Виктория Гетто - Беглецы-Х
— Молчать!
К его удивлению, существо затихло. То ли догадалось по интонациям, то ли опешило от крика, но затихло. Отшвырнул тряпку в угол и едва удержался от изумлённого вздоха. Девушка! Нет, скорее, девочка. Огромные глаза карего цвета, в которых плескался всепоглощающий дикий ужас, грязное, до стадии неразличимости кожи, лицо, на котором даже невозможно рассмотреть толком черты. Тоненькая, как говорится, цыплячья шея, непонятного, сейчас серого от пыли, цвета волосы, сбившиеся буквально в войлок. На шее — массивный, грубой работы металлический ошейник. Впрочем, на руках, которыми та попыталась заслониться, красовались точно такой же грубой работы кандалы. Массивные, чёрного железа, браслеты на заклёпках, соединённые цепью такой толщины, что не всякий волкодав утащит. К тому же цепь на ручных браслетах соединялась такой же с ошейником и другой кусок уходил куда‑то в глубину мешковины, либо к ногам, либо к поясу. Влад отступил на шаг, затем ещё и ещё, пока не добрался до кровати, на которую уселся, не отпуская взглядом съёжившуюся в комок фигурку. Не обращаясь ни к кому произнёс:
— Ей хоть пятнадцать лет есть?
— Местных семнадцать. Ваших — восемнадцать.
Послушно отозвался искин.
— И зачем ты её сюда приволок? И, главное, как?
— Тебе же скучно одному? Вот я и доставил первую подвернувшуюся. А что? Детородные функции в норме, немного откормить, подлечить, ну и обучить, естественно.
— А мозги у неё есть? Воспримут?
— Уровень интеллекта не очень высок, разумеется, но основные понятия загрузить можно.
— Загрузить можно…
Сварливо передразнил искина Влад, мгновенно вспылив.
— Ты соображаешь, что ты натворил?! Она еле дышит, обделалась со страху, а ты — подлечить, подкормить, обучить! Того и гляди, сейчас помрёт, прямо тут! И что дальше?! Твою ж мать кристаллическую! Вот же дали Боги напарничка!
— А что такого?
Среагировал искин на его эмоции.
— Не так уж она и плоха, кстати. И куда крепче, чем тебе кажется. По крайней мере, мои киберы отслеживали её почти два часа, и за это время она умотала на десяток километров по лесу! Да ещё потом дралась, когда её захватывали.
— За два часа — десять километров? И откуда она бежала?
Искин едва ли не хрюкнул от неожиданности, но всё же ответил:
— За ней погоня была. С отрагами.
— Это ещё что?!
Недоумевая задал вопрос Влад, и тут же в мозгу появилось знание того, что это аборигенный зверь с нижней планеты, нечто вроде собаки. А используют его… Человек похолодел — для охоты. Охоты на зверей и… на людей. Мгновенно успокоился, на смену эмоциям пришёл холодный трезвый расчёт:
— Беглая рабыня?
— Да нет.
Отмахнулся искин.
— Они сами её отпустили. И пока та удирала — ждали.
— Твою ж…
Влад грязно выругался. Её специально выпустили, чтобы поразвлечься… Тьма!!! Махнул рукой на всё:
— Забирай её.
— Куда?!
Не понял его искин. Человек пояснил:
— Как ты сказал? Подлечить, покормить, обучить? Только сначала отмыть и переодеть, железяка!
— Это сложно.
— Чего?!
Росич рассвирепел, но искин пояснил:
— Нет у меня одежды. Совсем нет. Не в 'консервашку' же её одевать?
— Тьма… Такая станция, и нечего одеть ребёнку!
Тут его осенило:
— Мои вещи ты. надеюсь, не трогал?
— Обижаешь! Я же искин!
— Отвянь.
Он вновь поднялся с кровати, подошёл к стоящему в углу стандартному кофру космофлота, пошарил в нём, вытащив на свет свою спортивную футболку. Обвёл взглядом комнату, снова махнул рукой:
— Вот, пока можно её одеть. Судя по размеру…
Прикинул на глаз, потом констатировал:
— Влезет. Ещё и болтаться будет.
— Сейчас всё сделаем!
Искин даже обрадовался, когда нашёлся выход из положения. Бывшая дичь даже пискнуть не успела, как силовые поля обхватили её, соткав видимый взглядом кокон, и плавно понесли по воздуху. Она забилась, но наружу из‑за желтоватого сияния не доносилось ни звука.
— Она там с ума не сойдёт?
Озабоченно произнёс вслух Влад, на что искин откликнулся:
— Не переживай. Если что — поправим…
Двери снова сомкнулись за исчезнувшим веретеном силового кокона, а росич опять опустился на кровать.
— Хитрый, да?
