Дуглас Орджилл - Волки севера (сборник)
— Да. В Британии положение очень тяжелое. И в Европе тоже. Только из Советского Союза нет информации.
Затем она стала втыкать голубые булавки в карту Британии. Директор присвистнул: Ньюкасл! Он подошел к столу и просмотрел последние сообщения. Невероятно… впрочем, это было невероятно неделю назад. Но теперь эти сведения проверены и перепроверены, отпечатаны и лежат перед ним. Ньюкасл, гигант промышленности Англии, отрезан от остальной части страны. Уже пять дней, как отрезан. Все дороги завалены снегом. И какую дорогу в город — южную из Дурхама — старается расчистить половина армии. Аэропорт погребен под снегом и не может функционировать. Вертолеты смогли подлететь к городу, но не рискнули садиться из-за снежной бури. Они сбросили медикаменты и немного продовольствия. Оценки последствий катастрофы были самыми разнообразными. Но все сходилось на том, что в городе и его окрестностях погибло не менее пяти тысяч человек. И, возможно, столько же в Нортумберленде. Многие города и селения были просто-напросто отрезаны от остальной части страны, и никто не знал, что там делается. Люди гибли в своих машинах, в неотапливаемых домах, в снежных каньонах улиц городов… Однако люди, видимо, сохраняли самообладание, так как не поступали сведения ни о грабежах, ни о мародерстве. Но, конечно, скоро все изменится. Голод в большей степени, чем секс, может толкать людей на необдуманные поступки. То, что произошло в Ньюкасле, можно считать крупнейшей катастрофой века. Ведь там погибло больше людей, чем в Сан-Франциско во время землетрясения 1906 года. О, подумал директор, если бы это была просто местная катастрофа. Но это — изменение всего климата, происходящее с ужасающей быстротой. И не только в Британии, Советском Союзе, Канаде и США. Достаточно взглянуть на карту. Красные булавки заполнили всю Германию, северную Францию. К тому же, уже было нечто худшее, чем Ньюкасл. Новосибирск? Где же Стовин и его люди? Может, они все погибли?
Из России не было информации. На ранних фотографиях, полученных со спутника, можно было предположить, что катастрофа обрушилась на Архангельск, но с тех нор уже информации не было, так как тучи затянули небо Земли и снег скрыл все плотным слоем. Однако можно было иметь уверенность, что на севере России дела совсем плохие. Московское радио осторожно сообщало о «значительных трудностях» и о том, что «ситуация находится под контролем». В самой Москве вообще ничего нельзя было узнать. Хотя там уже ввели очень жесткое распределение продовольствия по карточкам, более жесткое, чем во время войны. Электроэнергия в жилые дома подключалась только на два часа в сутки. И это при температуре сорок градусов ниже нуля…
Вспыхнула красная лампочка телефона. Это был звонок, которого ждал директор.
— Вас вызывает доктор Брукман, — сказал женский голос.
— Мэл?
— Да, это я, — ответил Брукман.
Странно, подумал директор, впервые за последние две недели голос Брукмана не был тревожным.
— Ты где, Мэл?
— В Коннектикуте, в Институте. Мне нужно в Вашингтон, но теперь это не так просто сделать. Все поезда ходят нерегулярно, не говоря уж о самолетах.
— Ты можешь воспользоваться военным самолетом?
— Я попытаюсь, но, возможно, мне лучше остаться здесь. Тут есть ЭВМ, на которой можно работать. Кстати, как дела с Разл-Дазл.
— Нам приходится очень трудно. Не хватает топлива, а в помещении ЭВМ нужно поддерживать постоянную температуру. У нас здесь ужасно холодно.
— Сколько времени вы еще продержитесь?
— Ты имеешь в виду Разл-Дазл? Думаю, еще пару недель, хотя нам самим придется здорово померзнуть.
— Сколько вас там осталось?
— Тридцать восемь человек, считая меня. Полный штат для проведения минимума исследований.
— Трудно было уговорить людей остаться?
Директор рассмеялся.
— Гораздо труднее было уговорить многих уехать, пока мы еще могли принимать и отправлять вертолеты. Каждый хотел сыграть роль Робинзона Крузо.
Брукман вздохнул.
— Черт побери, мы не предполагали ничего подобного, когда создавали Центр в Колорадо. У нас появится возможность подбросить вам горючее.
— Если снегопада не будет хотя бы два дня, то мы расчистим площадку для вертолетов. Но, Мэл, это будет трудно. Снега столько, что от дома не отойти даже на пятнадцать ярдов. Приходится буквально прорывать туннели в снегу. Глубина снега достигает пятидесяти двух футов, и снег еще идет!
