Сергей Зверев - Другие. Бессмертный взвод
– А у вас есть оружие? – полюбопытствовал прапорщик.
– Есть.
– Покажете?
– Почему нет?
Чужаки разошлись по селу, началась паника. Незваные гости стали выводить людей из домов и сгонять их на площадь, расположенную между мечетью и церковью. Некоторые мужчины все-таки успели вынести оружие и сделать несколько выстрелов, но неизвестные тут же их убили. Жители сообразили, что сопротивление означает смерть, и повиновались.
Мать Айшат заплакала. Постепенно вокруг Жулина и родителей девушки образовалась толпа. Вскоре здесь собрались все, кто остался в живых.
Из плотной толпы вышел пожилой священник в обгоревшей рясе, положил руку на голову матери Айшат и продолжил рассказ:
– Они согнали нас на площадь и окружили. Старший из них велел выдать людей в военной форме. – Он бросил взгляд на Жулина и Ключникова и сказал: – Теперь я понимаю, о ком шла речь. Но тогда мы не знали, что от нас требуют. Чтобы наладить разговор, старший убил двух наших мужчин. Теперь их дома полны скорби. В ту минуту все мы были оглушены и смяты. Имам вышел вперед и сказал, что прибывшие прогневали Аллаха. Их ждет неминуемая кара. Тогда старший подошел к нему и заявил…
– Что? – спросил Ключников, заметив, как священник запнулся.
– Он сказал, что имам, который живет под одной крышей с неверными, не служитель пророка, а продажная шкура. Аллах не слышит слов этого имама, презирает его и считает своим врагом.
– Классический ваххабитский приемчик, – заметил Жулин.
– И что случилось после?
– Старший поднял пистолет и выстрелил в голову имаму. Потом его люди обыскали каждый дом. Они ничего не нашли, и мы с облегчением вздохнули. У нас появилась надежда, что теперь, когда наша невиновность стала очевидна, незнакомцы уйдут. Но вместо этого они загнали нас в овощехранилище… – священник замолчал.
– Я назову вам имя человека, который привел сюда убийц. – Жулин достал из кармана сигареты, закурил и заметил, что этот его поступок вызывал немало удивления среди присутствующих. – Его зовут подполковник Ибрагимов. Запомните это. А теперь я хочу задать несколько вопросов, а вы пообещаете ответить на них честно.
– Вряд ли кто-то посчитает возможным отказать вам в такой просьбе, – согласился священник.
– Я беседовал с этим человеком. – Жулин указал на отца Айшат. – Он сказал мне, что появление незнакомцев вызвало изумление у многих из вас. А почему не у всех?
– А вы, оказывается, внимательно меня слушали, – произнес отец девушки.
Он был коренаст, голубоглаз и светловолос. Его борода была ухожена, но огонь изувечил ее. Черные от сажи губы мужчины были влажны. Вероятно, он только что напился воды. На левой щеке у него был едва заметный шрам.
– Мне казалось, что вы заняты другим, смотрите в сторону и не слышите то, что я говорю. Многие – это те, кто жил в нашем селе испокон веков. Но здесь есть люди, бежавшие из поселка, который назывался…
– Южный Стан, – закончил за него Ключников.
– Верно. Мы ушли оттуда семь лет назад и набрели на это село. Нас приняли.
– Откуда у вас инвентарь, оружие, вещи?
– Люди, которые сегодня убивали нас, в течение последних семи лет доставляли жителям Южного Стана все необходимое. Но в поселке происходили странные события, груз никто не трогал. Я и некоторые другие наши жители знали, что военные бросают перед поселком вещи, бесценные для нас. Мы приходили и забирали их. Семь лет – достаточный срок, чтобы приучить к хорошему людей, ни разу не видевших даже лопаты. Точно так же одиннадцать лет назад вы удивили нас, жителей Крепости…
Жулин резко поднял глаза.
– Что вы сказали?
– Я помню вас. Вы – прапорщик Жулин.
Ключников от удивления присел на поваленную изгородь.
– Тогда вы помогли нам избавиться от Магомеда Кровавого.
– Кто вы? – выдавил прапорщик.
– Вспомните ночь у костра. Вы со своим командиром, его фамилия Стольников, рассказывали нам о другом мире. Тогда это казалось нам сказкой, потом стало ясно, что другой мир и правда есть. Стольников спросил, кто мы, и получил ответ. Вы помните?
Память услужливо вернула Жулина в события одиннадцатилетней давности. Он вспомнил тот разговор у костра.
– Расскажите о себе, – попросил тридцатитрехлетний капитан Стольников.
– В ночь с девятнадцатого на двадцатое мая тысяча восемьсот двадцать пятого года рота Черданского пехотного полка вышла из крепости Грозная и двинулась на юг, в район Ведено, – начал свой рассказ атаман Трофим, предатель, подельник полевого командира Алхоева. – Девяносто пять солдат, три унтер-офицера и три офицера во главе с командиром – штабс-капитаном Постниковым…
– Спасибо, атаман. – Стольников сделал ударение на последнем слове.
