Колонисты Пандоры (СИ) - Яманов Александр

— Готов, — киваю и достаю вибронож.

Далее, обычный процесс по вскрытию плотного студня, что жители посёлка тренируют с детства. А когда я взялся за маркер и собрался лезть в лунку, почувствовал руку дела на плече.

— Перед первым нырком хочу тебя кое о чём спросить, — неожиданно произнёс старик, а я мысленно выругался, понимая, что сейчас начнётся очередной экзамен, — Ярик, вот скажи мне, как ты будешь действовать, если наш посёлок погибнет?

Вопрос обескуражил, ибо в возрасте девяти лет, я о таком точно не задумывался.

— А кто спалит? Кочевники или муслимские бандиты?

Последние обитают на другом конце материка, но всякое может быть.

— Да какая разница кто спалит? Да хоть новгородская дружина! Давай, отвечай на вопрос! — возмущённо потребовал дед, не давая мне нырнуть в лунку.

В это время его светящиеся от инфракрасных линз глаза продолжали сканировать, окружающую местность. О безопасности старик никогда не забывал, потому и дожил до таких лет.

— А зачем дружинникам уничтожать посёлок? Мы же вроде с Новгородом торгуем, — я искренне удивился.

Едва дед услышал вопрос, как наградил меня подзатыльников. Отчего моя лёгкая тушка чуть не свалилась в лунку.

— Ты меня специально выводишь? — спокойно произнёс дед и грозно уставился на, — Живо отвечай, что будешь делать, если посёлок перестанет существовать, а ты по великому недоразумению, останешься жив.

— Не знаю, — честно ответил я.

Вопрос реально поставил в тупик. Мне даже в голову не приходило, что родная община может навсегда исчезнуть.

— А раз не знаешь, то запоминай, — дед ткнул указательным пальцем мне в лоб, — Если посёлок исчезнет по любой причине, сразу беги к реке и переправляйся на этот берег.

— Если в этот момент будет разгар нереста, меня же сожрут ящеры, возмутился я, но осёкся под строгим взглядом.

— В случае нападения во время нереста, несколько тысяч ящеров обязательно приплывут посмотреть, что происходит. Затем они зачистят близлежащее пространство в радиусе десятка километров. Так что не выживет никто, — усмехнулся дед, — А теперь, слушай меня, не перебивай и запиши разговор в основную память. Если останешься жив, переплыви реку и сразу пулей в джунгли. Пересечёшь их, но глубоко в степь не суйся. Пройдёшь по краю реки тридцать километров на север. Сворачиваешь в степь только в том месте, где останки боевых мехов в грунт вросли. После этого добираешься до места, где кочевники напали на твоих родителей. Ты там пару раз уже был. Координаты в имплант записаны, так что найдёшь, никуда не денешься.

Представив себе этот путь, я невольно завис. Ибо так далеко пешком, да ещё в одиночку, никто никогда не ходил.

— И что мне там делать?

— Сам поймёшь! — ответил дед.

А в следующий миг толкнул меня в раскрытую лунку.

Очнувшись, я сначала услышал вой воздушного потока вперемежку с рычанием реактивной турбины, затем почувствовал тряску и распахнул глаза. Спина огнём горела от пульсирующих волн адской боли. Но, несмотря на это, я первым делом ухватился за руль и крутанул его в сторону, уводя аппарат с пути гигантского краба, высвеченного лучами фар.

Чудом разминувшись с обитателем прибрежной линии, я не услышал, а скорее почувствовал возмущённые щелчки трёх пар клешней и с облегчением выдохнул. В следующий миг боль снова напомнила о себе, заставив скривиться и застонать.

Совместив панель управления глайдера с информационным полем импланта, я оценил скорость и проделанный путь, и едва не раскрыл рот от удивления. За семнадцать минут с момента падения, глайдер развил скорость до четырёхсот километров в час и проскользил по прямой целых 113 километров. Так что теперь он находился всего в нескольких тысячах метров от берега океана. И после поворота по закону подлости, он нёсся прямиком в неукротимую пучину.

