Андрей Буторин - Север
Просыпался за ночь он раза четыре – так и казалось, что кто-то бродит вокруг костра, собираясь напасть. И Сейд пару раз рыкнул, но его быстро успокаивала Снежка.
Как бы то ни было, утро настало, порадовав человека ясным небом и добрыми лучами рассветного солнышка. Настроение сразу стало замечательным. Хоть и опасался теперь Нанас радоваться, чтобы не накликать беду, а все равно не смог удержать улыбку. Он почему-то был уверен, что такое утро – хороший знак. Значит, и у них все будет хорошо: и до Видяева сегодня доедут, и девушку Надю застанут живой-здоровой.
Вторым добрым знаком оказался попавший в одну из петель заяц. Тоже небольшой, как тот, что притащила вчера Снежка, но и это было очень даже здорово.
Зато насторожили следы. Теперь было видно, что и в здешних лесах зверья хватало. Только вылезало оно из нор, похоже, в основном по ночам. Помимо заячьих, Нанас увидел на снегу и другие отпечатки, и они ему очень не понравились. Те, кто их оставил, – а это определенно был не один зверь, – очень напоминали формой длиннопалых когтистых лап то шипастое синеглазое чудище, что напало на них позапрошлой ночью. Правда, эти, судя по следам, были не такими крупными, но зато их было много. Так что Нанас даже подумал, что не стоит, наверное, торопиться и выезжать в обратный путь сегодня же, на ночь глядя. Пожалуй, лучше будет заночевать в Видяеве, а выехать с утра. Впрочем, прервал свои размышления он, это они решат на месте – нужно сначала туда добраться живым.
Вернувшись, юноша раздул едва тлеющие угли, подбросил в костер дров и занялся разделкой добычи. Доели вчерашнего и начали сегодняшнего зайца. Осталось еще вполне прилично – как раз должно хватить на четверых, с учетом девушки Нади, если у той вдруг не окажется запасов. Хотя это было бы странно – чем-то же она должна была все это время питаться! Кстати, это был тоже вопрос, о котором Нанас не задумывался прежде. Но гадать в любом случае не стоило, скоро они все увидят и узнают.
Отворотка на Видяево оказалась совсем близко. Возле уходящей вправо узкой заснеженной просеки стоял столбик-указатель. На сей раз дощечка оказалась на месте, и все буквы читались на ней вполне отчетливо. Правда, кроме букв там было еще два значка; Нанас встречал похожие и до этого, но что они означают, даже не догадывался. Но это его сейчас не волновало, главное, что буквы были те самые, которые он так давно ожидал увидеть: «ВИДЯЕВО». Вот она, долгожданная цель! Пусть еще не конечная, но, во всяком случае, крайняя хотя бы в одну сторону.
Похоже, Сейд и Снежка тоже воодушевились – побежали так легко и споро, что, пожалуй, не уступали сейчас в скорости оленям. Нанас откинулся на спинку кережи и блаженно зажмурился, так и не веря еще до конца, что им все-таки удалось сделать то, что совсем недавно казалось невыполнимым.
Вдали показались каменные короба. Нанас уже собрался под прыгнуть от радости, но вспомнил, что на карте было нарисовано еще одно селение, у которого в надписи было два коротких слова, написанных через черточку. Он хорошо помнил, что первым из них было слово «Ура»[11]. «Вот уж и правда впору кричать „ура“, – думал, улыбаясь, юноша. До Видяева оставалось проехать совсем чуть-чуть.
Теперь лес стал совсем редким, жидким, точно похлебка из вяленой рыбы. Зато появилось вокруг куда больше камня – невысокие длинные сопки были совсем лысыми, на их покатых боках не росло даже кустов. Почудился запах – будто бы влажный, соленый, какой-то непонятно манящий, словно зовущий куда-то далеко-далеко, в самые неведомые дали. А проехав еще немного, Нанас понял, чем это пахло. Впереди, проточив серые скалы, показался длинный и темный, с белыми пятнами льдин, язык того самого залива, что был нарисован на карте возле конечной цели их путешествия.
«Все?..» – удивленно, еще до конца не веря этому, спросил себя Нанас и не удержался, закричал во все горло:
– Все! Мы доехали!!! Собачки мои, мы доехали, слышите? Какие же вы у меня молодцы! Но когда впереди вновь стали видны короба, теперь уже точно видяевские, случилось то, что заставило Нанаса окончательно убедиться: никогда нельзя радоваться чему бы то ни было раньше времени. Даже когда желаемое – вот оно, стоит лишь протянуть руку, нужно дождаться, когда оно окажется в этой руке. Потому что удача, в этом он больше не сомневался, сильно обижается, когда победу начинают праздновать, еще не выиграв схватку. А то, что схватка им скоро предстоит, он понял, случайно оглянувшись назад. За нартами, в двух-трех десятках шагов, холодными синими звездами горели глаза шипастых чудовищ. Тварей было пятеро!
