Алексей Барон - Третье пришествие
Я знал, что отвечать нужно рублеными, но заковыристыми фразами. В его же стиле, упоительно свободном от синтаксических оков.
— Частично. По мере вызревания фондов сверху вниз, — осторожно выразился я.
Услышав слово «фонды» премьер нахмурился.
— С этим почти низя. Кобыла сдохнет.
— Оно еще как поскачет, Нестор Иванович. По поводу жирком обросла.
Премьер даже поперхнулся.
— Жирком?! Это как еще? Экономика задыхается от вас двоих с МЧСом и Левитиным. Крючканов-то почему? Так совсем четверо получается.
— Крючканов, потому что везде. Должен ведь кто-то свободу душить. Хотя и жалко.
— А экономику?
— Жаль и экономику. Только без воздуха кобыла еще больше сдохнет. Оно же кислород.
— Без воздуха стращаешь? Да где ваша ядреная зима за стеклами? И когда повсюду?
— Сразу, как только поздно.
— Ну да.
— Артефакт вашим сомнениям, Нестор Иванович!
— Послушай, бацбезопасность. Низя хвататься за что попало двумя руками.
Я впал в замешательство.
— А как зя?
— Давай, что ли, выползем из астероидов путем усилия.
— Предупреждаю, будет много неприглядного на ощупь.
— Это как с девкой. Щупать можно. А тут нужно государственно! Так оно нас поставило. Даже неприлично выходит.
— Да кто поставило? — все-таки не понял я.
— Оно, — с досадой пояснил Некумыкин. — Космическое тело, антипротон ей в апекс.
— Лучше денег. В горнопроходческий комплекс.
— Сейчас без толку рукавами засучивать. Это раньше пригодится.
— И позже, — вздохнул я.
— Позже? Тогда да.
Это означало, что деньги он даст не раньше, чем прояснятся последствия взрыва. То есть позже.
— Что ж, Нестор Иваныч, понять могу.
Ниньзя обрадовался.
— Похрустеть хотите? Из тамбовской картошки. Заместо курения убивает лошадь, сам пробовал. Полезно и под землей.
— Насовсем не смогу.
— А чего так?
— Холестерин заместо уцелевания.
— Бросьте, — мудро посоветовал Некумыкин. — Куда и я кинул. В четверг там много оставалось. Хотите бесплатно?
— О! А сколько?
— Да примерно дюжину.
Я сильно не понял, что он, собственно, предлагает, но отказываться не стал. Под землей все пригодится.
— А давайте.
Выяснилось, что чипсы. Двенадцать тонн. Действительно, из тамбовской картошки.
* * *Военные спутники всех стран нащупывали все новые и новые осколки. До их входа в стратосферу оставалось чуть больше двадцати минут. Я сел в свое кресло, надел наушники и обхватил голову руками.
По общему каналу шли беспрерывные доклады. Из них следовало, что авианосцы вышли в районы старта и разворачиваются против ветра. Европа тонула в гуле прогреваемых авиационных двигателей. А с аэродромов Канады уже взлетали первые истребители. Мы видели их по линиям межправительственной видеосвязи. Увешанные гроздьями ракет, боевые машины набирали высоту, занимали место в едином ордере. Командиры авиагрупп устанавливали контакт с командными пунктами системы АВАКС. Шестнадцать таких летающих штабов ходили по тысячемильному кругу, в центре которого находилось ожидаемое место падения.
Незадолго до начала событий в зал ворвался Тарас, на ходу отдавая распоряжения взмыленным секретарям да адъютантам. Сел, запросил обстановку в стране.
В стране все еще продолжалось массовое перемещение населения. По старым каналам в Белое море уходили новые корабли Балтийского флота. Из Белого моря предполагалось увести их вверх по Северной Двине как можно дальше от побережья. Генштаб вывозил возлюбленные свои боеприпасы, а Некумыкин — промышленное оборудование. МЧС упорно рыло землянки. ГАИ сбивалась с ног, расшивая пробки. Туманян запускал все пригодные ракеты с обычными ТНТ-боеголовками, стараясь хоть что-нибудь разбить у самой Земли. Мой штаб строил компрессорные станции, создавал замкнутые экосистемы и монтировал реакторы. Все — под землей. Мы также договорились с несколькими КБ о проектировании двигателей, кабин и шасси для безвоздушной среды. С чего это пришло мне в голову — сам не знаю. В принципе правильная была мысль, но реализовать ее не пришлось.
— Сколько людей можешь упрятать в шахты? — вдруг спросил Тарас. — С полным обеспечением?
— Двести пятьдесят четыре тысячи триста восемнадцать человек сроком на один год.
Тарас внезапно побагровел.
— Четверть миллиона?! Мало! Копаетесь как… — он запнулся и, так и не подобрав приличного сравнения, топнул ногой по ковру. От избытка чувств и недостатка средств.
