Юрий Леж - Перекресток
К шерудящему в процессе своего ворчания самодельной кочергой угли в мангале Василь Андреевичу тихо, тенью на фоне шумного поведения остальных собравшихся, тоже поднявшихся из-за стола и что-то продолжающих, в иные моменты очень горячо, обсуждать, проскользнул Максим.
— Дядь Вася, я вот чего… — негромко, но с какой-то неожиданной внутренней убежденностью сказал пролетарий. — Мне очень нужна ваша аптечка, та, из чрезвычайки.
— Что-что? — удивленно отвлекся от своего дела начальник сто восемнадцатой. — Для чего? хотя, понимаю, что не для похвальбы перед друзьями и не для передачи кому-то еще… я тебя с рождения знаю… да, Максим, извини, мысли чуток путаются, выпили-то немало…
— Я помочь должен одному человеку, — еще тверже сказал юноша. — Наши врачи — где они, да и будет ли толк? Про ваши аптечки знаю, что поможет.
— Так, так… так, — сказал Василь Андреевич, энергично растирая лицо ладонями. — Вопроса с аптечкой нет, кому ж её доверить, если не тебе… а теперь, давай подробнее: что случилось? Как будешь применять? Да, а успеешь обернуться-то туда-обратно? В городе неспокойно…
— Не просто неспокойно, в городе его ждут, и возле трансформаторной, и в квартире, — сказал веско незаметно появившийся рядышком Мишель. — А помочь надо твоей подруге, верно?
Максим кивнул чуть удрученно, на вмешательство поверенного Ники в свои сугубо, как он считал, личные дела, пролетарий не рассчитывал.
— У девушки сильнейшая контузия, — продолжил сухим, сдержанным тоном профессионального медика Мишель. — Я её видел, хотя и не осматривал внимательно, но… опыт у меня есть, думаю, да, с нашими врачами, да еще если из рабочего района, шансов у девушки на нормальное восстановление маловато…
— Как же ты извернешься, Максим? — удивленно спросил начальник сто восемнадцатой, имея ввиду первую часть фразы поверенного. — Из наших никого дать не смогу, большая часть персонала на базе, диагностику делают, а звездачей даже информировать об этом — забудь думать! Случись с ними что в моей зоне ответственности, служить мне потом до конца дней на каком-нибудь глухом астероиде, да и не дело это — таких людей под лишний риск подводить, им и на работе его хватает…
Мишель, понимая, что Василь Андреевич за разговором просто тянет время для обдумывания ситуации, не спешил, позволяя гостеприимному хозяину выговориться… Но тут их отвлек шумный, как-то не вяжущийся со всей спокойной, умиротворенной обстановкой окончания застолья, разговор на другом конце полянки, возле очищенного уже от остатков недоеденных продуктов могучего стола.
Верная своему авантюрному характеру и привычке доводить всё ей неясное или непонятное до логически стройной схемы, да еще будучи изрядно подвыпившей и шокированной встречей с иными, Ника сперва просто продолжила мини-допрос нолса Векки по поводу женского присутствия в космосе…
…— а нужна какая-то специальная подготовка, чтобы стать звездачом? — хитренько поинтересовалась блондинка у размякшего от спиртного и приятного дамского общества, пусть и чужой расы, нолса. — У нас вон, даже простых летчиков так готовят — мама не горюй! Да что там летчиков, Антон служил парашютистом, так и там их гоняли в хвост и в гриву, чтобы могли и себя преодолеть перед прыжком, и не забыть, пока летят, зачем их все-таки сбрасывают…
Конечно, Ника была права, зная про подготовку «рывков» из первоисточника, а про летчиков — от разного рода знакомых и друзей, связанных с авиацией хотя бы косвенно.
Заинтересовавшись невинным, казалось бы, разговором, вокруг девушки собрались все иные, подтянулся и Иннокентий, даже Антон, привычный к разнообразию в поведении подвыпившей блондинки, и тот прислушался…
— Конечно, нужны определенные физические кондиции, — попробовал было объясниться Иннокентий. — Что бы там ни говорили, но при разгоне-торможении перегрузки частенько превышают норму…
— Вот такие — годятся?
Выговаривая эти слова, Ника безо всяких, казалось бы, усилий, даже с какой-то чуть ехидной улыбочкой, сделала вертикальный шпагат, на всякий случай, правда, прихватив левую, поднятую ногу ладонью за щиколотку.
— Ух… — громко выдохнул слоноподобный гном, приходя в восхищение; еще бы, его телосложение не позволяло сделать ничего подобного, даже если тренироваться с детства.
