Диана Удовиченко - Эффект искажения
– Нет, – честно признался Сергей, который был не силен в биологии.
– Это мутант, если можно так выразиться! Человек-зверь! – Генетик нервно расхохотался и снова уселся за стол. – Вроде женщины-кошки или Бэтмена.
– Вы… шутите?
– Если б мне кто-нибудь о таком рассказал, я посмеялся бы в ответ. Но я видел это собственными глазами! Понимаете, Сергей? А, да ни черта вы не понимаете, – тут же спохватился Силантьев, – Очевидно, мы имеем дело с лабораторным существом. Искусственно созданным!
Сергей не верил своим ушам. Их диалог подозрительно напоминал сцену из голливудского фильма, причем снятого по дешевому комиксу. Если бы он не знал ученого как человека рассудительного, делового и даже респектабельного, подумал бы, что тот издевается или просто в одночасье сошел с ума. Хотя… появилось у него такое подозрение.
– Я полагаю, он… оно… – продукт секретных лабораторий, – говорил между тем Силантьев. – Вряд ли природа способна создать нечто подобное.
– Ладно. Допустим…
– Не допустим, уже не допустим! Это уже не гипотеза, а доказанный факт. – Силантьев схватил со стола какие-то бумаги и потряс ими в воздухе, очевидно, в подтверждение этого самого факта.
– Хорошо. Но о каком животном идет речь?
– А вот это самое потрясающее! Судя по фрагментам ДНК, это Сrocuta crocuta. – Генетик откинулся на спинку кресла и торжествующе взглянул на собеседника.
– А по-русски можно? – робко попросил Сергей.
– Простите. Пятнистая гиена, вот что это такое. Кровь и кожа принадлежат гибриду человека и гиены, – пояснил Силантьев, успокаиваясь.
Сказанное не укладывалось в голове. То есть совершенно. Зато все больше верилось в сумасшествие Силантьева.
– И как этот… это выглядит? – недоверчиво спросил Сергей.
Ученый задумался:
– Да откуда мне знать? Это уже к фантастам… Может, как человек. А может, как гиена. Но я предположил бы нечто среднее. Человек с видовыми признаками гиены. Или гиена с видовыми признаками человека…
Сергею почему-то представился египетский бог Анубис, статуэтка которого, привезенная знакомым из Египта, стояла дома на книжной полке. Только у того голова шакалья… Мысленно заменив ее на ухмыляющуюся морду гиены, Сергей едва не содрогнулся. Если допустить, что Силантьев ничего не путает, то по ночному Владивостоку бродит ужасающее существо. Как же страшно было бедной Алисе, когда на нее напала такая омерзительная тварь! Но как быть с показаниями фейсконтрольщика? Тот ясно сказал: Алиса ушла с парнем. Не с Анубисом и не с гиеной. С парнем! А такое уродливое существо должно скрываться от людских глаз. С гиеньей-то башкой на плечах по городу не пройдешься и в клуб не явишься… «Да тьфу, – одернул он себя. – О чем я думаю? Полный идиотизм! Даже если анализы не врут, скорее всего, маньяк – обычный человек, просто у него какой-то сбой в ДНК».
– А вы знаете, это серьезное научное открытие, – медленно проговорил Силантьев. – Настоящий прорыв в генетике!
– Поймать бы это… открытие, – сквозь зубы процедил Сергей.
– Его обязательно нужно оставить в живых, – взволновался Силантьев. – В научных целях! Это уникальное существо, поймите!
Сергей неопределенно кивнул.
– Следователь уже в курсе?
– Владимир приезжал днем, и я передал ему заключение. Весь вечер мне названивают из экспертной лаборатории. Они там на ушах стоят, никак не хотят верить. Я их понимаю… Обещал проделать анализы еще раз. Хотя… я и без того повторял их неоднократно.
– И все же я позвоню завтра, хорошо? Может быть, какая-то ошибка.
Распрощавшись с Силантьевым, Сергей поехал домой. К тому времени как он поставил машину на стоянку, окончательно стемнело. На стоянке ярко светил прожектор, на улицах зажглись редкие фонари, разлив на асфальте лужицы жидкого синеватого света.
Но до пустыря, через который Сергей шел к своему дому, не доходили ни лучи прожектора, ни тем более свет фонарей. Другой дороги не было. С одной стороны стояла сплошная стена гаражей, с другой – топорщился сухой травой обрывистый склон.
Они возникли словно ниоткуда, вынырнули из тумана. Четверо молодых парней. Двигались настолько бесшумно, что Сергей не заметил их приближения. А когда заметил, было поздно – парни взяли его в кольцо.
Сначала он принял их за местных наркоманов, ищущих деньги на дозу. Но для полудохлых от героина гопников парни вели себя слишком уверенно: не оглядывались, боясь появления патруля, не переговаривались, подбадривая друг друга.
