Андрей Буторин - Играй и умри
Первое и третье открытие Сома откровенно порадовали, а второе вызвало недоумение. Что же это за хрень, ковать твою медь? На них напали какие-то долбаные «терминаторы», которые бывают только в кино, и, не предъявив никаких претензий, что было бы вполне ожидаемо, и вообще не сказав ни слова (может, они вовсе говорить не умеют?), вырубают их какими-то дистанционными разрядниками, а потом просто выбрасывают на улицу. Причем – он нащупал врезавшийся в бок автомат, – даже с оружием. Не логично ни разу! Стань они требовать возмещения ущерба, то никаких вопросов бы не возникло. Если бы стали избивать, то вроде как даже право имеют, хотя тоже без особых восторгов со стороны ответчика. Даже прикончи они его с Тимохой – логики в этом было бы куда больше. А так – просто взяли и выбросили, словно ненужный хлам на помойку. Ну, да, ненужный, возражений не имеется, но ведь не хлам же, солить твою плешь! Сталкеру стало обидно за себя и недокрыла – чай, не пустые бутылки какие-нибудь… Но идти искать обидчиков, чтобы сделать предъяву, ему все-таки не очень хотелось. Важнее было определиться, что делать дальше, куда идти. Хоть голова еще соображала туго, Сом все же сумел сделать вывод, что вряд ли они на Земле – там подобных «терминаторов» в реальности не существует. А если на Земле, значит, он все-таки бредит. Значит, подстрелили его «стервы», и он лежит где-нибудь под кустом и тихо отдает богу душу. Или, в лучшем случае, не под кустом, а в больничной палате, и, допустим, не умирает, а находится в коме. И смотрит такие вот интересные «мультики», валять твою кладь. И тогда получается, что никакого недокрыла Тимохи тоже не существует, как бы он тут старательно и жалобно ни стонал.
А напарник, реальный или плод воспаленного гибнущего сознания, стонал все громче и громче. Слишком громко и чересчур настырно для порождения бреда. Хотя кто его, этот бред, знает, что он там может или не может родить? Эпический опус! Голова и без того чугунная, а тут еще этот громогласный недокрыл – каждый его стон отдается резонансом в больной черепушке. Если это и бред, то уж слишком назойливый. Помереть человеку спокойно не дадут, ковать твою медь!
Сталкер перевернулся на бок, лицом к недокрылу, и увидел, что глаза у того открыты.
– Тимоха, ты чего расстонался? – с трудом выдавил из пересохшего горла Сом. – Ежа, что ли, рожаешь, тук тебя в так?
– Я самец, я не умею рожать, – просипел в ответ тот. – Вообще никого, а тем более грумбу с иголками. И не бывает грумба с иголками, он с пупырышками… С ядовитыми… Но если правильно сварить, то он очень вкусный. Особенно с тмобью.
– Ого, как тебя торкнуло! – посочувствовал сталкер. – Еще круче, чем меня. И, похоже, я все-таки не брежу; такое бы мне и в бреду не придумалось, солить твою плешь.
– Грумбу лучше не солить! – возбудился недокрыл. – Его пупырышки уже содержат соль.
– Ладно, уговорил, – хмыкнул Сом, – солить не будем. Сдается мне, тебя на жрачку пробрало. А вот я бы чего-нибудь выпил. В смысле, попил. Хотя, йодистый калий, сейчас бы и выпить не помешало.
– А есть разница? – заинтересованно повернул к нему голову Тимоха.
– Еще какая, – подтвердил сталкер. – Как между твоим грумбой и нашим ежом.
– Тогда бы и я, наверное, выпил. И попил бы тоже. И поел.
– С чего начнем?
– А что есть?.. – с надеждой во взоре оживился недокрыл.
– Да все, наверное, где-то есть, – философски заметил Сом. – Только не у нас с тобой.
– Ой!.. – резко подскочив, сел напарник и завертел головой. – А эти где, которые… которые блестят и который не блестит?.. Это же они нас так больно ужалили?
– Они, злыдни, – тоже усевшись, кивнул сталкер. – Только, похоже, они лишь свой сарай охраняют, остальное им до одного места, и мы в том числе.
– А… до какого именно места?
– До того самого. Которого у них самих вроде как и вовсе нет.
– Я все равно не понимаю…
– Поймешь, когда срать пойдешь.
– Ты мне это уже как-то говорил…
– А разве я тебя обманул?
– Не помню, – подумав, сказал Тимоха. – Тогда вроде бы речь шла о моем мозге. Да-да! Ты тогда тоже сказал, что он сконцентрирован в одном месте. Это оно же?
– Не совсем. Но близко. А теперь можно я спрошу?
– Да, конечно, спрашивай.
– Мы тут долго твоей анатомией заниматься будем? – зарычал Сом. – Йодистый калий, по-моему, тут кто-то пить и жрать хотел?
