Роман Злотников - Грон. Трилогия
— Желает ли господин поменять что-то из вооружения? Грон оторвался от созерцания своих доспехов и повернулся на голос. Перед ним стоял низенький, кривобокий старичок, левую сторону лица которого закрывала черная матерчатая повязка.
— Что?
Старичок пожал плечами:
— Ну-у-у, парад закончился, вы посмотрели на своего противника, и теперь у вас есть право заменить какое-нибудь вооружение или часть доспехов.
Грон недоверчиво качнул головой:
— Мне никто не говорил, что это разрешено.
Старичок разинул рот в угодливой улыбке, обнажив красные десны, практически лишенные зубов.
— Ну-у-у, это делается не всегда, но ваш соперник соизволил дать разрешение на подобную замену… если, конечно, будет на то ваше желание.
Грон несколько мгновений молчал, напряженно вглядываясь в лицо, уродливо сморщившееся в доброжелательной гримасе, разомкнул крепко сжатые губы и спросил:
— Чемпион тоже будет менять вооружение? Старичок мелко закивал:
— Ну-у-у, да, да. — Он воровато оглянулся и, приблизив губы к уху Грона, прошептал: — Он уже поменял, но всего за один золотой я готов сказать вам, какое оружие выбрал чемпион.
Грон немного подумал, повернулся к своему мешку и, достав из него туго набитый кошель, вытащил один золотой. Монета исчезла, едва коснувшись сморщенной ладони.
— Чемпион выйдет на арену с мечом, стилетом и большой двухлезвийной секирой. Очень, ну просто о-о-очень большой двухлезвийной секирой. — Старик раскинул руки в стороны, показывая, какая большая секира будет в руках Блага-катафалка.
Грон усмехнулся. Что ж, вместо того чтобы напугать, старик заронил в его сердце надежду. Когда-то, когда он еще проходил военные университеты, один из его учителей, лихой диверсант из спецбригады ГРУ полковника Попова, выдрал его как сидорову козу за то, что он вышел на построение перед заданием весь обвешанный оружием.
— Пушкевич, — сказал он, — нечего таскать на себе целый арсенал. С ним ты сдохнешь гораздо быстрее. Просто дыхалки не хватит, когда будешь отрываться от ищеек, или шмякнешься от тяжести в самый неподходящий момент, либо просто запутаешься, за что хвататься. У тебя под рукой всегда должно быть не больше трех единиц оружия, причем разных — нож, пистолет, автомат, или нож, пистолет, снайперская винтовка, либо нож, удавка и пистолет. Вооружайся под свою задачу, под своего противника. От остальных тебя прикроют другие. Но если уж ты повесил себе на шею пулемет, то не лезь снимать часового…
И сейчас чемпион, похоже, совершил ту самую ошибку, от которой Грона предостерегал в прошлой жизни его учитель. Во всяком случае, если учесть все, что он на себя водрузил, то даже такому монстру, как этот Благ-катафалк, мало не покажется. Судя по толщине бронзовых пластин, его доспехи весят не менее девяноста стоунов, а то и все сто, да еще этот набор — меч и тяжеленная секира. Что ж, тактика предстоящей схватки начала потихоньку вырисовываться…
— Я могу взять лук? Старик мотнул головой:
— Ну-у-у, нет, господин.
Грон криво усмехнулся. Что ж, все правильно, эта затея с разрешением сменить часть вооружения была, скорее всего, вызвана тем, что ни самому Благу, ни директору арены не хотелось, чтобы схватка закончилась слишком быстро. Это плохо повлияло бы и на репутацию самого Блага, и на посещаемость его следующих схваток. Какой интерес смотреть схватку, исход которой очевиден еще во время парада. Поэтому они решили дать этому недотепе, каковым они считали Грона, шанс прожить немножко подольше. Но этот шанс был не настолько велик, чтобы как-то серьезно осложнить жизнь чемпиону.
— А пару камней?
Старик удивленно вскинул брови, затем, поняв, вновь осклабился и, наклонившись, поднял с пола пару неровных обломков гранита, выпавших из облицовки стен.
— Вот.
