Алексей Ефимов - Хрустальное яблоко
Хотя семья и играет важную роль в их обществе, скиутты предпочитают вести клановый образ жизни. Клан может иметь любое количество членов, но в основном его размеры диктуются их основной деятельностью. Одни из кланов занимаются сельским хозяйством и индустрией на планетах, другие, путешествующие по галактике, торгуют, грабят и т.п. В недавнем прошлом кланы постоянно воевали между собой. Однако сейчас скиутты прекратили междусобицы и представляют единую империю, хотя все еще продолжают поддерживать свои клановые традиции.
Когда-то государство скиуттов было велико, они процветали, и уровень технологического развития был довольно высок. Но позже скиутты были разгромлены сторками, и на долгие столетия превратились в «пушечное мясо», они воевали и работали на благо захватчиков.
Народ:
Скиутты решительны и обладают огромным чувством индивидуальности. Они крепче и крупней, чем представители практически всех других рас. Отдают предпочтение физическому превосходству перед техникой. В принципе, внешне скиутты очень напоминают волков-оборотней земных легенд. Скиутты суровы, но не жестоки. В годы Первой Галактической Войны многие земные раненые, женщины и дети были спасены от уничтожения некоторыми другими расами именно благодаря решительному – вплоть до угрозы применения оружия или даже применения его – заступничеству скиуттских наемников. Скиутты при первой же возможности переправляли спасенных землян к своим, когда же это стало невозможным – начали расселять их среди кланов, ничем не ущемляя ни обычаев, ни даже в какой-то степени свободы людей.
Мужчины: до того как Сторкад столкнулся с землянами, скиутты считались лучшими воинами в Местной Зоне. В течение Возвышения Сторкада наемные воины-скиутты были в первых рядах поработителей других рас. Хотя физическая сила и храбрость сегодня значат не так много, как раньше, скиутты все еще очень трепетно относятся к своим воинским традициям.
Женщины: образ жизни воина закрепился за мужчинами скиуттов с древних времен. Женщины у них единолично управляют домашним хозяйством, что сделало их независимыми и находчивыми. Они никому не позволяют указывать себе, как вести дела, и всегда сами принимают все решения. Женщина-скиутт – хозяйка своей судьбы…
…У вышедших троих скиуттов – одетых в широкие куртки и штаны клановых расцветок – не было иного оружия, кроме длинных сабель-когтей на лапах. Игорь ощутил холодок – в первых рукопашных Галактической скиутты успевали уложить взмахами лап по три-четыре человека прежде, чем получали хоть одну рану – после которой, как правило, еще продолжали сражаться почти в полную силу. Над полем загремел дикий, аритмичный хорал-вой, от которого начинали шевелиться волоски по всему телу и шли по коже мурашки. Игорь поспешно включил в комбрасе устройство перевода, но поморщился – выданный текст не давал представления о песне как таковой и только мешал слушать…
И ночь пала на землю,
Ночь – время охоты.
Черные птицы летят над нами,
Черные птицы кличут смерть.
Черные птицы охоты,
Черные птицы судьбы.
Ночь пала на землю.
Ночь – время охоты…
Сцена в самом деле превратилась в ночные заросли древней прародины скиуттов – Скойу. Густая листва мрачно отливала коричнево-бронзовым в свете двух мчащихся по небосводу бурых больших лун. Игорь залюбовался мрачной красотой ночного леса и вздрогнул – впрочем, вздрогнул не он один, – когда из чащи с воющим ревом выметнулся на четырех лапах похожий на медведя зверь не меньше трех метров во вздыбленной холке. За ним выскочили еще два – немногим меньше. Это были не голограммы, а настоящие хищники, стремительные и разозленные.
Даже не пытаясь отступать, взвывшие скиутты встретили чудовищ грудь в грудь. Схватка была яростной, но короткой. Игорь покачал головой – все три зверя были убиты в какие-то секунды, причем он мог поклясться, что никаких подвохов тут не имелось: скиутты победили силой и ловкостью. Не обращая внимания на полученные раны, все трое в убыстряющемся темпе закружились по поляне диким хороводом, прыгая через туши убитых зверей и перекатываясь друг через друга – под все убыстряющуюся музыку и вой хора… Вспыхнуло пламя костров, ночь стала непроглядной, черно-алой, и лишь три мощных тела скользили, скользили, скользили в охотничьем танце…
– Мурашки по коже, – сказала одна из девушек. – И ничуть не красиво.
– Что ты понимаешь, – высокомерно задрал нос Вайми. – Эй, землянин, – раз он назвал Игоря не по имени, значит, старался подколоть, – а ты бы смог завалить хотя бы одного из таких зверей… ну, ножом? – и он кивнул на висящий на поясе Игоря английский дирк.