А я только развел руками. Хотя впору было взвыть: а деньги-то где, Тарас вы наш Григорич?! С барского стола МЧС перепадали крохи, президентский фонд высох до дна, а Некумыкин только и делал, что сипел про инфляцию. Даже то, что к нам просачивалось, удавалось вырвать по большей части благодаря криминальным навыкам Фимы с Димой. Однако спорить с президентом в тот день мог только малость идиот.
— Вот-вот начнется без предупреждения, — предупредил председатель правительства, нервно ерзая в кресле. — Вроде зимы у коммунальных служб.
И оно началось. Даже внезапнее, чем у коммунальных служб. Взвыла сирена, под потолком мигнули лампы. Это означало, что осколки Варяжского Гостя входили в ионосферу.
Входили они с сумасшедшей скоростью. Над северными провинциями Канады вспыхнули страшные искры. Десятки, сотни, тысячи. Хлопоты вроде посевной компании в Южной Сибири сразу ушли далеко на задний план. Хотя мы и были озабочены возможным дефицитом продовольствия, до этого дефицита следовало сначала дожить. Что в землянке, что в Кремле.
* * *Первым боевой пуск произвел капитан канадских ВМС Уолтер Найсмит. Это случилось над Гудзоновым заливом. Истребитель находился на высоте в девять миль, когда с ближайшего АВАКСа сообщили, что вскоре над ним должен пролететь крупный обломок и что его можно поразить только на встречном курсе, иначе ракеты отстанут и потеряют цель. Найсмит и шел почти встречным курсом. Он мгновенно довернул, задрал нос самолета и одну за другой выпустил весь запас ракет, поскольку никакого второго захода на цель не предвиделось.
Секунд через сорок АВАКС передал:
— Йеху! Да ты герой… Четыре попадания по касательной. Сматывайся, парень!
Канадец положил свой самолет в крутое пике. Требовалось оставить над головой как можно более толстое воздушное покрывало. Каждый лишний фут воздуха лишал метеоры скорости, а каждая лишняя секунда уменьшала их массу. Большинство мелких камней до поверхности вообще не долетало, сгорая в атмосфере. Но хватало и крупных. Выровняв машину над самым заливом, пилот был вынужден заняться настоящим слаломом, лавируя между огненными стрелами. Ему повезло, он дотянул до аэродрома всего с парой пробоин в плоскости, с водорослями в правой турбине, и с минимальной дозой радиации. Первым частенько везет в любом деле. Расхлебывают последние.
Между тем к Земле приближалась основная масса каменных брызг. Они вонзались в плотные слои атмосферы почти по линии Полярного круга в районе канадской реки Маккензи. Далее метеоры пролетали над морем Баффина, начинали выпадать в Гренландии. Небо над ней было буквально исполосовано горящими хвостами болидов. Навстречу тянулись бледные нити инверсии, оставляемые двигателями ракет и самолетов.
Некоторое время шли промахи. Но потом звено истребителей с авианосца «Обама» раздробило массивный метеор. Чуть позже «Еврофайтеры» всадили дюжину ракет в еще более крупный болид. Затем успеха добивались вновь американцы, французы, немцы, норвежцы. Тем не менее к 14.50 по Гринвичу широченный пролив между Гренландией и Исландией пестрел всплесками от падения метеорных тел. Не самых опасных пока, однако количество треков стремительно росло. Росло и радиоактивное заражение океана, — на Землю возвращались наши щедрые мегатонны.
Ровно в 15.00 по Гринвичу первый метеорит рухнул в окрестностях Рейкьявика. К этому времени ледяной панцирь Гренландии уже принял на себя удары сотен тысяч каменных бомб. Американская авиабаза в Туле погибла за считанные секунды. Сотрясения откалывали айсберги от береговых ледников. В Датском проливе одна за другой поднимались волны цунами. И тут по всем линиям связи прозвучал звенящий от напряжения голос американского генерала:
— Smoke, smoke, smoke. Attention, please! It's a Dragon Time… Fire!!!
Это означало, что в бой вступали основные силы воздушной армады.
* * *Каждый самолет мог произвести лишь одну атаку, поэтому выстреливал весь боезапас сходу, а потом ложился на крыло и с резким снижением уходил в сторону. На смену ему тут же являлся следующий.
Разумеется, точность наведения оказалась аховой, компьютеры радиолокационных станций зашкаливало от несусветного количества целей и помех, однако главного удалось достичь: навстречу каменному потоку хлынул поток ракет и бронебойных снарядов. В небе образовался багровый шар, там непрерывно рвались фугасные боеголовки, причем детонация начиналась сама собой, как только очередной заряд пересекал огненную границу. На некоторое время штабу международных сил ПВО удалось организовать зону сплошного поражения. В этой адской мельнице дробились, сталкивались, горели камни мелких и средних размеров. Раскаленные осколки веером разлетались по сторонам, падали в океан, взмывали в стратосферу. Крупные же болиды прорывались в «ощипанном» виде.
