, разведывательной, фото– и видеоаппаратурой. Мы лишь пытаемся по мере возможностей помочь пострадавшим жителям Мурманской области. И если для анализа положения дел в закрытых гарнизонах, о которых я только что упоминал; если для транспортировки медикаментов, в которых нуждаются женщины и дети, требуется движения вертолета над закрытой зоной – значит, такое разрешение должно быть получено!
Да, Катя! Я очень надеюсь на помощь журналистов в этом вопросе. Вместе мы способны решить проблему взаимодействия «Норднефтегаза» и военных значительно быстрее. Еще раз повторю: полеты частной авиатехники над Кольским полуостровом должны быть разрешены! Для доставки медикаментов и еды пострадавшим, для инспекции других военных городков. Полагаю, это короткий период, всего несколько дней. Разумеется, трассы должны быть согласованы с военными. Помогите нам в этом!
А сейчас – прошу извинить меня. Тороплюсь на совещание, по итогам которого будет решено, какую именно помощь и в каком объеме «Норднефтегаз» может оказать пострадавшему региону.
– Спасибо, Олег Анатольевич!
– Спасибо вам!
В половине восьмого утра на трассах Москвы еще не было серьезных пробок. Это позволило кортежу президента ЗАО «Норднефтегаз» развить приличную скорость. Олег Анатольевич Крутов, несмотря на довольно долгую беседу с репортерами, прибыл в головной российский офис практически без опоздания.
Член совета директоров Куроводов Александр Николаевич, начальник службы безопасности Феропонтов Сергей Владимирович и начальник аналитической службы Соколов Юрий Петрович уже ждали босса в помещении, защищенном от прослушивания. Когда президент компании широкими шагами вошел в кабинет, захлопнул дверь, все трое встали.
– Что это? – грозно спросил Крутов, бросив на стол папку.
Глаза собравшихся невольно обратились к листам, выскользнувшим на полированный стол. Никто не ответил.
– Что это?! – еще громче повторил Крутов.
Он нетерпеливо дернул папку к себе, раскрыл ее. Отыскал глазами нужное место и принялся читать фрагмент:
«По предварительным данным, в результате возникновения разломов в базальтовом основании объекта произошел выброс неизвестного газа. Индивидуальные защитные средства органов дыхания и зрения, имевшиеся в распоряжении персонала, оказались не приспособлены для фильтрации…».
Крутов сердито посмотрел на присутствующих. Те по-прежнему молчали. Президент нефтегазового концерна продолжил чтение:
«По словам врача экспедиции Зинаиды Перовой, газ вызывает странные мутации человеческого организма. У Прохорова перед смертью наблюдались отвердение, ороговение кожных покровов; изменение формы верхних и нижних конечностей; изменение формы черепа, органов зрения».
Пробежав глазами текст до следующего нужного места, он прочел:
«Бригада рабочих не пострадала. Наемный персонал находился на некотором удалении от сейсмоустановки, вследствие этого поражения неизвестным газом незначительные. Точнее, все живы, но степень поражения и глубина мутаций – пока не определены».
Олег Анатольевич захлопнул папку, с размаху бросил ее на стол.
– Кто тут мне объяснит, – прошипел он. – Кто мне объяснит, чем занимается «Норднефтегаз»? Нефть добывает или снимает фантастический боевик?!
– Кхм, – рискнул ответить начальник службы безопасности. – Олег Анатольевич, мы нефть добываем. Но тут, к отчету, фотографии приложены. Фотографии Прохорова… главного инженера… отравившегося газом.
– Видел! – отрезал Крутов и вдруг, будто потеряв точку опоры, опустился на стул. – Видел, – уже тише повторил он: – И что все это значит?
– Думаю, надо подождать более обстоятельного доклада с Земли Франца-Иосифа, – осторожно вымолвил начальник аналитической службы. – Пока слишком мало фактов для детального анализа, но те, что есть в нашем распоряжении, говорят…
– Что мы влипли по самые помидоры! – сердито перебил его Крутов. – С вашей подачи, Юрий Петрович! Высадили на архипелаге группу инженеров и рабочих, а теперь имеем четыре трупа и кучу мутантов… Как быть дальше?
