Сергей Зверев - Восстание потерянных
Выстрел глухо прошелся по насквозь пронизанным стенам и ушел наружу, чтобы раствориться в щебете уже проснувшихся птиц. Утро в Другой Чечне окончательно вошло в свои права.
– Проклятие! Будь ты проклят, сука!.. – слышались яростные от бессилия вопли Вакуленко.
Саша помолчал с минуту, давая майору возможность спустить пар. То, что предназначалось для двоих и играло какую-то роль, теперь утратило силу. С этого момента все будет зависеть от того, как поведет себя Вакуленко.
– Я догадался, что случилось, – спокойно, насколько смог, сказал Стольников. – Теперь, когда никто из вас не будет выглядеть в глазах другого слабаком, не пора ли подумать о будущем? Вакуленко?!
Ждать дольше не имело смысла. За его спиной участилась стрельба. Люди Вакуленко брали группу в кольцо. В том кольце оказались и несколько потерянных – Саша слышал их рычание и клекот.
Разрушить дверь было нетрудно. Ударив по ней ногой, Стольников вбежал в комнату и полоснул очередью от бедра. Пули прошили стены и раскрошили стекло на оконной раме первого этажа. Она была открыта.
Бросившись через комнату, майор краем глаза уловил движение в углу.
Упал, стреляя наугад, длинной очередью, крепко сжимая автомат руками, чтобы хоть одна из пуль нашла цель. Уже касаясь пола, заметил, как сидящий в углу «грузин» выронил М-16 и сполз на спину. Над головой его кружилась завируха из известковой пыли.
– Ч-черт!.. – не выдержал Стольников и снова бросился к окну.
Драгоценные секунды были упущены.
Спина Вакуленко мелькнула за поворотом и исчезла.
– Ко мне! – прокричал он, чтобы голос его донесся и до тех бойцов, что сейчас сдерживали наступление «грузин».
По одному, торопясь и стреляя на ходу, его люди вбежали в дом.
Последним зашел, стреляя из пистолета, генерал. Дождавшись, когда Зубов полностью войдет в помещение, Стольников налег плечом и повалил на бок, к двери, тяжелый шкаф:
– Баскаков, этаж!
Сержант с Ермоловичем метнулись наверх. Через минуту спустились, тяжело дыша:
– Чисто…
Осмотрелись и опустились у стен, стирая пот. Неподалеку от убитого Стольниковым солдата лежал, без интереса глядя в потолок, знакомый всем капитан. В его виске темнело большое отверстие, в руке был зажат «кольт». Вся стена справа от него была заляпана кровью и слизью – веером вылетевшие из головы мозги застыли и уже потеряли блеск.
«Всем перейти на два!.. – заговорила вдруг голосом Вакуленко рация на полу. – Приказываю всем перейти на два!»
– Раньше ему нужно было шевелить мозгами, – сказал Зубов и сплюнул. – Сука, сколько я для них сделал…
Стольников знал – для верных ему людей генерал был готов на все. И сейчас понимал, насколько тяжело Зубову осознавать простую мысль о том, что старался он для тех, кто совсем скоро будет пытаться даже не обмануть его, а убить.
Он обошел все комнаты, поднялся на этажи с пистолетом в руках, заглянул за каждую дверь. Наградой ему были две М-16 и восемь магазинов к ним. На крыше, как он и предполагал, лежали два РПГ и две «Стрелы». Распластавшись на самом краю, он выглянул. Перешел на северную сторону и снова лег. Картина ему не понравилась. Гостиница находилась в плотном кольце. Около роты людей Вакуленко держали здание в прицеле на расстоянии ста метров. Укрываться было где. Для этого использовались и дома местных, и растительность, и хозяйственные постройки. «Когда-то эти сараи были забиты вещами и служили станичникам. Теперь же, – думал Стольников, – это никому не нужно».
Он спустился вниз на этаж, поднял с пола принадлежавшую капитану рацию и, ни на кого не глядя, присел на стул. Чего-чего, а стульев здесь хватало.
– Жрать хочется, – бросил Мамаев. – Ни у кого нет куска холодного мяса?
– Спустись и забей пару потерянных. Устроим барбекю на виду у «грузинов».
– Шуточки у тебя, Маслов, как у патологоанатома.
– Какая жизнь, такие и шуточки.
«Интересно, сколько мы здесь продержимся», – подумал Стольников. Вслух же спросил:
– Жулин, ты как?
– Болит, как же… Но терпимо. Ермолович скоро даст дозу, и еще лучше станет.
– Не дам я тебе больше дозы! – огрызнулся санинструктор. – Потерпеть придется! Садить прапорщиков на иглу – не моя стихия.
