Роман Злотников - Грон. Трилогия
Их отряд остановился на околице. Все население деревни в количестве дай бог трех десятков душ вывалило на улицу и ошалело уставилось на отряд вооруженных людей, измученных долгим переходом (Эсмерея гнала своих горгосцев так быстро, как только могла). Эсмерея остановила коня и легким движением ладони подозвала центора. Тот подбежал тяжелой рысью, утирая пот, ручьями сбегавший по его красной физиономии.
— Пошлите людей, центор. К утру я хочу знать о цели нашего путешествия все, что только можно, вплоть до того, какого цвета была его набедренная повязка, когда он останавливался отлить. И найдите проводника, чтобы с рассветом мы могли незамедлительно двинуться дальше. Да-а, и начинайте ставить лагерь. Не думаете ли вы, что я буду ночевать в этом гадюшнике? — Она указала подбородком в сторону таверны.
Центор хмуро кивнул. За сегодняшний вечер он успел наслушаться всякого от своих ветеранов. Те начали роптать уже давно, но этот сумасшедший марш стал последней каплей. В конце концов, Измененный покинул Кир уже более четверти назад, так что незачем и горячку пороть. Но он этого не сказал, а, пробормотав: «Да, Госпожа», — потрусил исполнять приказание.
Всю ночь горгосцы перетряхивали селение, но оказалось, что раненого колесничего видели всего три женщины. Остальные были заняты в поле. Так что к рассвету совершенно измотанный центор топтался у палатки Госпожи, не зная, что говорить и что делать дальше.
Госпожа встала рано, как и собиралась. Едва только краешек дневного светила высунулся из-за невысоких гор, отделявших эту узкую долину от Великой пустыни, из-за полога палатки показалась укутанная до бровей голова старухи-траммки. Окинув взглядом мающегося центора, она выпростала из-под полога руку и поманила его. Центор набычился. Вот Магровы яичники, мало того что эта своенравная девчонка вертит им как хочет, так еще это полунемое отродье какого-то пустынного племени смеет приказывать ему знаками. Впрочем, чем она еще могла ему приказывать, ни бельмеса же не знает ни на одном человеческом языке…
— Итак, что вы узнали?
Госпожа готовилась в дорогу. Это означало, что она расчесывала волосы, а траммка в этот момент умащивала ей спину и плечи ароматными маслами.
— Он здесь был, Госпожа. Эсмерея молча смотрела в зеркало.
— Я знала об этом, центор, — заговорила она наконец, — еще до того, как мы покинули Кир. Что вы сумели узнать еще?
Центор помрачнел, представив, ЧТО сейчас на него обрушится, но не отвечать было еще опаснее, поэтому он вскинул подбородок и выдохнул:
— И никто не знает, куда он поехал.
— Как?! — Госпожа, которая все это время наблюдала за ним в зеркало, резко развернулась и смерила его гневным взглядом. — И это все, что вы смогли установить за столько времени?
Центор мотнул головой:
— Нет, не все, Госпожа. Установить мы смогли довольно многое. Измененный был один, это значит, что он купил колесницу у возничего. Он был здесь через три дня после того боя, и это значит, что раны, которые он получил во время схватки, достаточно серьезны. Ибо то, что он так долго добирался до этого места, означает, что ему либо пришлось часто останавливаться для перевязки, либо он просто слишком ослаб и не выдерживал долгих перегонов. А может, и то, и другое. Здесь, в деревне, он купил пять лепешек, копченой птицы, вяленой рыбы и большую кожаную флягу с ремнем через плечо. То есть бегство из Кира он изначально не планировал. Возможно, он решился на него, когда увидел нас… то есть ВАС, там, на арене. Хотя это предположение не объясняет, как он сумел так быстро раздобыть колесницу. Но главное мы не выяснили. — Центор, которого Госпожа продолжала сверлить сердитым взглядом, на мгновение запнулся, но тут же вскинул голову и твердо произнес: — Мы не знаем, по какой дороге он двинулся от Кроличьей развилки. Этого никто не видел. Как раз перед его приездом прошел небольшой дождь и пыль прибило, а к вечеру дорога высохла и следы затерялись среди других. Так что никто не может сказать, куда в тот день проехала одинокая колесница.
Эсмерея скрипнула зубами. Что ж, неприятно, но вполне объяснимо. Деревня располагается в низине, у колодца, а дорога разветвляется почти в полумиле вверх, за скудной шелковичной рощицей. Так что установить, куда повернула колесница, можно было только по хвосту пыли. А в тот день из-за дурацкого дождя пыль прибило…
— Что ж, центор, в таком случае вышлите дозоры по всем трем маршрутам. Возможно, они сумеют разузнать все поточнее.
Центор кивнул:
— Хорошо, Госпожа, но моим людям надо отдохнуть. Иначе они будут спать в седлах и от таких дозоров будет немного толку. — Он помедлил, вжав голову в плечи, но ожидаемого взрыва и требований отправляться немедленно отчего-то не последовало, поэтому центор, приободрившись, продолжил: — И посылать дозор в сторону Ллира бессмысленно. Где-то через полторы мили тропа сужается настолько, что даже верховые лошади могут идти по ней с трудом. И селянки ему об этом рассказали. Так что если бы он решил двинуться в ту сторону, то, скорее всего, продал бы колесницу в этой деревне, а дальше двинулся пешком.
Эсмерея усмехнулась:
— Центор, вы что, до сих пор не поняли, с КАКИМ человеком нам приходится иметь дело? Для него не существует слова «невозможно». Так что большую часть дозоров направьте именно в сторону Ллира. И… пусть ваши люди долго не отдыхают. Я даю им четыре часа, и если после этого кто-то вздумает заснуть в седлах… они очень об этом пожалеют.
Она оказалась права. Дозоры с ллирского направления вернулись первыми. Когда Сбагр, которого центор назначил старшим по этому направлению (прикинув, что Госпожа отличает его почти так же, как самого центора, и в случае неудачи вполне можно будет попробовать подставить его под удар), соскочил с коня и протянул ему почерневший котелок, у центора екнуло под ложечкой. Он медленно протянул руку, взял котелок и принюхался. За четыре дня запах изрядно выветрился, но все равно не узнать его было невозможно. Из котелка явно несло лечебным отваром. Сбагр смущенно кхакнул (наверное вспомнив, что центор бурчал под нос, ставя ему задачу) и доложил:
— Там были следы колесницы. На дороге их не различить, но возле костра земля мягкая и кое-что осталось.
— Вы прошли вдоль самого обрыва, там, где тропа сужается?
— Да. На ТОЙ тропе следов колесницы нет.
— Ну так куда она делась? Сбагр пожал плечами:
— Не знаю, куда-то делась. Может, он вернулся обратно? — Нет!