— Х-мм. У меня есть новость для вас. Хорошая новость. Мы получили первое сообщение Стовина. Русские прислали специальный самолет, который вчера приземлился в аэропорту Кеннеди. Слава богу, аэропорт был открыт. Эрлих ездил туда. Он сказал, что русские уже склонны к сотрудничеству. Сотрудничество! После стольких недель молчания.
— Лучше поздно, чем никогда, — сказал директор. — Все-таки то, что мы имеем, началось в Сибири.
— Я прочел сообщение и копию послал в Белый Дом. Стовин считает, что теория вертикальных атмосферных потоков подтверждается, и теперь он ищет причины аномального поведения этих потоков. Кроме того, там много еще всяких рассуждений. Но вы же знаете Стовина. Климатология для него лишь повод, чтобы развивать самые глобальные теории. Впрочем, сейчас, по-моему, он больше заинтересован тем, что говорит ему эта Хильдер, чем причинами изменения климата.
— Это понятно, — ответил директор. — Узкому специалисту трудно разобраться в многообразии факторов. Он вынужден пользоваться знаниями специалистов других областей — зоологов, ботаников, биологов… Стовин не замыкается в своей области…
— Поэтому президент и доверяет ему. Он представляет научный мир в виде разрозненных групп, каждая из которых говорит на своем языке, непонятном для правительства.
— Когда я получу доклад Стовина?
— Через десять минут мы начнем передачу его по телексу. Но мы можем сделать лучше — организовать встречу со Стовиным. Дело в том, что он прилетает завтра или послезавтра. Русские предложили устроить нечто вроде конференции по проблемам Северного полушария. Со Стовиным прилетает целая делегация: Солдатов, пилот Бисби, доктор Хильдер и еще одна женщина. Говорят, что это жена Солдатова, но я точно не знаю. Во всяком случае, вы всех увидите на конференции. Я сообщу сразу, как только все будет улажено.
— Как же я попаду туда? Сюда же не может прилететь вертолет.
Брукман снова рассмеялся.
— Не беспокойтесь. Я говорил с генералом Бейтманом. Он сказал, что пришлет за вами вертолет с базы Траскот Филд. Вы взберетесь на него по лестнице и вас доставят туда, где будет конференция. Вероятнее всего, в Санта-Фе.
— Ясно, — сказал директор. — Послушайте, Мэл, я слишком стар для супермена. Но я буду рад поговорить со Стовиным. Он хороший ясновидец.
— Ясновидец? Не такой уж хороший комплимент для ученого.
— Мэл! Это очень лестное замечание. Вы и сами знаете это…
Последовала пауза, и директор заговорил снова.
— Вы знаете о той информации, которую я только что нанес на карту?
— Вы имеете в виду Канзас? Думаю, что этот год не очень удачный для сбора хорошего урожая.
— Катастрофический. Нам следует пересмотреть всю зерновую политику, а пока мы сделаем это, тысячи людей умрут от голода.
— Существуют холодоустойчивые сорта зерновых.
— А большие площади засеяны ими? Мэл, мы говорим о будущем годе. Вам придется истратить все стратегические запасы. А что потом? Я смотрю, как эти проклятые булавки расползаются по всей карте, и мне становится страшно. Посмотрите на Аляску! Остался кто-нибудь в Эйннорадже?
— Там живут две тысячи эскимосов и несколько белых. Я говорил с пилотом, который летал туда неделю назад. Город исчез под снегом! Как будто его никогда не было. А еще месяц назад он кишел туристами.
— Да. Губернатор требовал разрешения на эвакуацию всего населения. К счастью, Аляска не очень плотно заселена. Но я смотрю на карту и думаю о других городах… Иллинойс. Чикаго… Мне становится не по себе, когда я думаю обо всем, что движется на нас.
— Мы увидимся в Санта-Фе, — сказал Брукман. — Это будет весьма представительная конференция. На ней будет присутствовать президент.
— Как он воспринимает все это?
— Он дал мне послание для вас, — сказал Брукман. — Он думает, что это может помочь. Книга Бытия, 8.32.
Через минуту директор нажал кнопку на столе. Вошла секретарша.
— Джинифер, — сказал директор. — У нас есть Библия? Думаю, что нет…
— Разумеется, есть, — оскорбленно сказала девушка. — У меня в столе.
Она принесла книгу, и директор открыл Книгу Бытия. Он внимательно прочел строки и повторил их вслух для девушки.
— Впредь во все дни Земли сияние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся.
Он посмотрел на Джинифер и сказал безразличным тоном:
