Сергей Демченко - Ангел
— Молитесь, идиоты… — сам не понимая, почему, Чик торжественно назвал друзей именно так. — Сёйчас вам уже не придётся идти умываться…
— Чик, твою мать! Да что происходит-то?! — Рене начал поддаваться панике, слыша убитые выражения друга, но сфокусировать на нём зрения ещё полностью не мог. Утирая беспрестанно выжимающие слёзы глаза, он отчаянно моргал и кривился, силясь сконцентрироваться сквозь капельную, дрожащую пелену солоноватой влаги, на Нортоне, уныло сидящем на почти остывшем за ночь песке, словно еврей в дни исхода оных из Египта. Но вместо него ему пока являлось размытое пятно.
— Думаю, секунды через три ты всё как следует узнаешь. Ракеты. Ядерные… — И внезапно голос Нортона окреп:
— Сволочи! Угробить такой мир, говнюки! Когда же вы, твари, наиграетесь в свою войну, в свою политику?! — он в бессильном отчаянии погрозил небу кулаком и уронил голову на руки.
Не смея верить ушам, Рене и Джи напряглись в ожидании смерти. Испугаться они не успевали. Они тоже имели понятие, с какой сокрушительной скоростью и убийственной силой движутся ударная и раскалённая «огненная» волна после атомного взрыва. Так что смерть не отнимет много времени. И не будет столь мучительной, как, скажем, от ножа.
Однако время шло, — пять, десять… тридцать секунд…
Чик поднял голову в надежде ещё успеть заметить растущий «гриб». Отчего-то ему казалось крайне важным — увидит он его перед смертью или нет.
Глупая мысль, глупые ассоциации на пороге вечности. На долю секунды Чику стало даже неловко за столь дикое, несуразное желание за неполную минуту до гибели. «Не мать вспомнил, не молодость свою помянул, придурок, а пыль атомную увидеть возжелал», — в его голове мысли носились, натыкаясь друг на друга и падая, словно не в меру разошедшиеся в старании новички на катке…
Но самым поразительным казалось то, что никто из них за всё время ожидания не закричал. От ужаса, от безысходности, от предчувствия неизбежной кончины…
Однако ничего такого, что могло сказать о том, что над Африкой взошёл радиоактивный восход из магмы, над горизонтом не было и что-то не собиралось являться.
Вместо ожидаемого столба взрыва над тем местом, куда предположительно падала боеголовка, висело лёгкое марево из странного свечения. Еле уловимого, почти незаметного. Если не присматриваться, его почти не было видно. Этого, отдающего лёгким намёком на зелёный, света. Почти миража.
— Ничего не понимаю… Не разорваться оно не могло… Позднее соударение? Ушла куда-то дальше? — Чик бессвязно бормотал, словно умалишённый под церковью. — Ничего не понимаю…
Ковбой и Рене, уже почти совсем обретшие способность видеть, как оказалось, тоже не отрывали глаз от горизонта. Словно тоже жаждали увидеть несущуюся на асфальтовом катке им прямо в морды смерть…
— Похоже, Чик, вода уже стала бить тебе в голову не хуже виски… — Рене выразительно постучал себя по лбу, давая понять, какого он мнения о выходке Нортона. — Или это утренняя моча стучится в мозги?
Чик не отреагировал на реплику француза, лишь досадливо поморщился, словно при виде вконец обнаглевшего таракана, попытавшегося подвинуть его ногу со своей дороги.
— Конец света, я так понимаю, откладывается? — Джи словно тоже решил подлить масла в костёр над головой Чика.
— Идиоты, я видел это! Видел, понимаете?! — Чик нервно подпрыгнул. — Как вас сейчас! И даже лучше!
— Ну, не ори так, чего ты? — Джи никогда не видел Чика столь разъярённым. Тот сопел и бычился, будто оскорблённый прилюдно мамонт.
— Сейчас доедем и посмотрим, что там…, - Джи неловко пытался сгладить ситуацию.
Внезапно налетевший порыв ветра поднял струйки песка наподобие крохотных смерчей и унёс их вдаль, однако оставив после себя стойкий странный запах. Запах чего-то неотвратимого и страшного.
Того, что заставило сердце сжаться и начать слепо тыкаться мокрым и холодным носом во все уголки тела, надеясь найти там пристанище и забиться подальше от прихлынувшего на него ужаса…
Друзья потрясённо переглянулись. Каждый втайне надеялся, что это ему почудилось, однако на лицах всех троих было явственно написано то, что пережили они разом, в один и тот же миг, вместе.
— Мне что-то… Э, не-еет, не хочется туда мне ехать, мужики… — Рене передёрнул плечами. — Там что-то не так… Вам не кажется?