Чтобы не врезаться в воду, начинаю снижать скорость и корректировать курс. При этом пытаюсь лавировать между зарослями живых водорослей и мелкими рифами, ощетинившимися кораллами. Шипастые хищники пытались опутать, начавший снижаться аппарат. Водоросли хлестали по корпусу, задевая комбез. Если бы не слабенькое силовое поле, то меня давно выбило с сидения.

Однако сейчас я больше переживал, что могу вырваться из лабиринта, состоящего из небольших островков. При этом скорость невозможно снизить даже до двухсот километров, ибо глайдер мигом опутают щупальца живых растений.

Мощные фары и боковые фонари, неплохо освещали окружающее пространство, создавая круг света. А сам аппарат отлично слушал руль, но скорость не давала возможности справиться с задачей. И аппарат неумолимо несло к открытой воде.

Все колонисты от мала до велика знают, что океан на Пандоре — это стопроцентная смерть. Наверняка меня ожидал именно такой конец, если бы о себе не напомнил модифицированный глаз.

После пробуждения система выполнила перезагрузку и врубила усилитель зрения, позволяющий видеть происходящее вокруг. Ещё не понимая, как это может помочь, я вырубил все внешние приборы освещения, одновременно, доведя чувствительность модифицированного зрачка до двухсот единиц.

И как только это произошло, само время, будто немного замедлилось. В результате мне удалось рассмотреть большой коралловый остров, находящийся с правого бока и высокие джунгли водорослей слева. А ещё я заметил не менее двух десятков хищных обитателей береговой линии, вознамерившихся поймать первыми сумасшедшего самоубийцу.

И в этот миг безумный план родился в раскалывающейся голове. Переключив глайдер на турборежим, я крутанул ручку акселератора до предела и направил максимально возможный поток энергии на антигравитационные модули. От этого аппарат рванул вперёд, поднимаясь на максимально возможную высоту.

В итоге, когда он пробил стену брызг и вырвался на океанский простор, скорость дошла до 350 километров, а высота полёта увеличилась до максимально возможных пяти метров. Этого было мало, но сдаваться я точно не собирался.

Я ушёл в самоубийственный вираж и увидел, как из вскипевшей поверхности океана, вверх устремились гигантские щупальца, вперемежку с клешнями и челюстям. Одновременно с этим из пучины, вырвалась целый косяк летучих пираний.

С трудом уходя от столкновения со щёлкающими челюстями и мелькающими щупальцами, я изобразил замысловатый зигзаг над открытой водой, и рванул к самому большому просвету, зияющему между рифовыми островами.

Не знаю, какой именно космический бог меня уберёг, но каким-то чудом глайдеру удалось влететь в извилистый проход. При этом корпус получил пару вмятин и кучу царапин. Мне тоже досталось. Пиранья рассекла острым плавником плечо, а в спину вонзилось пара шипов, выпущенных вдогонку неизвестным обитателем пучины.

А когда глайдер начал путь по лабиринту, я отдал приказ импланту сбросить блок аналоговой связи, на который приходили сообщения и вызовы дружины. Система произвела отстрел. Моргающий красным прямоугольник с активной антенной улетел в сторону.

Следующие несколько километров мне каждую секунду приходилось уворачиваться от жителей береговой линии. Потом глайдер сумел покинуть зону коралловых рифов и полетел вдоль берега, над бескрайними полями шевелящихся, живых водорослей.

Дед рассказывал, что до войны городов, когда колонистов было гораздо больше, люди пытались бороться с прибрежной флорой и фауной хищного океана. Выжигали живые поля напалмом, устанавливали линии огнемётных дотов и пулемётных турелей, косившие орды океанских тварей. Цель колонистов была проста — добраться до береговой линии, где на рифах росли миллионы кораллов. Ведь именно они являлись одним из недоступных богатств Пандоры. В каждом развитом полипе имеется запаянная ячейка, скрытая под окаменевшими наростами. А в ячейках развиваются колонии особых нанитов, расщепляющих планктон и дающих полипам энергию для жизни.