– Мы оба хотели, – кряхтя и покачиваясь, недокрыл встал на ноги. – А куда мы пойдем?
– Жрачку с выпивкой искать.
Сталкер тоже поднялся и еще раз, уже более внимательно, осмотрелся вокруг. Картина не поражала разно– образием пейзажа – всюду высились хмурые здания под черным небом, едва освещенные жиденьким светом редких фонарей. Поэтому куда идти, было, в общем-то, без разницы. Но для удобства, решил Сом, лучше идти туда, где посветлей, потому что, как всем известно, искать черную кошку в темной комнате – пустое занятие. Особенно когда этой кошки там нет. Ну или когда не знаешь, есть она там или нет. И кошка ли это вообще.
А потому он махнул рукой в сторону ближайших фонарей:
– Идем туда.
– Ты уверен, что там есть еда? – засомневался Тимоха.
– Я сейчас не уверен даже, есть ли здесь мы, – ответил сталкер. – Но сидеть и ждать, когда еда с выпивкой сами сюда прискачут, по-моему, вообще бесперспективное занятие, ковать твою медь. И уж однозначно скучное.
– Ну да, – закивал недокрыл. – У нас даже такая поговорка есть: «Если ручей не бежит к Угудуру, тогда Угудур бежит к ручью».
– У нас такая тоже есть, – кивнул Сом.
– Про Угудура?.. – вытаращил глаза напарник.
– Про Магомеда, – не стал острить сталкер. – И про гору вместо ручья. Но суть одна.
– А зачем ему гора?
– Встретишь – спросишь. Пошли давай, тук тебя в так.
Глава 16
Теонг плелся за Сомом, а на душе у него было невесело. Во-первых, он весьма неважно себя чувствовал: болела и кружилась голова, отчего его качало и подташнивало, очень хотелось есть и пить, а еще больше – лечь и спать. Во-вторых, было страшновато… да что там, было просто страшно находиться тут, где они уже успели завести врагов. И врагов более сильных, чем они сами, – это уж, как любит выражаться сталкер, и к дедке не ходи. Но самое главное, его грызла настоящая тоска. Пропала последняя надежда, пусть и совсем крохотная, что он когда-нибудь вернется домой, на родной Тохас. Казавшаяся вполне правдоподобной теория о Зоне, захватывающей или пронзающей сразу несколько миров, в том числе и Тохас, похоже, рушилась на глазах. Сом говорит, что это не Земля. И что это не Зона. Конечно, это не окончательная истина, но зачем тешить себя ненужными иллюзиями? Все-таки лучше, наверное, было вернуться на гору к входу в туннель и ждать там в надежде, что откроется проход. Но сейчас не попасть даже в долину, откуда лежит путь к той самой горе. Да почему-то уже кажется, что не поможет никакой туннель – проход попросту не откроется. Если верить легендам, проходы открывались очень редко, порой проходили годы и десятилетия. И что же теперь – сидеть там неведомо сколько лет?.. Но и здесь, в этом странном мире, оставаться тоже не хочется. Совсем не хочется! Впрочем, как и в Мизоне, хоть он и выглядит красочнее. Всюду какие-то непонятные опасности, постоянно кто-то их домогается, хочет съесть, покалечить, убить… И ладно когда съесть – тут хоть понятна логика. А вот просто так убить? За что, почему?.. Еще более странно, когда и не убивают, но все равно нападают, стреляют, куда-то гонят. Есть ли во всем этом смысл? И если есть, то какой? Наверное, все-таки есть. Должен быть. Но как до него добраться? Как узнать, чего от них хотят? И кто, самое главное, кто? Если бы этот «кто-то» обратился к ним напрямую и сказал, что ему нужно, то можно было бы как-то поторговаться, попросить взамен тому, чего он хочет, возвращение домой. Только все равно странно. Если этот «кто-то» – конкретный человек (ну, пусть не человек, пусть иной носитель разума), то как ему удалось все это с ними сотворить? Или он всемогущ? Наподобие бога, о котором говорили тохасианские божественники и намекал Сом? Все равно непонятны его действия и желания. Или его разум настолько выше и совершеннее нашего, что его замыслы нам попросту невозможно постичь?.. И что же тогда остается? Только положиться на судьбу. А если уж начистоту – то на Сома, который держится не в пример увереннее его. И будь что будет!
Вот, кстати, сталкер почему-то остановился. Приложил ладонь к уху, прислушивается. Уж не возвращаются ли те самые незнакомцы на машине и мотоцикле? Тохасианин тоже прислушался. Но похожих на погоню звуков не услышал. Только где-то раздавались ритмичные удары и доносилось тонкое, противное завывание.
– Ага! – почему-то обрадовался Сом и указал в сторону источника звуков. – Нам, похоже, туда.
– Почему ты так думаешь? – не разделил его уверенности Теонг.
– Потому что там музыка. А музыка ночью – это, скорее всего, кабак. А кабак – это жратва и выпивка. Усек?
