Роман Глушков - За пригоршню гильз
– Деньги! Конечна-конечна! – Вэй оттер меня плечом и занял мое место. Я не возражал. Напротив, был только рад, что он не позволил мне стушеваться и перехватил инициативу, поскольку у него явно созрел в уме какой-то план. – Все здесь, до последнего фэня, как и договаливались!
– Давай сюда! – велел хозяин.
– Покажи товал! – потребовал в свою очередь Тан.
– О’кей, – согласился толстяк. И, отвернувшись, крикнул кому-то, находящемуся позади него: – Эй, Фалько! Покажи китайцу этот прибамбас!
Пока Фалько подносил к двери «чемодан», шанвэй вытащил из бардачка «хонды» пластиковый кейс. В нем лежали аптечка и инструменты, которыми снабжали свою технику местные прокатчики. Кейс был величиной с ноутбук, но толще него раз в пять. Так что в нем и правда могла бы уместиться серьезная сумма, особенно в крупных купюрах. Не знаю, зачем Тан его вытащил, поскольку никаких денег там, разумеется, не было, ну да, впрочем, ему виднее.
Говоря о «чемодане», Хэнк назвал нам лишь размеры контейнера, в который он мог бы поместиться. Сам же этот предмет имел довольно причудливую форму, и описать ее словами было попросту нереально. Но то, что нам показали именно наш груз, было совершенно очевидно. На это указывал изображенный у него на корпусе хорошо знакомый нам логотип NASA.
Хотя, даже если бы он там отсутствовал, мы и так поняли бы, что нас не дурят. Не надо было являться экспертом, чтобы определить: эта штука почти наверняка представляет собой деталь Хэнка. Куда она крепилась, мы пока не знали. Но ее концептуальная схожесть с другими элементами нашего робота была видна невооруженным глазом.
– Вот твой товар. – Хозяин ногой пододвинул «космическую запчасть» поближе к дверной щели. – А теперь открой кейс и покажи деньги!
– Что, пляма здесь? – изобразил удивление Вэй. И, посмотрев на небо, спросил: – А ты давно на улицу выглядывал, амига?
Латинос тоже глянул вверх, да только что он мог рассмотреть из своей щели? Впрочем, я тоже ничего особенного там не замечал, хотя обозревал небо столь же хорошо, как морпех.
– Ну что там еще? – нетерпеливо осведомился толстяк.
– Два беспилотника, – солгал Тан. – Клужат над лайоном уже полчаса. Вообще-та мне без лазницы – им я тоже могу деньги показать. Толька тебе это вляд ли нада, так?
– Дьявол! – выругался хозяин. И, перебросившись с Фалько несколькими фразами на испанском, выставил новое условие: – Короче, расклад такой: или давайте сюда бабло, или проваливайте, но сами вы в эту дверь не войдете!
– Без плоблем! Бели, считай. У нас все точна. Как пелесчитаешь, отдашь товал, – ответил Тан и сунул кейс в щель. Куда тот, естественно, не пролез, поскольку был толстоват для этого.
Покладистость китайца и, главное, близость награды вынудили толстяка пренебречь безопасностью и снять на несколько секунд дверную цепь, чтобы забрать деньги. Чего, собственно, шанвэй и ждал. Когда пальцы латиноса сомкнулись на кейсе, Тан саданул в дверь ботинком с такой силой, что та, распахнувшись, ударила хозяина по лбу и сбила его с ног. И, едва он грохнулся навзничь, Вэй перепрыгнул через него, ворвался внутрь и накинулся на следующего обитателя почты – очевидно, это и был Фалько…
Что ж, вот мы и переступили черту, ударившись во все тяжкие. Но только как бы иначе мы получили груз, если Хэнк устроил нам конкретную подставу? Поэтому пришлось импровизировать. И делать это жестко, а в таких вопросах Тан разбирался гораздо лучше меня.
На помощь такого дохляка, как я, он не рассчитывал и не отдал мне никаких распоряжений. Но мне было бы совестно топтаться в сторонке, когда мой напарник мутузил обнаглевших «почтальонов». Тем более, что на поверку их оказалось не двое, а трое. И все они были горячими латинскими гангстерами, которые не собирались оставлять наше вторжение безнаказанным.
Фалько был самым дюжим и боевитым из всех. Сцепившись с ним, Тан, сам того не желая, увяз в драке и оставил на мое попечение сразу двух врагов! Хорошо, что толстяк уже лежал на полу, но плохо, что лежать ему оставалось недолго. Удар дверью в лоб не вышиб из него дух и даже не оглушил. И хоть сейчас у него перед глазами все плыло и качалось, он был полон решимости драться и кряхтел, пытаясь встать на ноги.