Джи и Чик напряжённо кивнули, соглашаясь. Француз выразил их общие мысли. Не сговариваясь, они повернулись в сторону машины. Назад, назад! Обратно, через Западную Сахару, в Марокко! К чёрту Мавританию, к чёрту Сенегал, в который они так стремились… Туда, где можно сесть на самолёт или судно, немедленно отплывающее в сторону Штатов!!! Вот куда нужно стремиться теперь. Там, впереди, происходило что-то непонятное. Может, война, может, техногенная катастрофа…
Не хватало ещё получить пулю или наглотаться всякой гадости, которой так богата ныне Африка, куда стянули чуть ли не две трети отходов и опасных производств мира! Теперь они были почти уверены, что впереди их не ждёт ничего хорошего, и так прекрасно начавшееся путешествие грозит перерасти в нечто неприятное.
Так что задерживаться здесь, пожалуй, не стоит. Иначе потом можно и остаться здесь навсегда…
Поэтому они, словно по команде, тут же двинулись к машине.
— Рене, что у нас с топливом? — Джи осмотрел резину. Предстояло, возможно, драть отсюда куда быстрее, чем они добирались в эти места.
— Уж с чем-чем, а с этим вроде порядок, хвала Всевышнему… До самого Рабата, конечно, не хватит, но пересечь Западную — вполне. — Француз торопливо копался в вещах, разыскивая в этой куче собственные солнцезащитные очки.
— Нафиг, в Агадире заправимся, если что. Давайте-ка отсюда сматываться, ребята… Чует моя задница, что там, — Чик нервно указал в направлении растущего над горизонтом белого марева, — там, я думаю, нас не особо приветливо встретят…
Ещё не взошло солнце, и то, что отливало во всё ещё царствующей темноте белым, могло нести в себе, чёрт его знает, какую опасность…
Не говоря больше ни слова, Джи завёл джип и развернул его в обратную сторону. Постоянно оглядываясь назад, друзья словно с тревогой ждали чего-то пакостного, что плотоядно кинется им вслед.
Когда вертящий беспрестанно головой Чик в очередной раз повернул голову вглубь материка, на едва достижимом глаза расстоянии вновь повторилось то розовое сияние, что так напугало его какие-то пятнадцать минут назад.
— Смотрите, смотрите! — Чик орал, словно резаный, тыча пальцем в горизонт. — Опять!!!
Было ясно, что предыдущее происшествие не было чем-то одинарным, случайным или естественным. И, словно в подтверждение этого, ещё в двух местах, на самой грани восприятия зрительного нерва, мир встречал розовеющую «модель» рассвета…
Провожая глазами затухающие колебаниями сполохи, Джи неторопливо, словно боясь привлечь чьё-то опасное внимание, потянулся за мобильником. То же самое почти сразу же сделал и Рене. Каково же было их разочарование, когда вместо шкалы уровня сигнала и названия оператора сотовой связи им в лицо глянула надпись «Отсутствие сети»… Связи не было! Так и этак потрусив, постукав и чуть не куснув зубами телефоны, приятели убедились, что на сегодня «звонок далёкой маме» откладывается.
— Да что же это, мать так его растак, такое?! — Чик уже трясся, словно в лихорадке, торопливо расстёгивая сумку с ноутбуком. Рене, тем временем, догадался включить радио. Он перегнулся через переднее сиденье и резко крутанул ручку регулятора, однако по ушам всех долбанули лишь свист и шипение радиопомех.
Наконец, вдоволь и безрезультатно поупражнявшись в поиске работающих станций, сопровождаемый нетерпеливыми взглядами Джи, он наткнулся на какую-то волну, на которой истерично вещали на арабском. Речь неизвестного диктора отличалась торопливостью, он говорил взахлёб, с придыханием, словно убегая от чего-то непостижимого и страшного.
Затем внезапно передача прервалась, снабдив напоследок эфир глухим постукиванием и каким-то шипением, словно выпускали под огромным давлением воздух из могучей шины.
Тем временем Нортон, суетливо подсоединяющий провода и всякие прибамбасы к компьютеру, застучал на его клавиатуре пароль входа.
Со свистом и рёвом разрезая воздух, из темноты вынырнули и пронеслись низко над землёй стремительные летающие машины. Их работающие на пределе двигатели выбрасывали реактивные струи, на секунду слабо осветившие окрестности в дополнение к свету фар.
Джип обдало едва уловимым теплом и запахом сгорающей разом целой уймы топлива. Начертив в светлеющем небе широкую белесую «петлю», воздушные силы словно замерли на несколько секунд в нерешительности, а затем поменяли курс и рванулись в сторону последнего свечения.
