Юрий Корчевский - Сторожевой полк. Княжий суд
Чтобы воевать успешно, жизненно необходимо знать силы врага. В зависимости от численности его войска и тактику свою строить. Извечная беда многих русских воевод – собрать большие силы и ждать удара. Стоят они с ратью обычно у естественных преград – у реки, например. А ведь после любой переправы врагу еще собраться в кулак надо, и в это время он наиболее уязвим.
Татары мобильны – все на лошадях. Обозами себя не обременяют, пушек тоже нет – ничего их не сдерживает. Если переправа в одном месте не удалась, могут и в другом реку форсировать. А буде их темник похитрее, так в нескольких местах переправу бы наладил и одновременно – поди удержи их тогда.
Утром город напоминал растревоженный улей. Улицы были запружены телегами. С окрестных сел и деревень тянулись люди с узлами на плечах, подводы со скарбом, крестьяне вели за собой коров и лошадей, гнали овец. Из города такой же ручеек людской тек на север – к Москве. Шум, гам, столпотворение.
Подъезжали конные ратники, с трудом пробивая себе дорогу к Соборной площади. К воинской избе, где я расположился с дружиной, ожидая дальнейших указаний, прискакал посыльный от товарища воеводы – передал мне приказ выйти с дружиной из Коломны к Оке и не дать татарам переправиться. Под мою руку отходили также ратники боярина Коврова.
Приказы на войне надо исполнять. Ратники мои уже позавтракали и были готовы к выступлению. Мы мигом оседлали лошадей и стали пробиваться к воротам через людской поток.
Недалеко от ворот нас ожидал десяток конных воинов. Отделившись от них, ко мне подъехал пожилой седоусый ратник в надраенных доспехах.
– Не ты ли князь Михайлов будешь?
– Он самый. А ты боярин Ковров? – Ратник кивнул.
– Ну что, боярин, – ты местный и лучше меня знаешь, где татары переправиться могут.
– Да почитай везде. На Оке бродов нет. Река широкая и глубокая. Потому все одно им остается – вплавь. Так что ждать переправ можно где угодно – все равно не угадаешь.
– Тогда вот как сделаем, боярин. Ты от города по течению вниз идешь верст на десять, я – вверх. Коли обнаружишь врага, гонца ко мне шли.
– Если татар слишком много будет, гонца я тебе пошлю, но сам в Коломну уйду. Сам подумай, что я с десятком-то супротив них сделаю?
– Понятно, ты волен поступать по своему разумению, а я должен приказ выполнять.
– Тогда тебе пусть Господь поможет! – Мы разъехались.
Не торопясь ехали по берегу, скрываясь за кустами и раскидистыми ивами. Проехали верст пять.
Справа показалась опустевшая деревня. Казалось бы, лето, крестьяне на полях должны быть – самый сезон для работы. А никого нет: не хрюкают свиньи, не мычат коровы, по пыльной улице не носятся ребятишки в длинных до пят рубахах. Эх, не красно на Руси с такими соседями жить, все хотят кусок урвать разбойничий: добро, людей в плен, живность. С юга – крымчаки, с востока – казанцы, с запада – литвины и поляки, с северо-запада – шведы. Руси силу бы набрать поболе надо, так татары людские резервы истощают, убивая и уводя в плен самый цвет русского народа – сильных, молодых и здоровых.
Государю ставку бы на пушки сделать, что на лафетах колесных. Однако не видно на то его воли. Пушки-то в крепостях маломощные, на деревянных станинах. И самое главное – обслуга пушечная в основном из горожан да крестьян посошных. Слаженности и постоянных упражнений – никаких, так – время от времени огненным боем занимаются, потому и результаты стрельбы плачевные. Бояре не поняли еще, что время луков уходит безвозвратно, будущее – за пищалями да пушками.
Впереди раздался всплеск воды, конское ржание. Я поднял руку. Все замерли.
– Федор, отправь пешего лазутчика вперед, пусть посмотрит.
Вперед ушел Демьян. Да и кому как не ему идти – из охотников он. Исчез в кустах без звука, ни одна веточка не шелохнулась. Только рядом стоял и – как не было.
Вернулся Демьян быстро.
– Там татары переправу ладят. Бурдюки надули.
Понятно. Широкие реки татары форсировали таким образом. Впереди плыл конь, на спине его – оружие к седлу приторочено. Татарин же плыл, держась одной рукой за бурдюк, как за спасательный пояс, а другой рукой – за хвост коня, который его по воде тянул. Удобно, и никакого моста не надо. Вот только течение коней сносит, потому дольше получается переправа, чем поперек реки. Ну а нам всякая задержка – на руку.
– Далеко ли?
– Шагов сто, не более.