– За что? – не понял Трофим.
– За то, что начали не с исхода евреев из Египта.
Трофим спокойно, совершенно расслабленно посмотрел сквозь капитана и заявил:
– Вам стоит слушать меня, не перебивая. Наберитесь терпения, господин офицер.
Стольников промолчал, дал понять, что согласен, но при этом посмотрел на часы, намекнув, что время, отведенное Алхоеву, пошло, уже начало свой отсчет.
– Полковник Лекунов, командир Черданского полка, приказал сжечь селение Кайзехи близ Ведено. Говорят, что это распоряжение ему отдал сам Алексей Петрович Ермолов. Причиной тому стало убийство горцами троих солдат полка. Рота в пешем порядке выдвинулась к селению. По дороге штабс-капитаном Постниковым была обнаружена пещера. Решив, что это тоннель, который сократит им путь, он ввел туда роту. Через десять минут, когда путь назад был уже отрезан, штабс-капитан понял свою ошибку. Попытка вернуться ни к чему не привела. Коридоры подземного лабиринта были извилисты и многочисленны. Я повторяю ваш рассказ, господин офицер, не находите?..
– И что было дальше? – спросил Стольников.
– Рота продолжила путь и заблудилась под землей. Через восемь часов людьми овладело отчаяние. Двое солдат сошли с ума. Штабс-капитан уже почти смирился с неизбежным, но вскоре был обнаружен водоем, сияющий голубым светом. Командир догадался, что это единственный путь наружу, и велел людям нырять в тоннель. Этот приказ был выполнен. Еще трое солдат захлебнулись и были похоронены у водопада. На том самом месте, где нами была пленена часть вашей группы.
– Я не заметил могил.
– Сто семьдесят пять лет прошло, господин капитан.
– Хорошо, – согласился Стольников. – Я вас понял, но спрашивал, кто вы.
– Мы – потомки тех солдат и офицеров роты Черданского полка, которые остались здесь навсегда и не смогли найти дорогу обратно. Моим предком был штабс-капитан Постников, а его – унтер-офицер Жулин. – Трофим указал на старца, сидящего рядом с ним.
– Жулин?.. – раздался голос прапорщика.
Его лицо, освещенное факелом, было бледно, почти прозрачно.
– Да, я Жулин, – подтвердил семидесятилетний старик. – Почему вы спросили, молодой человек?
– Мой предок Георгий Жулин погиб во время Чеченской кампании. Да, в двадцать пятом году позапрошлого столетия, – пробормотал Олег. – Он носил звание унтера…
– Однофамилец, – Баскаков хлопнул Олега по плечу. – Я состоял в школьном поисковом отряде и решил узнать что-нибудь про деда. Нашел в Казани двадцать восемь подходящих Баскаковых. Все они оказались сержантами и имели медаль «За отвагу». Остынь!..
Все встало перед Жулиным так, словно случилось вчера. Вот чем он мучился, ища ответ на вопрос, откуда в горах Другой Чечни может оказаться никому не известное село!
– А вы кто?
– Я племянник этого старика Жулина. Вы помните? – Отец Айшат заглянул в глаза прапорщику.
– Подожди!.. – Ключников дико посмотрел на Жулина. – Олег, вы с этим человеком… родственники, что ли?
Айшат медленно переводила взгляд с отца на прапорщика, и ей наконец-то все стало все ясно.
– Он… – она показала на прапорщика.
– Да, – ответил отец.
– Невероятно, – ошеломленно бросил Ключников. – Тебе второй раз везет на родню в Другой Чечне. Это хорошая примета. Главное, чтобы здесь не обнаружилась твоя теща.
– Я хочу знать, кто из вас имеет снайперскую винтовку Драгунова.
Наступила тишина. По тому, как словоохотливый отец Айшат и его мать поддержали затянувшуюся паузу, прапорщик понял, что стрелок находится здесь.
– Я просто хочу сказать ему спасибо. Он спас мне жизнь.
Кто-то громко заговорил по-чеченски, но разведчики не поняли ни одного слова. Из толпы, раздвигая плечами людей, стоящих впереди, вышел мужчина с крючковатым носом, лет тридцати на вид. Короткая щетина доходила почти до самых черных глаз, на висках виднелась седина. Она очень контрастировала с черными как смоль волосами. На Кавказе мужчины седеют рано. Надбровные дуги были выдвинуты вперед. Вид этого джигита вызывал желание поискать нож в складках его одежды. В Москве у него проверяли бы документы каждые десять минут. По нему можно было изучать теорию Ломброзо. Если бы Жулин встретил такого красавца в «зеленке», пусть даже безоружного, то не раздумывая нажал бы на спуск.