— Прости. Я правда не хотел доводить тебя до такого состояния, и не хочу от тебя избавляться. Поверишь?
Влад махнул рукой — мало того, что искусственный, так ещё и нечеловеческий. Его логика ему непонятна. Но… Придётся рискнуть. Поверить искину. Чуть помолчал, зная. что разум станции ждёт его ответа в напряжении всех своих цепей, затем нехотя задал вопрос:
— Ты за ней киберов посылал?
— Да. Сейчас работают все системы, в том числе и телепортационный луч. Опустил роботов на поверхность, когда увидел подходящие параметры.
— Ясно…
Человек снова вздохнул, потом его осенило:
— Слушай… Значит, твои системы могут наблюдать за поверхностью планеты?
— Разумеется.
С оттенком гордости ответил искин. Затем опять повторил:
— Я теперь функционирую на все сто процентов!
— Значит, и меня можешь так опустить и поднять?
— Нет.
— Почему?!
Опешил от неожиданности Влад.
— А зачем?
— Что — зачем? Да погулять, поискать платье для бедняги, пожрать, наконец, натурального и нормального!
— Это я всё понимаю. Но не лучше ли взять твой истребитель? Я его уже восстановил, да ещё слегка… ммм… модернизировал. Поставил двигатели получше. Компенсаторы гравитации, это вообще какой то отстой, как ты любишь говорить. Так что, можешь скататься.
— А где я его прятать буду?
— Как у вас говорят — кнопочку нажмёшь, и никто его кроме тебя, разумеется, не увидит, пока шишку не набьёт.
Влад подозрительно прищурился:
— Чего ты так не хочешь меня телепортировать?
Искин нехотя ответил:
— Понимаешь, за 'оттуда' я спокоен и могу гарантировать безопасную доставку. А вот 'туда'… Глюки у меня с аппаратом. Из десятка киберов только шестеро добрались нормально. Да ещё потом час ремонтировались. По хорошему аттрактор бы менять надо, да запчастей нет.
— Ты им батарейки искал, что ли?
— Угу.
…Это короткое слово прозвучало так… Человек не выдержал, усмехнулся:
— Ладно, Тьма с тобой. Уговорил. Давай теперь, рассказывай, что там у нас внизу?
— Э…Планета типа А4, период обращения вокруг своей оси…
— Да не нужно мне это!
— А что?
Опасливо осведомился искин, и Влад перечислил:
— Первое — что там вообще за строй: рабовладельцы, феодалы, капиталисты, технократы. Потом — нужен местный язык. Тут.
Постучал себя пальцем по виску.
— Языковой минимум, короче. Одежда — разберусь на месте. Оружие ещё при мне. И — эквивалент на обмен. Что там у них ценится? Камешки? Золото? Платина? Чем платить, короче.
— Понял!
Облегчённо выпалил искин. На секунду затих, затем обрадованно произнёс:
— Только тебе придётся тоже в медкапсулу залечь.
— Это ещё зачем?
— Загрузку мозга произвести. Через фотонные излучатели слишком долго, да и тебе не слишком это удобно…
Росич вспомнил, как едва не ослеп, и кивнул в знак согласия.
— А в капсуле я тебе за час всё раскидаю по полочкам.
— Лады.
Влад поднялся.
— Куда идти то?..
Лёгкий щелчок заставил очнуться и рефлекторно дёрнуться. Потом Влад сообразил, что находится медицинской капсуле станции и ему закачивали в мозги адаптационный курс для планеты, на орбите которой вращается станция Изначальных. Прозрачный колпак тем временем плавно поднялся, и он легко сел, ухватил рукой предупредительно протянутую кибером, кстати, Первым, поцарапанным, одежду, вылез наружу. Затем неторопливо, но тщательно оделся, подогнав прихваченные с собой снаряжение и оружие. Вздохнул:
— Эх, давненько не брал я в руки шашки…
Прислушался к себе — чувствовал себя просто идеально!
— Эй, ты меня что, ещё и восстановил, получается?
— Ага.
Откликнулся с самодовольством искин. Затем добавил:
— Кстати, не просто восстановил, но ещё и снял ограничители. Не знаешь, кто их вам поставил?
— Ограничители?
Удивление искина было настолько ярким, что Влад едва не усмехнулся, усилием воли удержав нейтральное выражение лица.
— Да, ограничители! На мышечную силу, на усвояемость, на мысленную деятельность, на пси–способности. У тебя задействовано всего двенадцать процентов. Понятно, что из‑за перегрева организма стопроцентная работоспособность невозможна, но я увеличил твою теплоотдачу, и теперь ты способен использовать примерно пятьдесят процентов своих нейронов и аксонов. Поэтому у тебя повысилась усвояемость материала и знаний. И прочее, тоже.
Человек задумался.
— Значит, слегка модернизировал?
— Зачем?
Опять опешил искин.