Третий «почтальон» оказался сухощавым, но тоже крепким парнем. Он быстро оценил мой неуверенный вид и решил сойтись со мной врукопашную, как Фалько с китайцем. Только вот я был категорически против честного боя с ним. Ишь чего захотел! Схватив первое, что попалось под руку – это был увесистый табурет, – я запустил им в сухощавого, пока тот не подскочил ко мне на расстояние удара.
Враг попытался уклониться, но табурет все же задел его ножкой в плечо. Вышло, похоже, чертовски больно – противник вмиг поумерил прыть и начал костерить меня на чем свет стоит. Я, однако, не пожелал опускаться до оскорблений. И, схватив второе, что попало под руку – по чистой случайности это оказался еще один табурет, – не стал отступать от столь успешной метательной тактики.
Я вложил в повторный бросок не меньше усилий, но все оказалось впустую. Сухощавый, не будь дураком, подхватил с пола первый табурет и, выставив его как щит, отбил им летящий в него очередной снаряд. А потом – вот ведь мерзавец! – решил отплатить мне сполна, швырнув в меня моим же оружием.
Ужаснувшись силе его замаха и смекнув, что он не промахнется, я где стоял, там и плюхнулся на пол, укрывшись за грязным, протертым диваном. Который меня и спас. Табурет врезался в диванную спинку и не достиг моей головы, но этот финт я мог провернуть лишь однажды. Потому что промахнувшийся враг снова рванул в атаку, собираясь не дать мне больше кидаться мебелью.
Впрочем, пока я прятался за диваном, в комнате кое-что изменилось. С грохотом рухнул на пол нокаутированный Таном Фалько. Китайцу пришлось нелегко, но он не посрамил честь боевых пловцов НОАК. И потому, когда сухощавый очутился рядом со мной, он смотрел уже не на меня, а на приближающегося к нему Вэя. Который, получив от Фалько по морде, был теперь вдвойне зол и опасен.
Мой противник тоже сразу это понял. И, не полагаясь на свои кулаки, выхватил из кармана выкидной нож. Но тот, к несчастью для него, ничем ему не помог. Щелчок, с которым выскочил из рукояти пружинный клинок, совпал с другим, тоже звучным щелчком. Тем, что издала выбитая из суставов нижняя челюсть сухощавого.
Тан был на полторы головы ниже этого латиноса, но ему удалось, подпрыгнув, дотянуться ногой до вражеской морды. Этот пропущенный удар не только повредил латиносу челюсть, но и отправил его самого в короткий полет к ближайшей стене. Где он и угомонился, очутившись также, как Фалько, в глубоком нокауте.
Успевший к этому времени подняться на ноги толстяк внезапно обнаружил, что остался в полном одиночестве против двух разозленных гостей. Меня-то он вряд ли боялся, но отдубасивший его корешей Вэй мог нагнать на него страху за нас обоих. И нагнал! Вовсе не желая снова очутиться на полу, только на сей раз с сотрясенными мозгами и переломами, толстяк поднял руки и сбивчиво затараторил:
– Все-все, спокойно! Эй, хватит! Ваша взяла! Договорились! Забирайте это дерьмо и проваливайте отсюда! От нас никаких предъяв! Слово Хулио Ривера!
Хулио Ривера – так его звали, если, конечно, он не выдавал себя за кого-то другого.
– А как насчет ответов на вопросы? – напомнил я о нашей просьбе, которую хозяева почты до этого категорически отклонили.
– Вопросы? – Хулио растерялся. – Какие еще вопросы? Я ничего не знаю!
Дабы он стал посговорчивее, Вэй подобрал с пола выкидуху сухощавого и сильным точным броском воткнул ее в стену, рядом с которой топтался Ривера.
– О’кей, спрашивайте! – вмиг передумал тот, косясь на торчащий в полуметре от его головы нож. – Только я и правда мало что знаю, клянусь!
– Кто вы такие и откуда у вас это устройство? – первым делом поинтересовался я, указав на «чемодан».
– Да мы с пацанами эти… ну, как здесь говорят… типа борзы, – ответил толстяк. И, скорее всего, не соврал, потому что на сотрудников NASA эта шпана походила еще меньше, чем мы. – Короче, пытаемся срубить деньжат там, где это не шибко опасно. А хреновину эту случайно откопали здесь, в центре.
– Сами, что ли, в земле ковырялись? – усомнился я. Представить Риверу и его амигос с лопатами в руках я мог лишь в одном случае: если бы они закапывали на пустыре чей-то труп. Но трупы в Америке бандиты давно не закапывают. К чему столько усилий, когда повсюду хватает глубоких болот с кишащими в них тварями?
– Хе-хе, нет, не сами, разумеется, – помотал головой Хулио. – Прибор нашли русские, что копались в развалинах какого-то небоскреба в центре. А мы… Мы там поблизости крутились, подглядывали, в какую палатку они свои находки стаскивали. А как только они отвлеклись, Рамон и Фалько сперли у них эту железяку – и ходу!
– Почему сперли именно ее, а не что-то другое?