Глава 16
Схватка
Ветер дул в лицо, против движения, потому собаки и не учуяли сразу погоню. Теперь же убегать было поздно, потому что просто некуда – Видяево раскинулось на берегу узкого залива, окруженного сопками. Единственное, что, как думалось Нанасу, могло облегчить их положение, – это добраться до коробов и либо укрыться в них от синеглазов, либо отбиваться возле самых стен, чтобы не дать хищникам обойти себя сзади. Лучше, конечно, сражаться, потому что, кто знает, сколько придется отсиживаться, если они спрячутся внутри коробов. Но, в любом случае, до них нужно было сначала добраться, и добраться быстрее противника. Сейда со Снежкой подгонять не пришлось, собаки и сами все хорошо понимали. Скорость они набрали приличную, хотя с тяжелыми нартами бежать быстрее преследователей не получалось. Синеглазы неумолимо настигали нарты.
Нанас сбросил на дно кережи обе пары рукавиц и приготовил лук. Стрелять на ходу он не решился – стрел с металлическими наконечниками было всего две, не хотелось потерять их напрасно. Он сунул обе за голенище пимы, чтобы они были под рукой, а на деревянные даже не стал смотреть – толку с них все равно не было. Потом, подумав, стянул с головы защитную морду, чтобы было лучше видно.
Теперь шипастых тварей от нарт отделяло всего пять-шесть шагов. Нанас отчетливо видел нацеленный на него взгляд бегущего впереди вожака. Солнце, заглядывая в глаза этому чудовищу, не отражалось в них, а словно проваливалось вглубь: на ярком свету глаза отливали темно-синим, как вечернее небо. Похожая на гладкий камень чешуя, сплошь покрывавшая тело зверя, тускло поблескивала на солнце. Из оскаленной пасти свешивался черный язык. Шипы, торчащие вокруг головы и вдоль хребта, при солнечном свете выглядели совершенно омерзительно, придавая чудовищу схожесть с костяком мертвеца. А поскольку тварей было пятеро, тошнотворное впечатление усиливалось во столько же раз. Единственное, что немного утешало при виде этих кошмарных созданий, был их размер. Эти синеглазы, в отличие от убитого позапрошлой ночью, ненамного превышали величиной обычную лисицу.
Нанас отвернулся от преследователей, чтобы посмотреть, успеют ли собаки добежать до ближайшего короба раньше, чем синеглазы поравняются с нартами. Пожалуй, они бы успели. Если бы…
Нанас застонал и стиснул в кулаке стрелу так, что едва не переломил древко. Прямо посередине дороги, там, откуда до коробов было уже рукой подать, стояло еще четыре твари.
– Стоп! – во все горло заорал Нанас и, не дожидаясь пока нарты остановятся полностью, выхватив нож, грузно вывалился на дорогу. Тяжеленная волшебная шуба сковывала движения, но, стиснув зубы, он постарался забыть о ней, быстро поднялся и, поравнявшись с Сейдом и Снежкой, несколькими короткими ударами перерезал лямки и хомута.
Собаки плотно встали бок о бок друг к другу и оскалились, свирепо рыча.
Нанас вонзил нож в бок кережи, выдернул из-за голенища стрелу и натянул тетиву лука. Оставалось выбрать цель. Догонявшая их пятерка остановилась прямо перед ним. Наверное, если бы зверь был один, то прыгнул бы на него сразу, но, охотясь стаей, они не хотели рисковать. Крайние твари нырнули в стороны, растягиваясь цепью и замыкая своих жертв в кольцо.
Попасть с трех шагов в глаз зверюге для Нанаса было сущей безделицей. Но достать и наложить на тетиву вторую стрелу он уже не успел: дикий рев смертельно раненного вожака стал сигналом к атаке для остальных.
Парень выставил перед собой зажатую в кулаке стрелу. В это же мгновение одна из тварей прыгнула ему на грудь, а вторая вцепилась зубами в левое предплечье. Волшебная малица, как оказалось, хорошо защищала не только от заклятия духов, но и от зубов хищника – зверюга повисла на рукаве, но прокусить его не смогла. Вторая же, ударив Нанаса в грудину и провизжав когтями по желтой шкуре малицы, так и не сумела уцепиться и неловко соскользнула вниз, под ноги парню. Нанас, не дав ей опомниться, сильным пинком отбросил страшилище прямо на двух готовящихся к прыжку сородичей. Повисшей же на предплечье твари он попросту вогнал в глаз стрелу. Бил отчаянно, изо всех сил, – древко обломилось, и наконечник остался внутри шипастого черепа. Нанас, не сводя глаз с медленно обступавшей его троицы синеглазов, попятился, шаря рукой по краю кережи, – где-то там должен был торчать нож.
