Олег Дивов - Призрачный мир: сборник фантастики
Как всегда. Разве можно не любить за такую заботу: в мелочах, в участии, в умении быть рядом всегда и во всем? Даже если и возникала на сердце необъяснимая тревога, то рассыпалась, словно от взмаха палочки волшебной феи. И эрцгерцог шагнул на платформу, под звуки начавших бить башенных часов и чуть припозднившегося, но грянувшего дружно и громко оркестра.
— Ваше высочество! — Встречавший генерал Потьерек, военный губернатор Сараево, в белом парадном мундире, сверкал золотом пуговиц и погон. Он вытянулся в струну и отдал честь.
— Лучше все же светлость, — Франц улыбнулся и протянул руку. — Будет или нет еще это высочество.
— Непременно будет, — чеканно ответил Потьерек. — Прошу вас следовать за мной. Княгиня…
Путь до паромобилей августейшие супруги проделали неспешно, останавливаясь, чтобы помахать собравшимся людям, раскланяться со знатными чиновниками, полюбоваться на замечательное каменное здание вокзала.
— Ваша светлость, поспешим, тут не совсем безопасно, — едва слышно произнес, оказавшись на мгновение совсем близко, генерал.
— Чепуха, я должен показать своему народу, что ничего не боюсь. Только так можно завоевать уважение, — ответил эрцгерцог.
Начищенная медь паровых котлов мобилей на миг заставила глаза подходящих ослепнуть.
— Дорогая, давайте сегодня не поедем в первом. Пожалуй, этот вот ничем не хуже. — Франц остановился у второй парокареты и повернул голову к Софии.
— Конечно! О, этот блеск… скорей бы от него скрыться!
Кожаный салон мобиля встретил прохладой и полумраком.
— Генерал, вы с нами? — спросил эрцгерцог. — По пути обсудим некоторые вопросы.
Паровые двигатели заработали сильнее, попыхивая дымом и шипя, словно небольшие змеи. Кортеж паромобилей под неумолкающие приветственные крики отъехал от вокзала Сараево.
— Ваша светлость, если вы не против, сейчас небольшой прием в ратуше, далее обед. А потом займемся тем, ради чего вы проделали далекий путь. — Потьерек, достал кружевной платок и вытер выступивший на лбу пот.
— Лучше будет после приема поскорее закончить наши дела. Я обязался подарить Софии прогулку и склонен сдержать обещание.
— Как будет угодно. — Генерал чуть склонил голову. — Надеюсь, после смотра ваше настроение будет даже лучше, чем сейчас.
— Возможно, генерал. Смотря что вы мне покажете.
— Ваше высочество, — в голосе Потьерека, как отметил для себя Франц Фердинанд, прорезались нотки убежденности. — Меня уверили, что это поможет нам стать сильнейшей державой в будущей войне.
— К сожалению, вы правы, война назревает, — вздохнул эрцгерцог. — Я многое готов отдать за то, чтобы ее не было, но…
Сильный взрыв заставил Софию вскрикнуть, а Франца Фердинанда прикрыть собой жену, сминая тщательно отглаженное платье, ломая заткнутое в шляпку страусовое перо.
— Гони! — закричал Потьерек.
Шины взвизгнули по камням брусчатки, машина прыгнула и понеслась по набережной.
— Я не потерплю такого! — Эрцгерцог, белый от ярости, стоял в небольшой комнатке с единственным окном высоко под потолком.
— Ваша светлость, вы же не думаете, что это подстроено специально?
— Не думаю? Но тогда вы объясните мне это! Мы приехали сюда как гости, а нас встречают бомбами!
Несколько томительных минут Франц Фердинанд гневно осматривал бургомистра и приближенных к власти чиновников. Те молча отводили взгляды. Комнату, одно из немногих небольших помещений при ратуше, готовили к визиту будущего императора явно второпях: под вынесенной мебелью так и не успели вытереть полы, лишь слегка смахнули пыль. Никто не думал, что может произойти нечто выходящее за рамки обычного визита и эрцгерцог пройдет куда-либо, кроме главного зала.
— Мне почти все равно, что могло произойти со мной, но, Господь Всемогущий, там была и моя жена!
Дверь скрипнула, и в комнату вошел, сверкая мундиром, губернатор Потьерек.
— Ваша светлость, позвольте доложить… Котел взорвался, видимо, от перегрева. Несчастное происшествие, но никакого террора, всего лишь роковая случайность.
Франц Фердинанд отыскал глазами стул и тяжело опустился, качая головой.
— Боже, боже мой, генерал, зачем нам террористы, если даже ближайшие соратники подталкивают мою семью к гибели?
