Александр Конторович - Пепельная земля
— Майор Рыжов, начальник гарнизона, — уловив вопросительный взгляд мужика, комментирует мое появление Зеленый. — Он тут всем у нас рулит…
Хренасе! Уже и в начальники гарнизона произвели? Темпы, однако! Что называется — без меня меня женили!
— Армия? — поднимает вопросительно бровь мужик.
— ФСБ. Контрразведка, центральный аппарат.
Он понимающе кивает.
— Ясно.
— Ну а вы, как я понимаю, ФСО? — в свою очередь спрашиваю у него.
— Капитан Малкин Игорь Федорович.
— Очень приятно! — церемонно наклоняю голову. — Парни ваши как? Оклемались?
— Ну, в целом, да. Слышат, правда, пока еще не очень… но это пройдет.
— Так ведь гранатой-то не я швырялся! Это уж вы своим сотрудникам предъяву делайте, моей вины тут нет!
— Я знаю. Что вы от меня хотите?
— Обстановку вы знаете?
— В общих чертах.
— Так! Вот, — выкладываю на стол записи связистов. Добавляю к ним взятый там же диктофон. — Почитайте и послушайте. Думаю, что некоторые вопросы у вас отпадут. Вполне возможно, что появятся новые, тогда мы постараемся на них ответить. Пары часов вам хватит?
— Посмотрим, — неопределенно пожимает плечами капитан. — Там видно будет.
— Ну и лады! Оставляем вас в одиночестве.
Прихватив Зеленого, выхожу в коридор. Отходим в конец коридора. У двери кабинета тут же возникают двое часовых с автоматами.
— Как тебе он? — спрашиваю у своего спутника.
— Нормальный мужик. Даже общих знакомых нашли.
— На сотрудничество с нами пойдет? Должен же оценить, что мы его парней старались не зацепить?
— Это-то он уже просек! Я ж говорю — мужик неглупый. А уж как дальше фишка ляжет… в противниках такого дядьку иметь не хотелось бы, профи, что ни говори.
— Да и я о том. Нас тут и так не слишком до фига осталось, ежели еще и между собой воевать начнем… так и вовсе — труба! С ними-то хоть дело иметь можно. Чай, не бандюки какие-то!
Спустя пару часов мы вновь встречаемся в прежнем кабинете. Малкин сидит около окна и рассматривает заоконный пейзаж. На столе одиноко лежат бумаги, и в сторонке сиротливо поблескивает металлическими боками диктофон.
— Прочли? — спрашиваю я присаживаясь на стул.
— Да. И что вы мне хотели этим доказать?
Опаньки, вот это номер! Вот так ни хрена ж себе…
— То, что Поливанов мерзавец и негодяй, я и до этого знал, — не отворачивая головы от окна, говорит капитан. — Он сволочь, но сволочь с возможностями! Да, это скотина! Но он единственный пока имеет возможность не дать нам всем умереть от голода.
— Вы так в этом уверены?
— Да! Он знает места, где сохранено множество припасов. Как раз на подобный случай. И никому эти тайники не сдаст.
— Даже в обмен на жизнь?
— Даже так! Жизнь без власти для него ценности не имеет. А раз так, то какая ему разница, сколько человек погибнет в результате его упрямства? Если не он сам стоит во главе всего, то будут ли жить эти, с его точки зрения, пешки или нет, уже не так и важно. Это — не его люди. Он все поставил на карту, и проигрыш теперь немыслим. Так что вам рано или поздно, но придется принять его условия. О, он умеет ждать! И это очень мстительный и мелочный человек! Мастерски умеет играть на самых незначительных противоречиях между противниками и между соратниками.
— Вот даже как?
— Да! Вот и прикиньте, что для вас важнее? Сиюминутная власть или шанс на спасение населения города? Подумайте о том, что вам скажут ваши же товарищи, когда на их руках начнут умирать их семьи.
А ему нельзя отказать в логике! Неглупый мужик.
— То есть, если я вас правильно понимаю, то единственным козырем в руках губернатора будет информация об имеющихся продовольственных запасах. Так?
— Вам мало?
— Ну, отчего же? Вполне весомый аргумент, надо сказать. Как я понимаю, именно это вас и удерживает рядом с ним? СОБР, однако, другими соображениями руководствовался…
Капитан разводит руками.
— Ушли они, уйдем мы… Свято место пусто не бывает. Он приблизит к себе совсем уж отмороженных, из числа тех же бывших заключенных. И что тогда? Мы пока как-то можем на него влиять. Пока рядом присутствуют мои ребята, он хоть немного будет смирять свои аппетиты.
— Надолго?
— Ну… уж как выйдет. Постараемся продержаться подольше.
— Так вы уверены в том, что мы его выпустим?
— А жрать ваши товарищи хотят? Тут не юг, пшеницу на полях не вырастишь! У губернатора есть очень весомый аргумент в запасе! Так что торг еще не окончен, не обольщайтесь своей победой. Танковый снаряд — плохая замена той же тушенке…
— Угу… Вполне логично. Понимаю ваши сомнения. Только вот, готовясь к подобным акциям, надо и соратников подбирать себе соответствующих. А вот тут у Поливанова облом-с! Надо профессионалов к себе приближать, а не прихлебателей. Сдал его хозяйственник! И со всеми потрохами! Нет больше у него козырей.
Малкин с интересом на меня смотрит.
— Бажанов сдал вам тайники?
— И не только. Мы и поливановские документы прочитали. Да и кроме того… Открою вам секрет! В нашем распоряжении есть запасы, которые превышают губернаторские… ну… скажем так, на несколько порядков. И какие козыри теперь у него остались?
Капитан задумчиво молчит.
Не тороплю его, пусть мужик подумает.
— Вы будете его судить?
— Естественно.
— Наши показания вам нужны?
— Не особенно. Как вы уже видели, у нас достаточно материалов для того, чтобы повесить его восемь раз подряд. Дадите показания — хорошо. Нет — так и без вас обойдемся.
— Хорошо… Лично к нам претензии есть?
— Нет.
— И мы можем уйти?
— Или остаться. Не скрою, в специалистах подобного уровня мы заинтересованы.
— Благодарю за откровенность. Тем не менее это выглядело бы… неправильно. Мы хотели бы уйти.
— Куда же?
— Ну… на этом городе свет ведь клином не сошелся? Или у вас есть возражения?
— Нет. Можете идти. Только у меня будет к вам одна просьба.
— Слушаю вас.
— Бункер Поливанова. Там ведь ваши люди дежурят?
— Да.
— Они уйдут вместе с вами?
— Скорее всего да. Вы хотите, чтобы я передал вам бункер со всем его содержимым?
— Возражаете?
— Это ваше право. Но нам потребуется снаряжение… возможно, транспорт…
— Не вопрос. Можете взять с собой все, что вам потребуется. Включая вооружение. Его ведь там предостаточно?
— А наше оружие?
— Забирайте. Только вот этот пистолет, — хлопаю я себя по бедру, — не отдам, уж извините. Привык уже.
— Переживем как-нибудь…
— Ну, что там? — приподняв голову над бревном, тихонько шепчу я.
