Glen Manitu - Падение ангела воскресения
- Я инквизитор Шиэль…- пробормотал наконец он- Где мой клинок?
- Он здесь сэр, в БМП…
· Будьте добры, дайте воды- поморщился инквизитор- А не этой дряни что влили мне минутой ранее.
Кто-то из солдат протянул флягу. Кайл передал ее служителю Бога-Императора.
Шиэль ослабевшей рукой влил в себя несколько капель живительной влаги.
Спустя минуту, инквизитор, помял губы, откашлялся и наконец произнес.
· Вы, сержант… и ваши люди переходите под мое командование …именем Инквизиции.
o Да, сэр- кивнул Кайл- Я ждал этих слов, мной уже получен соответствующий приказ.
o Хорошо тогда помогите мне подняться…
2.Телледий медленно, с осторожностью отклонил в сторону тоненькое мохнатое деревце и взглянул на копошащихся существ.
Кривенькие, маленькие с шестью лапками, они с упорством достойным уважения тащили на своих спинах что-то массивное и волосатое.
Нечто похожее на извращенное подобие крысы.
Капеллан следил за ним около трех минут, и все более поражался, тому чего видел.
Созданий было шесть, одно из них заметно отставало, переваливаясь с лапы на лапу, оно не принимало участие в упорной экспедиции, а лишь изредка догоняло остальных.
Но и те казалось не забывали о своем убогом товарище… один раз твари остановились… к изумлению космического десантника и словно подождали “калеку”…Странные создания природы Туле у которых было что-то духа товарищества
Сейчас существа преодолевали небольшой покатый валун.
Небольшим, он был конечно же для наблюдающего за действом капеллана, а что был для этих малышей валун?
Гора, массивный холм, чудовищное препятствие?
Валун казалось был непреодолим, существа скользили по нему, их движения были заторможенными медленными, но они упорно двигались к неведомой Телледию цели.
Они все также упорно тащили на своих тоненьких спинках мертвую волосатую тварь и подобно героям древних легенд преодолевали очередную трудность, не забывая впрочем о “друге-калеке”.
С трудом они преодолели камень.
Опять подождали покалеченного и медленно продолжили путь, через камешки, через поваленные ветки… туда к неизвестной цели…
Там впереди их уже подстерегала опасность.
Они еще не видели ее, но огромный человек, словно бог наблюдавший за этими созданиями природы Туле, увидел врага.
Три уродины с хохолками на хитиновых спинах мерзкого сине-серого цвета притаились за поваленным сучком.
Они выжидали, противно шевеля усиками, таясь в засаде…
Через секунду они бесшумно атаковали. Размахивая когтистыми лапами
Экспедицию это застало врасплох, рухнул, словно подкошенный один из тащивших груз.
Телледию показалось, уродины победят, на секунду они сломали четкий строй шестилапых, но ненадолго.
Малыши контратаковали…
У атакующих уродцев было одно важное преимущество, они были массивней и крепче на вид, зато у шестилапых было численное преимущество.
Смертельная схватка застыла перед глазами огромного космического десантника.
Смертельная, но какая мужественная.
Двое из пяти малышей отчаянно защищали калеку, нападая на уродину, еще трое сковывали врага.
Яростно кипела битва, капеллану показалось, что он слышит хруст ломаемых конечностей, свист простреленных легких, что он опять слышит Фема…
- Сила и честь, - прошептал восхищенно Телледий.
Схватка продолжалась недолго, уродины почувствовав, что наскоком ничего не удастся урвать, ретировались… сначала медленно, потом яростным бегством, показывая спины…
Телледий осмотрел экспедицию и вздохнул с облегчением.
Они выжили, все… правда калек стало больше - трое… против трех здоровых.
Но и теперь Телледий знал, что они, здоровые, не покинут своих раненных товарищей.
Они будут стоять до конца…
Телледий напоследок взглянул им вслед… теперь трое здоровых тащили волосатую добычу, а трое калек еле поспевали за ними…
Их путь продолжался…
Изгнанник даже не заметил, как прошел пронизывающий злобный дождь.
Прекратился этот назойливый стук по доспеху.
Тук-тук, тук-тук-тук.
На краткий момент наступила тишина, чистая, невинная.
Он давно не слышал ее, но он помнил… помнил… как нечто далекое и красивое.
Свою родину, с яростно бушующим океаном который так манил к себе , и от волн которого он скрывался в пещерах и гротах, пытаясь найти тишину…
Но и сейчас без дождя, эту безмятежность сразу наполнили звуки просыпающихся животных.