– Нет, – покачал головой Игорь. – А ты?
Вайми смешался и, покраснев под взглядами друзей, что-то пробурчал. Честный и короткий ответ Сурядова поставил его в глупое положение: сказать «смог бы!» значило просто и явно соврать, а признаться «нет, не смог бы…» мешало самолюбие. Вайми внимательно посмотрел на Игоря. Странно, а вот ведь он признался, что не смог бы, расписался в слабости – и совершенно не чувствует себя неудобно, а тот, кто с ним спорил, попал в глупое положение… Вот земляне, не поймешь их! Вайми мотнул головой в досаде и бросил:
– Да ну и ладно. Пошли на сторков поглядим, там Джет должен быть.
– Пошли, – охотно согласился Игорь. В конце концов, они затем и пришли на Ярмарку, чтобы увидеть как можно больше. – А Джет кто? Сын кого-то из посольства?
– Да нет, ты что! – вытаращил глаза Вайми под смех своих друзей. – Кстати, он вообще-то Джерд, просто произносить неудобно… И его отец не из какого не из посольства, он беженец со Сторкада. Ну, вроде как он был против тамошней власти, его хотели даже казнить, он и бежал сюда. А мать у Джерда наша, в смысле мьюри.
– Не видно его что-то, – заметил один из мальчишек.
– Найди в такой каше… – Вайми досадливо покривился. – Я аугументы пробовал надеть, но тут столько всего, что глаза ломит…
Да, народу было в избытке. На своих врагов мьюри посмотреть очень и очень хотели, кое-где над трибунами даже развернули какие-то антисторкадские лозунги, но не буйствовали – следила все та же охрана. Над сценой парили не меньше сотни разных аппаратов и аппаратиков, на взгляд Игоря, чудом не сталкиваясь.
Ухищрения голограммы превратили сцену в пологий песчаный пляж, сбегавший в густо-синюю воду. Росли деревья – с продолговатыми густо-зелеными листьями, с серебристой гладкой корой. Над деревьями поднимались коричневые башни замка; одна, самая высокая, вздымалась на высоту не меньше сотни метров.
Потом ударили барабаны, и появились сторки. Их было два десятка, мужчины, одетые в национальные костюмы – черные с золотой каймой куртки вроде земных вестов, под ними – белые рубахи, узкие белые штаны, черные высокие сапоги, длинные стилеты на поясах. Собравшиеся в квадратный строй, они маршировали по песку пляжа. Барабаны били сухо и четко, глухие мощные удары пересыпала раскатистая боевая дробь. Движение сторков поражало машинной отточенностью. Внешне не так похожие друг на друга, как были похожи мьюри, скорей напоминающие индивидуальными чертами лиц землян, сторки каким-то образом сделались похожи. Плотная коробка строя – бледные лица, широкие плечи идеальных механических солдат в черно-бело-золотом – двигалась как жутковатое живое существо, меняя направления, потом в какой-то момент развернулась в шеренгу – сторки замерли лицом к морю.
Послышалась и странным образом приглушила барабаны неожиданно нежная мелодия – какой-то дудочки, но многоголосая. Из воды – зрители от неожиданности примолкли все сразу – стали выходить женщины. Рослые красавицы в коротких, чуть ниже колен, платьях тех же расцветок, что одежда мужчин, с волосами, убранными под серебристые – по контрасту с рыжиной волос – сетки, в сандалиях с высокими ременными затяжками. Линия женщин застыла напротив мужского строя.
Музыка как бы резко переломилась, изменилась – и оба строя смешались, в общем движении рождая новый танец. Барабаны и дудочки пели вместе, в лад, ничуть не противореча друг другу. Игорь – он замечал все вокруг – увидел, как опали в руках зрителей-протестантов плакаты…
Сторки танцевали долго, и никто не мешал им. А в конце последняя фигура танца образовала снаружи плотный квадрат мужчин – стоя плечом к плечу, они смотрели на все четыре стороны света. Внутри же квадрата женщины, замерев в круге, лицами друг к другу, синхронно вскинули руки – и меж них взметнулся и закачался столб живого золотистого пламени, в котором неожиданно – Игорь даже дернулся, и не он один – закружились детские лица…
– … А ваши где выступают?
Этим вопросом Вайми нарушил довольно долгое молчание, которым сопровождалось вполне бесцельное шатание всей компании по территории Ярмарки. Игорь мог бы поклясться, что все сейчас думают про выступление сторков. Кастовое общество, Высшие Роды, безродные, рабы… Но танец был хороший. Не потому, что просто красивый. Хороший, вот и все.