Молчаливое кольцо стягивалось. По опыту зная, что в подобных случаях все решает натиск и быстрота, Сергей стремительно шагнул вперед и ударил первым. Стоя на месте, парень сделал плавное и одновременно неуловимо быстрое движение, отклонившись назад. Его тело неестественно выгнулось, как будто у человека не было позвоночника. Кулак Сергея, который должен был свернуть ему нос, лишь безобидно вспорол насыщенный туманом воздух. Остальные нападающие невозмутимо наблюдали за происходящим. Сергей попытался достать другого, но тот скользнул в сторону, и снова удар не достиг цели. Парни закружили вокруг Сергея, не нападая, но и не давая ему возможности выйти из кольца. Они совершали невероятные прыжки, изгибались, словно гуттаперчевые, уходя от ударов, подскакивали совсем близко и тут же исчезали. Этот шутовской танец все ускорялся, сливаясь в безумный вихрь. Странные существа как будто издевались, демонстрируя свои возможности, наслаждались превосходством над сильным, но все же обычным человеком. Их движения были настолько быстры, что Сергей уже не мог их уловить, замечая вокруг себя только мельтешение желтых огоньков. В какой-то момент он понял, что это светятся в темноте их глаза, горят, как у диких зверей. С этой секунды происходящее казалось страшным сном – настолько дико было то, что Сергей видел перед собой.
Вдруг одна из тварей, отделившись от вихря, прыгнула на Сергея, сбила с ног. Он упал навзничь и оказался прижатым к земле. Попробовал освободиться, но существо, только что порхавшее как бабочка, оказалось поразительно тяжелым. Придавив грудь Сергея коленом и положив ему на шею холодную руку, оно начало медленно сжимать пальцы. Демоническая пляска прекратилась. Остальные трое остановились рядом, с интересом наблюдая за расправой. Растопырив пальцы, Сергей попытался ударить существо по глазам, но оно легко уклонилось.
Перед взором замелькали разноцветные круги, мир вокруг расплывался. Из последних сил борясь с удушьем, Сергей зашарил по земле в поисках камня. Как назло, ничего не подворачивалось под руку. Сознание медленно покидало его, и только вспыхнувшая в душе ненависть заставляла держаться. Ногти – нет, когти, длинные, острые когти твари впивались в кожу. Существо склонилось к Сергею, словно собираясь поцеловать. Совсем близко он увидел его горящие глаза и ощутил сладковатый запах разложения, исходивший из глумливо ухмыляющегося рта.
– Не ле-с-с-сь в это дело, – прошипела тварь, – не лес-с-сь, не копай, хуже будет…
Захрипев то ли от удушья, то ли от бессильной ярости, Сергей дернулся, неловко ударив рукой по собственному боку, и почувствовал боль. Есть! Он сунул руку в карман, выдернул стилет, который не сумел вернуть бабке Глаше, и изо всей силы всадил его в живот существа.
В этот момент он не думал ни о чем, движимый лишь жаждой мести. Но результат превзошел все ожидания. Стилет вонзился в туловище по самую крестовину, вошел так легко, словно под острием была не живая плоть, а кисель. Рука не ощутила сопротивления. Сергея оглушил истошный крик, перешедший в визг. Пальцы твари разомкнулись, отпуская истерзанное горло. Сергей сделал судорожный вдох и замер, парализованный ужасом: лицо существа пошло волнами, сделалось бесформенным, будто мягкая глина под руками невидимого скульптора. Из-под обычной, в общем-то незапоминающейся человеческой физиономии проступали черты зверя. Лицо удлинялось, делаясь похожим на хищную морду, губы вздернулись, показывая крупные клыки. Казалось, вот-вот – и парень окончательно перекинется в животное. Но метаморфозы прекратились, а на лице существа застыла уродливая до нелепости маска, совмещающая в себе черты человека и зверя.
Тварь задергалась и повалилась на Сергея. Провернув стилет в ране, чем вызвал новый вопль боли, Сергей с трудом скинул противника и дернул оружие на себя. Он вскочил на ноги и приготовился отражать новые атаки. Но существа не спешили нападать. Они осторожно обошли Сергея, подхватили под руки своего товарища, нырнули в сгустившийся туман и словно бы растворились в нем.
Сергей побрел к своему дому. Сколько он ни смотрел по сторонам, сколько ни оборачивался – никого не заметил. Твари пропали, будто их и не было. Только стилет, окрашенный кровью, да саднящая боль в горле доказывали, что нападение – не плод больного воображения.
Он вошел во вкус. Хотел остановиться, да не мог. Его снедала не жажда, но память о ней – о тех днях, когда он, задыхающийся, захлебывающийся собственной злобой, метался по тесному подвалу, бросался на стены, оставляя на осклизлых камнях глубокие следы когтей.