Вот где-то подобно стабберу заклокотало какое-то существо, вот злой сиплый вой ответил надрывному реву… это была перекличка страшных ночных животных возвращавшихся с кровавой охоты…
Засвистели невидимые птицы, наслаждаясь предрассветной благодатью.
Природа просыпалась, потягиваясь словно грациозная кошка, открываясь не сразу, а постепенно, точно бы соблазняя.
Впрочем, Изгнаннику было все равно, он молился.
Около ног покоилась уродливая серая винтовка со светящейся колбой, аккуратно в сторону был отложен энергомеч с искусно отделанной рукоятью.
Вся его поза выражала смирение, черный доспех дополнял картину и словно выражал скорбь.
На мертвенно-бледном лице застыло странное выражение - смесь чувств, ярости и бесконечной боли.
Зеленые глаза были полны ненависти…
Его сознание подбирало подходящие слова, губы трепетали в молитвах.
Изгнанник страдал…
o Братья, братья, слышите ли вы меня?.. - тихо шептал он. - У края пропасти я называл ваши имена, чтобы не сойти с ума, - он сглотнул подступающий комок в горле и взглянул на серую уродливую винтовку у ног. - Когда ненависть сжигала меня, я звал вас, и вы отвечали мне, братья. Норман, Янус…Стальц…братья…
· Даймон, брат мой… твои страдания вечно со мной.
Септимий, брат мой, прости меня, если сможешь.
Я помню твои слова, я помню каждый твой вздох…
Ты говорил, что он наслаждался вашими смертями, упивался страданиями… Будь ты проклят, инквизитор!!!
Будь ты проклят!
Он перевел взгляд на клинок.
-Марк, командир, я убивал их твоим мечом. Я убивал каждого с такой яростью, что не знал до этого…Я вырывал им глаза, резал их глотки, втаптывая их кости в вонючие стоки канализации, они пришли за нами считая нас чудовищами, отлавливая как зверей…убивая нас. Но из охотников сами превратились в жертвы…
Братья, братья, простите.
Он бросил взор на свои руки и глухо ненавистно прохрипел.
· Господи, я почти убил и его, братья…Этими руками…
Хруст веток заставил его прервать страшную молитву, больше похожую на зов ненависти, и обернуться.
Огромная фигура в черном силовом доспехе стояла в десяти метрах от него.
Глаза шлема осветились призрачным огнем, розариус на груди заиграл с еще не отступившей темнотой мягким голубоватым светом.
-Артемиус рассказал о тебе, - холодный голос, скрытый ужасной лицевой пластиной шлема похожей на человеческий череп, пронзил пространство вокруг. - Он просил меня встретиться с тобой, брат.
3.- Должно быть это здание Администратума- прищурился инквизитор- А вот это примыкающий к нему квартал…Скажите сержант, а что это за странные обозначения к югу от объекта- Ариэль ткнул в середину карты- Это, я как понимаю высоты- он обвел пальцем вокруг горбиков с цифрами- А это?
Кайл почесал подбородок.
Два ромба на которые указывал инквизитор ввели его в легкий ступор.
Они склонились над расстеленной картой, для удобства положив ее на бетонную плиту и укрепив концы с одной стороны небольшими камнями, с другой армейским котелком из которого, Шиэль извлекал куски, отвратительного на вид жаренного мяса.
Впрочем выбирать не приходилось, голод подкрепленный воздействием на организм мощных антибиотиков дал о себе знать.
-Возможно какие то дома, маленькая деревня ?- наконец откликнулся Таггерт
Шиэль откусил кусок хлеба и прожевав, покачал головой.
· Нет, так обычно обозначают какие-нибудь укрепления, возможно наблюдательный пост, цитадель…- с секунду он задумался- крепость..
Дайте запрос в штаб, по данному вопросу…
И пусть немедленно сделают для нашей группы общий код через все блокпосты города, включая космопорт.
Кайл кивнул и протянул электронный планшет.
-Что это?- откликнулся инквизитор.
-Поименный список солдат как вы просили. Всего 15 человек, две БМП тип “Химера”, один “Сентинель”.
-Хорошо - сухо сказал инквизитор, забрав планшет- Накормите людей, через четверть часа мы выступаем.
-Есть, сэр.
Ариэль взглянул вслед сержанту, помассировал виски и продолжил изучение карты.
Конечно, он многое не договаривал солдатам, по большому счету он мог вообще ничего не говорить о цели операции, которую сам представлял достаточно смутно, большей частью руководствуясь домыслами и краткой запиской Кортеса.