Потьерек с каменным лицом ответил:
— Бог не дал свершиться непоправимому, ваша светлость. Народ разнесет эту новость на всю Австро-Венгрию. Из любой ситуации можно вынести что-то положительное.
Некоторое время напряженная душная тишина висела в каморке.
— Генерал, у вас есть жена? — Франц Фердинанд посмотрел на Потьерека. Желваки играли на скулах эрцгерцога.
К счастью, в эту минуту дверь скрипнула вторично и в комнату вошла княгиня София, чуть более бледная, чем обычно, но уверенная и прекрасная. Генерал стал «смирно», чиновники наклонили головы в приветствии, Фердинанд поднялся и подал жене руку.
— Как вы, дорогая?
— Лучше, ваша светлость. Чуть кружится голова, но это от испуга. Я слышала, что взрыв вызван поломкой паромобиля?
— Несчастный случай, — нехотя подтвердил Франц Фердинанд. — Техника несовершенна, к несчастью.
— Значит, бояться нечего?
— Разумеется. У нас же сегодня запланирована прогулка.
У Софии кольнуло в груди при этих словах, но она не подала вида. Будущая императрица, и даже чуть больше: она та «крепкая стена», за которую порой прятался от жестокости мира сам будущий австро-венгерский император. И значит, не имеет права быть слабой. Особенно сегодня!
Торжественный прием прошел смято и нудно. Местная элита так явно заискивала перед приездом Франца Фердинанда, так льстила княгине Софии, что к концу на обоих напала откровенная скука. Она, все еще играя свою роль, изредка кивала, соглашаясь с вещающими. Он, пропуская мимо почти все речи, негромко переговаривался с военным губернатором.
— Вы думаете, это разумно, Оскар?
— Мне кажется, не выполнить главную цель своего приезда было бы непростительной ошибкой.
Франц Фердинанд посмотрел на супругу.
— Не хотелось бы подвергать Софию опасности.
— В Сараево не так много террористов, как говорят, поверьте, ваша светлость!
Наконец речи отзвучали, медвяный поток во многом притворного обожания иссяк. Франц Фердинанд поднялся, коротко ответил, что безмерно рад побывать в прекрасном городе, что жители здесь добродушны и веселы, а погода просто на зависть всей остальной империи. Такие слова уже «впитались в кровь»: чтобы говорить их, давно не требовалась какая-то особая работа ума или сердца. Политика закаляет, одновременно заставляя черстветь. Будущий император понимал это, хотя и не совсем принимал. Жизнь, казалось ему порой, должна состоять из переживаний — мелких и подчас незначительных.
Однако на пороге уже маячила война, нависая над всей Европой пока незримой, но тяжелеющей с каждым днем тучей: еще немного, и прольются первые капли
крови
, полетят бомбы, запылают пожары.
— Я намереваюсь посетить в госпитале пострадавших в сегодняшнем взрыве паромобиля. А затем, по любезному приглашению генерал-губернатора, отправлюсь к нему в гости. Спасибо вам, люди восхитительного Сараево, за теплый прием.
Пожалуй, только глухой не расслышал бы в голосе эрцгерцога издевки.
Вскоре после приема августейшая чета вместе с Потьереком и графом Гаррахом ехала в пыхтящем паромобиле. Маршрут, заранее озвученный Францем Фердинандом, был изменен.
Эрцгерцог, выглядывая в окно кареты, молча изучал висящий над полями искристо-льдистый цеппелин, блестящий на солнце тонкой коркой инея. Во всей этой картине ему виделось нечто зловещее, наполненное мощью смертоубийственной волны, готовой хлынуть на эти вот самые поля. Сминая, калеча, разрушая… Франц Фердинанд вздохнул.
— Мысли ваши полны тревоги. — София улыбнулась мужу.
— Вы правы, моя София, моя мудрость, — откликнулся он. — Я чувствую надвигающиеся перемены и противлюсь им всей душой, прекрасно осознавая, что если не приму необходимые меры, то они опрокинут и меня, и всю эту страну.
— Ваша ноша тяжела, ваша светлость, в том нет сомнений, — осторожно сказал Гаррах, нервно оглаживая эфес сабли. — И наша общая задача чуть облегчить ее. Надеюсь, с помощью друзей сегодня это удастся.
Цеппелин закрыл собой солнце, паромобили остановились в его тени у стены большого деревянного ангара. Двери строения были плотно закрыты, у створок дежурила пара караульных в чужой униформе без знаков отличия. Фердинанд нахмурился и посмотрел на Потьерека.
— Ваша светлость, это иностранные подданные, — извиняющимся тоном сказал генерал. — Это их секреты. Иначе просто невозможно было договориться.