– По-моему, не так все страшно, – снова высказал мнение Феропонтов, начальник службы безопасности. – Ну, погибло несколько человек, что из того? Найдем других инженеров. Рабочие поражены газом, возможны мутации? Уже принято решение транспортировать всех с ЗФИ на Кольский полуостров, в спецлагерь. Там медики проведут исследования. Некоторое время понаблюдают за состоянием и мутациями «пациентов». Затем устраним проблему «на корню», так сказать. Пока все предельно ясно. Отвлекающий маневр выполнен. Все СМИ Мурманской области, да и не только ее, ближайшее время будут заняты проблемой Лиинахамари. Фильтрационный лагерь подготавливается в согласованной точке побережья. Тихо и аккуратно. Смердин и его люди доставят туда рабочих с острова через двое суток. Все под контролем.
– Все под контролем… – эхом повторил Крутов, сцепил пальцы в замок, оперся на них подбородком. – Все под контролем… Мелко мыслите, Сергей Владимирович! Главный вопрос в том, что делать дальше? Анализы возьмем, влияние газа на организм уточним. А как быть с исследованиями на архипелаге? Вот что главное! Не жизнь нескольких людишек, а нефть!
Президент концерна встал из-за стола, заложил руки за спину, прошелся по кабинету. Потом резко обернулся к сотрудникам, ждавшим его решения.
– Проблема в том, что непонятно: можно ли вести исследования дальше? Насколько реален повторный выброс газа? Что за газ? Какие еще неприятности ждут нас на архипелаге? Это слишком дикий, неизведанный край, от которого можно ждать черт-те каких сюрпризов…
Он замолчал, обдумывая ситуацию. Куроводов мельком глянул на часы.
– Так, – резюмировал Крутов после длинной паузы. – Исследования временно приостановить. Все оборудование с логотипами «Норднефтегаза», если таковое было, с острова вывезти! Что можно – законсервировать. Мутантов – в лагерь. Анализы и еще раз анализы. Группа медиков на борту ледокола?
– Да.
– Значит, анализы и доклад. Мне. В письменном виде. Куровод, лично отвечаешь за лагерь, за тесты. Вертись, как хочешь, но успевай везде. Слетаешь с губернатором в Лиинахамари, но не забывай про главное. Доложишь мне, готов ли лагерь к приему этих уродов… И, кровь из носу, выбей разрешение на полеты «вертушек» в погранзоне. Вдруг потребуется ликвидаторов с места на место перебрасывать? Работай! Но аккуратно!
– Все понял, Олег Анатольевич!
– Так. Ближайшие дни я в Москве, жду ваших рапортов. Особенно доклад аналитической группы – что за газ, какова сила его поражения, средства защиты. Как поступаем далее с проектом «Шельф».
– Ясно!
– Все, работаем.
За завтраком собрались все. Люди угрюмо, как-то нервно, рассматривали друг друга. Настроение было отвратительным. Единственное исключение составлял Святослав Фокин, который, тихо прочитав молитву, принялся есть приготовленную Любаней кашу. Так, как будто ничего не случилось.
Дима Клоков с завистью посмотрел на соседа, принялся лениво ковыряться ложкой в алюминиевой тарелке. Он не чувствовал никаких изменений в организме. Более того, оглядев людей, сидевших напротив и за соседним столиком, не увидел никаких мутаций и у них. Обошлось, что ли?
– Жора, ты с утра не пытался выйти на связь с кораблем? – нарушив молчание, поинтересовался Марат Доценко.
Бригадир отрицательно мотнул головой.
– Нам запретили выходить в эфир, – пояснил он.
– Почему? – тут же спросила Любаня, присев на краешек скамейки.
– Все доклады на борт судна должны были идти шифром, специальными кодами, – нехотя вымолвил Салидзе. – Никто из нас системы кодирования не знает. Клоков сумел настроить канал. Мы связь установили, передали то, что требовала Москва. А потом оттуда «спустили» приказ: все общение прекратить, ждать подхода судна с бригадой медиков.
– Линять отсюда надо и поскорее! – мрачно заявил Крым.
Дима понимал, отчего зэк мечтает побыстрее «свалить» с острова. Он да Любаня – двое людей, которые в момент выброса находились в поселке, избежали контакта с неизвестным газом. А значит, остались «чистыми». Крым мог рассчитывать на то, что из него не сделают подопытного кролика в научных экспериментах.
– Да не дрейфь! – хлопнул его по спине Леха Мезенцев. – Все обошлось! Намально!
– «Намально-намально», – скривившись, передразнил Крым. – Долбанет по новой, вот тогда заказывайте деревянные ящики. А ну как этот сволочной газ по всему острову расползется? Что делать будем? Маски не помогают. В ледяную воду сиганем? Или станем лягушками, как этот… Прохоров?