Грон кивнул с непроницаемым лицом. Старикан, несомненно, понял его задумку. Стены арены были на два человеческих роста облицованы гладкими гранитными плитами на случай, если какой-то обезумевший гладиатор попытается выбраться и напасть на уважаемых горожан, а вся ее поверхность была усыпана мелким речным песком. Так что даже если он и попытался бы сделать примитивную пращу из какого-нибудь ремешка или скрутки рубахи, подобные, с позволения сказать, «снаряды» вряд ли смогли бы сколько-нибудь долго удержаться на траектории. И пулять ими в Блага с дистанции свыше десятка шагов было бы абсолютно бесполезно. Впрочем, и десяток шагов не такая уж плохая дистанция.
— Хорошо, а скажи-ка, уважаемый, есть ли у тебя что-нибудь типа домерского кончерака?
На лице старика мелькнуло удивление, которое тут же сменилось озабоченностью. Эта заявка была существенно более серьезной. В пластинчатом доспехе, как его ни подгоняй, всегда остаются щели, дырочки и просветы. Какие-то существуют изначально, другие проявляются при замахе, распрямлении руки или иных движениях. А оружие, которое просил Грон, представляло собой скорее даже не меч, а нечто вроде тяжелой шпаги, наилучшим образом подходящей как раз для того, чтобы беспощадно жалить в подобные щелки. Конечно, им нельзя было убить с одного удара, как могучей секирой Блага, но если поединок подзатянется…
Во взгляде старика, направленном на Грона, появился оттенок уважения.
— И еще я хочу снять поножи и наручи и отстегнуть от кирасы спинную пластину.
В глазах старикана мелькнул восторг — Грон ему положительно нравился. Похоже, когда-то он и сам выступал на этой либо какой-нибудь другой арене и сохранил уважение к сильным бойцам. А сейчас, несмотря на первое впечатление, вызванное изначальным выбором оружия, понял, что стоящий перед ним соперник Блага-катафалка неплохой боец. Как минимум. Что же, надо было закрепить подобное отношение. Грон вновь сунул руку в кошель и, выудив оттуда почти два десятка золотых, сунул старику в руки.
— И еще, старик, после схватки мне надо быстро уехать. Поэтому будь добр, найми мне какого-нибудь возницу с хорошей дорожной колесницей. Пусть ждет за воротами в полной готовности. Если ты сделаешь все, как я сказал, — заработаешь еще десять золотых.
Старик взял монеты, посмотрел на Грона жалостливым взглядом, молча повернулся и вышел. Он, как и все собравшиеся сегодня на трибунах, не верил в то, что Грон переживет сегодняшний день. Но Грон знал, как переубедить старика. Он собирался перед самым выходом шепнуть ему словечко, а конкретно — свое имя…
Начало атаки Грон прозевал. Появившись на арене, он принялся оглядываться по сторонам, пытаясь отыскать глазами ту, ради которой он и затеял это безумие. Грон знал, что на трибуны допускаются только мужчины, но был уверен, что даму, о которой им со Слуем так подробно рассказал капитан Арамий, это не остановит. Но в то же время она вряд ли рискнет появиться на открытых трибунах. Значит, искать ее надо в каком-нибудь из портиков, нависающих над ареной. Вот только портиков этих было слишком много… Так что, когда он опомнился и услышал слева рев, Благ уже откидывал песок своими громадными сандалиями всего в десятке шагов от него. Не успел Грон развернуться и вскинуть кончерак, как чуть не задохнулся от окутавшего его смрада, в котором смешались запахи пота, чеснока, кишечных газов и еще бог знает чего, и тут же на него обрушился сам их источник — Благ. То есть нет, Благ его только задел. Но и этого оказалось достаточно. Грон отскочил в сторону, как ему казалось, на порядочное расстояние от Блага, да только он не учел длины рук противника. Благ, масса которого не позволяла ему резко изменить направление движения, просто вытянул в сторону Грона свою руку со щитом и ударил краем щита по шлему. Грона отшвырнуло так, что он раза два перекувырнулся. Когда он с трудом поднялся на ноги и, потряся головой, чтобы избавиться от разноцветных звездочек в глазах, торопливо оглянулся, не понимая, почему он еще не разрублен пополам чудовищной секирой, то обнаружил, что Благ стоит в пяти шагах от него, попеременно вздымая и опуская руки, которые, казалось, абсолютно не ощущали тяжести тяжеленного щита и огромной секиры, а вся арена восторженно скандирует в унисон его взмахам. Грон утер струйку крови, сбегающую из-под изуродованного ударом шлема, еще раз тряхнул головой и зло оскалился. Что же, у боя на арене свои правила, шоу не должно заканчиваться слишком быстро, но парень, похоже, упустил свой единственный шанс. Хотя он пока об этом не догадывается…