Стольников осмотрел рацию. Обыкновенная «Моторола». Легко умещается на ладони. Можно было радоваться – теперь разведчики могли знать все, что замышляет Вакуленко, какие приказы отдает и как думает. Даже зашифрованные команды можно было при внимательном прослушивании распознать и идти на шаг впереди. Но, ускользнув чудом из западни, тот не потерял способность думать. Вакуленко, вероятно, понимал, что рация капитана стала трофеем, и в тот момент, когда выбежал из дома, приказал всем перейти на запасную частоту. Это его «всем перейти на два» и было указанием. Так что теперь слушать людей Вакуленко майору было не суждено.
– Нужно и нам сменить частоту, товарищ генерал.
– Перейди на девятый канал, – велел Зубов, меняя в рации настройки.
– Перешел.
– Теперь на связи только мы с тобой.
– Когда вы в последний раз говорили со Жданом?
– Десять минут назад. Спрашивал, не прислать ли подкрепление, в НИИ есть взвод охраны, – усмехнулся генерал. – Я думаю, ему нужно сообщить о предательстве Вакуленко. А то как-то смешно получается – его люди уже сутки нас мочат, а я не сообщаю об этом заместителю.
– Пусть мозги поломает, – бросил Стольников. – Он и Вакуленко не верит. Вы и майор сообщаете ему прямо противоположную информацию. Вакуленко говорит, что скоро нам конец, а вы спрашиваете, как там Бегашвили. И наш полковник в непонятках – кто ему мозги промывает? Вы бы не нервничали? Я бы нервничал. Вы просто скажите Ждану, что люди Вакуленко странно себя ведут – закрылись в домах и сидят. Как закончите разговор, перейдите на девятый канал и теперь на связи будем только мы с вами.
Саша резко встал и стал ходить, заглядывая в окна. Интуиция подсказывала майору, что уходить нужно сейчас. Именно сейчас, когда Вакуленко бежал, еще находится в грогги и не успел взять в руки управление своим подразделением. Через десять минут будет поздно. Людей у предателя хватит. «Предателя или хорошо замаскировавшегося врага?» – мимоходом подумал Саша. Они осадят дом, в котором нет пищи. Поддержки ждать неоткуда. Боеприпасов при экономном ведении боя – на день. А у них, снаружи – гранатометы, ПЗРК и теперь уже никто не удивится, если они сюда подтащат минометы. Их задача – уничтожение группы и генерала. И с этой задачей они при таком превосходстве сил и средств справятся без труда. Одно непонятно – почему застрелился капитан? Не выдержал напряжения боя, совесть заела или испугался? Как бы то ни было, отсюда нужно уходить.
– Готовимся к прорыву, – заключил Стольников.
– Саша, это безумие, – отрезал генерал.
– Если хотите взять командование на себя, я подчинюсь. Но знайте – с каждым часом нас будет все меньше и меньше, а последнего ждет это, – и майор кивнул на труп капитана.
– Здесь ты командуешь. Тебе и решать. Я всего-то высказал свое мнение.
– Тогда оно меня не интересует. При всем к вам уважении. Приготовиться, выходим сразу. – И тут Стольников замолчал, обдумывая какую-то мысль.
Никто его не тревожил расспросами. Каждый был занят делом – заполнить магазины патронами, еще раз осмотреть оружие.
– Вакуленко… – тихо выдавил майор. А потом поднял голову и посмотрел на Зубова. – Капитан убит. Есть только Вакуленко и несколько офицеров, которых я разглядел – двое или трое… Вы их знаете, Александр Львович?
– Да откуда я их знаю? Я что, с каждым беседовал?
– Что будет, если Вакуленко вдруг не станет?
– Управление подразделением возьмет на себя старший из офицеров.
– Вот именно. Какой-нибудь старший лейтенант или лейтенант. Вакуленко уже связался со Жданом… Значит, Ждан в курсе. Вряд ли они рассматривали порядок действий при тех обстоятельствах. Когда Вакуленко вдруг погибает, верно? Ну кто такое будет планировать?
– Командир, о чем сейчас речь идет? – подал голос Баскаков.
– Нам нужно сбить их с ритма. Дезорганизовать.
– Как?
– Убрать Вакуленко.
Зубов рассмеялся:
– Хорошо бы…
– Кто нам мешает это сделать?
– В окно посмотри и увидишь ответ.
– Ерунда. Я смогу выбраться из дома незаметно.
– И что дальше?
– Я уберу Вакуленко. И тогда мы получим время на отход. А там – видно будет.
Зубов покачал головой:
– А теперь оборотная сторона. Представь, что убивают тебя.
– Тогда управление подразделением возьмет на себя единственный здесь офицер. Который по странному стечению обстоятельств в общем-то не офицер вовсе. А генерал.
– И что изменится? Устранишь ли ты Вакуленко – это вопрос. А что нас станет на одного меньше – это ясно как день.
Стольников положил автомат на стол, вынул «Гюрзу», осмотрел. Снял разгрузочный жилет, рассовал в карманы магазины:
