Стивен Стирлинг - Терминатор 2. Инфильтратор
Фон Росбах еще раз всмотрелся в портреты Сюзанны Кригер, ища хоть какую-нибудь зацепку. «За ней определенно значится что-то незаконное, — думал он. — Ни в чем не виновные женщины не пускаются бежать, как заяц от своры гончих. В случае чего, они зовут на помощь, бегут к ближайшему мужчине, но не исчезают вот так, без звука и без следа. Да, эта деталь говорила о многом. Она умеет скрываться. Если бы не это обстоятельство, я обязательно настиг бы ее. И — то, как она двигалась… Эта женщина определенно проходила где-то боевую подготовку. Причем — серьезную».
Впрочем, Дитер себе льстил, полагая, что один его вид не мог повергнуть женщину в панику и заставить спасаться бегством. «Быть может, муж этой женщины, Пауль Кригер, умер не без ее помощи, и потому она перебралась сюда? Да что там гадать».
Фон Росбах отбросил сомнения и написал Джеффу Голдбергу, своему бывшему коллеге и товарищу по оперативному отделу:
«Привет, Джефф!
Прости, что отрываю от дел, но не поведаешь ли ты мне чего-нибудь о женщине, в настоящее время владеющей транспортной компанией в Вилла Хейс? Странное дело: едва увидев меня, она бросилась бежать (только без шуток, пожалуйста), а в качестве объяснения рассказала историю о человеке, желавшем купить ее компанию и угрожавшем ей.
Зовут ее Сюзанна Кригер, является вдовой Пауля Кригера, имеет сына. Возможно, за ней ничего и нет, но нутром чую: здесь что-то нечисто. Жду ответа с нетерпением.
Дитер
P.S.: Когда же вы с Нэнси приедете погостить ко мне на ранчо?»
Он от души надеялся, что это произойдет очень скоро. Эта страна и эта жизнь были вполне достойны самой искренней любви, однако по прошествии восьми месяцев отсутствия настоящей работы они сделались невыносимо скучными. Да, работа в отделе тоже бывала скучна— честно говоря, почти постоянно. Но там впереди всегда маячило нечто.
Наверное, этого и следовало ожидать. Ему, привыкшему охотиться на террористов и прочих международных преступников, должна была неизбежно надоесть размеренная жизнь в Чако, среди тишины и коровьих стад, где каждый последующий день ничем не отличается от предыдущего.
Исключением из общего правила оказались сегодняшние сутки, и Дитер чувствовал себя заметно бодрее. Возможно, все это было погоней за призраками, но хоть не за коровами.
— Джон? Джон!
Остановившись посреди пустынного холла своей эстанции, Сара прислушалась. В доме было тихо. Парень не мог уйти далеко, оставив двери нараспашку! Он должен быть где-то неподалеку!
Сара вышла на крыльцо.
— Джон! — крикнула она.
Издали донесся отклик. Ну конечно же, он возле конюшни, катается на Линде. Прыгая через три ступеньки, Сара помчалась на голос.
Джон был в загоне, на задах конюшни, и чистил гнедую кобылу, вовсю ласкавшуюся к нему и обвивая молодого хозяина шеей.
— Лошадь говорит, что ты ее преступно забросила и как никогда часто оставляешь голодной, — с улыбкой заявил Джон, ласково отпихивая огромную голову лошади.
— Врет, как последняя шкура, — отрезала Сара, облокачиваясь на изгородь загона. — В каковую, кстати, вскоре превратится, если не прекратит чернить мою репутацию подобной клеветой.
— Слышишь, Линда? — сказал Джон, почесывая кобылу под подбородком. Та, вытянув шею, с глупейшим выражением на морде замерла от удовольствия. — Может, меня ты и любишь больше всех прочих людей на свете, но не забывай, с какой стороны твой бутерброд, то есть сено, намазано маслом. Пищей тебя обеспечивает именно эта леди, понимаешь?
Линда чихнула, забрызгав футболку Джона зеленой слизью.
— Э-э! Ну, спасибо тебе, Линда, удружила!
Сорвав футболку, Джон вытер лицо и руки чистой ее стороной. При виде его лица невозможно было удержаться от смеха.
— Спасайся, пока она не принялась тебя облизывать, — сказала Сара.
Отворив ворота, мать серьезно продолжала:
— Нам нужно поговорить.
В отличие от большинства подростков, автоматической реакцией Джона было не «Что же мне делать?», а «Что стряслось и как нам поправить ситуацию?»
Выскользнув из загона, он повернулся, чтобы закрыть ворота, и сощурился, подняв глаза к солнцу.
— Рано ты сегодня, — сказал он почти вопросительной интонацией.
Сара невольно приоткрыла рот. Сейчас, оказавшись лицом к лицу с сыном, она не знала, как начать разговор. Склонив голову, Джон приподнял брови.
— Мам?
— Со мной… со мной сегодня случилось нечто в самом деле странное, — заговорила она, откинув волосы со лба и слегка нахмурив брови.
— Что именно? — спросил Джон.
«Быть может, это — от каньи? — подумал он. — Галлюцинации, или что-нибудь подобное? Если так, то он совершенно не представлял себе, можно ли с этим что-нибудь поделать. Запереть пациента в шкафу с пакетом леденцов и надеяться на лучшее? Или?»
— Сегодня к нам явился клиент за посылкой… И… — Она заглянула сыну в глаза. — Клянусь: он был точной копией Терминатора!
Джон покачал головой.
— Ты…
— Он носит бороду, и акцент у него был не таким резким, но во всем остальном он выглядел в точности как Терминатор.
Сара поджала губы. Джону явно было трудно поверить в это. Целую минуту мать и сын смотрели друг на друга с широко открытыми глазами, затем Джон, словно ради того, чтобы в мыслях хоть немного прояснилось, встряхнул головой.
— Это не обязательно что-то означает, — сказал он. — Могла же СкайНет придать Терминаторам облик тех людей, чьи фото нашлись в ее архивах. Не с потолка же она взяла эти лица. Значит, нам вовсе не обязательно угрожает опасность, верно?
— Да, но мы не остались бы в живых, и притом — на свободе, если бы не считали за угрозу то, что хоть немного на нее походит, — возразила Сара. — Мне бы больше всего на свете хотелось, чтобы все опасения оказались напрасными, однако мы не можем позволить себе просто спрятать головы в песок. Верно?
— Что случилось? — перебил ее Джон, подняв ладони в успокаивающем жесте. — Давай — во всех подробностях.
Сара рассказала ему все, что произошло, но порядку.
— Он определенно был человеком, — сказала она напоследок. — Когда он искал меня, к нему подошла какая-то дворняга и с первого же взгляда влюбилась в него. А он не побрезговал погладить ее и поговорить с ней. Когда фон Росбах отправился домой, она увязалась следом.
Джон расхохотался.
— Увязалась следом? Непохоже, чтобы этот тип оказался Терминатором!
Сара утихомирила сына строгим взглядом.
— Да. Вот только выглядел он совершенно идентично. Более того… — Отчего она, черт побери, не догадалась сказать об этом с самого начала?! — Более того: он живет совсем рядом с нами.
Джону мигом расхотелось смеяться. Он промолчал.
Сара прикусила губу. «Нужно было рассказать ему обо всем еще вчера, — подумала она. — Но мне так не хотелось, чтобы вышло, будто я делаю из мухи слона».
Она рассказала Джону все, что ей удалось выяснить.
— Нет, я не паникую, — закончила она, направляясь к дому, — но нам, похоже, пора сниматься с якоря. Видимо, рановато мы расслабились и успокоились.
Догнав мать, Джон придержал ее за локоть.
— Мам, — заговорил он, — давай не будем спешить. Пока что мы ничего не знаем об этом типе, верно? По крайней мере, ничего дурного… Сперва следует выяснить, кто он такой и что из себя представляет. Ведь, если он нам действительно чем-то угрожает, а мы запаникуем и ударимся в бега, то это сразу же нас выдаст.
— Я вовсе не паникую, — запротестовала Сара. — Я только хочу сказать, что…
— Что не стоит засиживаться на одном месте, что под лежачий камень вода не течет, что нам нельзя почивать на лаврах, и прочая фигня. Но я скажу вот что: нельзя действовать сгоряча. Кто он такой, представляет ли реальную опасность для нас? Невозможно защититься от врага, о котором ничего не известно. Верно?
Джон смотрел прямо в глаза матери. Он уже принял решение.
Взгляд Сары сделался холоден. Она было раскрыла рот, по Джон поднял руку:
— Мам, я не говорю, что ты принципиально не права. Я ведь не дурачок и никогда не сделаю ничего такого, что могло бы привести тебя обратно в клинику. Однако мне не хочется бросать все, чего мы добились за последние пять лет только потому, что у тебя был просто тяжелый день.
— Э-э…
Под взглядом сына Сара попятилась назад.
Джон опустил голову.
— Прости, — сказал он.
— Да уж, есть за что просить прощения!
Отвернувшись, Сара пошла к дому. «Бывали у меня дни и потяжелее, но я никогда не теряла головы!» — думала она.
Внезапно женщина остановилась: ей снова вспомнился фон Росбах, стоявший у стойки и не спускавший с нее немигающего взгляда.
— Джон, глаза у него… Это — глаза копа. Ты прав, у меня действительно был тяжелый день, иначе я бы давно обратила на это внимание.