– Всем спешиться! За кустами идем тихо, напротив переправы ложимся и готовимся к стрельбе. По моей команде стреляем.
– Поняли, князь.
Гуськом, укрываясь за кустами, мы двинулись к предполагаемому месту переправы. Впереди шел Демьян.
– Вот они… – обернулся ко мне ратник, поднеся палец ко рту.
Кони татарские уже в воду вошли, за ними – татары с бурдюками. Первая партия невелика, с полсотни. А на берегу толкутся не меньше тысячи. Всерьез их одолеть не в наших силах, но переправу сорвать можно. Конечно, тогда они в другое место сунутся, да вдруг там на них еще боярин с ратниками найдется? Мое дело – не шансы на победу считать, а саму победу приближать всеми силами. Убью хоть одного врага – и победа пусть самую малость, но ближе станет.
Татары уже проплыли середину реки.
Бойцы мои поглядывали на меня нетерпеливо. Но я выжидал. Пусть подплывут поближе, чтобы каждая картечина свою жертву нашла.
Видя, что переправа проходит гладко, в воду вошла вторая полусотня. Когда до первых переправляющихся уже было недалеко – метров пятьдесят, я скомандовал:
– Огонь!
Громыхнул залп. Берег затянуло дымом.
– Перезаряжай!
Ратники натренированными движениями стали перезаряжать пищали. Вот уже к выстрелу готовы все. Дым снесло в сторону. Отличная работа! Из первой полусотни на воде держалось не более десятка, да и те повернули назад, к противоположному берегу.
Повернула назад и вторая полусотня.
– Огонь!
Громыхнул второй залп. Жалко, что его эффективность была ниже. Все-таки уже далековато для картечи. Эх, пушечку бы сюда – небось на берегу не гарцевали бы так нагло-смело.
В отместку за картечь татары выпустили в нашу сторону несколько стрел. Впрочем, без толку. Стрелы едва достигали середины реки, не причиняя нам никакого вреда. Ратники хохотали над бессильной злобой татар. Один из макаровских ратников выскочил на открытое место, приспустил порты, наклонился и похлопал себя по заднице. Уязвленные татары, видя такое непотребство, завыли, засвистели.
Пора отсюда сматываться. Второй раз сегодня именно на этом месте они больше не полезут.
Татары собрались и ушли вглубь. Куда-то они выйдут?
Мы прошли к лошадям, продолжили дозор вдоль берега. Надо все-таки местность осмотреть и узнать, что там у боярина Коврова делается. Но далеко отъехать мы не успели, раздался приближающийся топот копыт.
– Сабли наголо!
А навстречу на рысях сам боярин со своими ратниками.
– Это у вас стрельба была?
– У нас. Татары переправиться пытались, да помешали мы им. Не менее полусотни отправили на дно, раков кормить.
– Тьфу ты, нечистая сила – сроду раками брезговал! – перекривился боярин.
– У тебя тихо?
– Тихо покамест.
В этот день стычек больше не было, и мы вернулись в Коломну. Откуда нам тогда было знать, что совсем рядом, на том берегу реки, соединились в огромную орду три силы: крымчаки хана Магмет-Гирея, отряды татар брата его младшего, Сагиб-Гирея, хана казанского, и украинские казаки под рукою атамана, наместника Черкасс, Евстафия Дашкевича?
И перешли объединенные силы врагов Руси Оку выше по течению. Государь успел-таки выслать рать на Оку, под Серпухов, но московское ополчение не смогло воспрепятствовать переправе степной орды. Непонятно почему, но главным воеводой государь поставил юного князя Димитрия Вельского, коему от роду и двадцати двух лет не было, человека надменного и безрассудного, сына князя Федора Вельского – литовского вельможи, перешедшего на сторону великого князя московского.
Был с воеводой и брат Василия Иоанновича – великий князь Андрей, были и другие воеводы, значительно более сведущие в деле воинском – да те же Иван Воротынский, Владимир Курбский, Шереметев и оба Замятнины. Однако же перечить приказам юного царедворца опытные и храбрые мужи не посмели. За что и поплатились.
Враги сошлись на берегу Оки. Ударил Магмет-Гирей жестоко. Московское ополчение было опрокинуто многочисленным неприятелем. Побросав пушки и обозы, бежала русская рать. А Курбский, Замятнины да Шереметев убиты в том бою были.
Некому было удержать неприятеля от грабежа на всем пространстве от Коломны до самой Москвы. Предав огню селения от Нижнего Новгорода до берегов Москвы-реки, татары угнали в плен несметное число жителей и долго продавали невольников толпами в Кафе и Судаке. Дети крымцев учились на невольниках умению пытать и убивать. Рабы на рынках подешевели – люди гибли от голода, побоев и ужасного обращения.