А чешуйчатый Яго, кажется, еще больше выпучил свои и без того выпуклые глаза. Похоже, и он не мог себе представить, как выполнить подобный трюк без предварительной разминки, разогрева мышц, при этом — улыбаясь отнюдь не нарочито, а искренне, и не испытывая никаких неудобств от неестественной для потомков приматов позы.
— А такие?.. — продолжила блондинка, легко опустив ногу и быстро, порхаючи, отбежав от собравшихся вокруг нее мужчин в дальний уголок полянки.
Там она замерла на пару секунд и стремительно рванулась обратно переворотами вперед, успела крутануть переднее сальто где-то посередине пути и эффектно остановилась в паре вершков от ворблана.
«И это всё на таких каблучищах?» — успел было подумать Иннокентий, восхищенный стремительностью и отточенностью движений девушки, но тут же заметил, что хитренькая блондинка отнюдь не горела желанием переломать себе ноги, её туфельки, сброшенные на удивление незаметно для присутствующих, покоились у ног Векки, тихо шелестящего в восторге ушами в самом прямом смысле этих слов.
— Браво, браво… — развел в стороны руки синелицый то ли эльф, то ли вампир, выражая таким образом свое восхищение.
Лицевые мышцы ворбланов были на порядок менее развиты, чем у людей, потому выражение лиц синекожих при любых обстоятельствах казалось абсолютно бесстрастным, а свои эмоции эти иные предпочитали выражать жестами рук.
— Но что же ты хочешь, показывая нам возможности своего тела? — спросил командир экипажа, озвучивая общую мысль чужих, да и единственного среди них человека.
— Возьмите меня с собой, — спокойно и нахально заявила Ника. — Как говорил Векки, вы сейчас загляните на пару планет, сдадите там груз и — вернетесь сюда через неделю, максимум — десять дней. Вот и прокатите меня…
Наверное, изначально понимая, что все идет к такой вот экзотической и невероятной просьбе-пожеланию, никто из иных до конца все-таки не верил, что блондинка рискнет её озвучить. Но, как оказалось, нахальства и настырности, хитрости и женского обаяния Нике было не занимать, чтобы добиться неожиданно возникшей перед ней такой заманчивой, фантастической цели.
— Мы — не прогулочный, экскурсионный лайнер и не возим экскурсантов, — немного тавтологично построив фразу, но все-таки решился возразить за всех товарищей неожиданно вступивший в разговор ящер. — И, кроме того, полет — удовольствие не из дешевых, чем вы собирались расплачиваться за такой круиз?
Ему показалось, что найдена вполне приемлемая форма отказа, разве могла блондинка предложить в оплату что-то, кроме местных денег или тех женских побрякушек, которые испокон веков самками всех планет считаются за ценности?
— Вы берете меня с собой по точкам двадцать семь, сто сорок три и обратно на сто восемнадцатую… — нарочито затягивая разговор и демонстрируя свое относительное знание предмета, сказала Ника. — А я… рассказываю вам про то, как побывала в Сумеречном городе вместе с Антоном!..
И, сделав необходимую паузу, чтобы иные и Иннокентий осознали всю заманчивость её предложения, добавила:
— Рассказываю — под запись…
«Ника сегодня щедра, как никогда», — подумал Антон, с самого начала этого разговора уверенный в том, что природное обаяние, наравне с расчетливостью и настырностью, присущие его подруге, не оставляют ни малейших шансов на отказ для иных. А уж помня про прямо-таки физиологическую неприязнь блондинки к фотографированию и видеосъемке вне работы, её предложение записать свой рассказ звучало верхом щедрости и доброго расположения к партнерам.
— Да! да-да-да! — загундосил из-за спин товарищей Векки, еще бы, для собирателя инопланетной экзотики не только познакомиться с существом, побывавшим в таинственной, едва ли не единственной в природе пространственно-временной флуктуации, но и послушать живой рассказ об этом — стало бы жемчужиной его коллекции.
Но один нолс, естественно, ничего не решал в общих для всего экипажа и корабля делах.
— Без записи ты на корабле не сможешь сходить и по естественной надобности, — прошелестел деловито Яго. — Но я — не возражаю…
Чешуйчатый, наряду с обязанностями штурмана, хрониста, инженера отвечал еще и за общую безопасность корабля и экипажа, был своего рода контрразведчиком, если, конечно, такой человеческий термин возможно применить к смешанной компании и совершенно мирному космическому судну. Но в вопросах взаимоотношений с аборигенами той или иной планеты, а уж тем более, к взятию на борт пассажиров, его мнение было не менее весомым, чем мнение капитана. Впрочем, синекожий ворблан не заставил себя долго ждать и чисто по-человечески кивнул головой в знак согласия, ему не меньше нолса было интересно послушать историю путешествия Ники в Сумеречный город.
