Марина Эльденберт - Палач
Он невероятно отличался ото всех, с кем она обычно знакомилась. Оксане нравились мужчины, с которыми можно не только заняться сексом, но поговорить до и после. Наглые, насмешливые и самоуверенные. Рыцарь ей нравился тоже: его резкость, легкий акцент и аура. Оксана игриво опустилась на сиденье, бросила на него откровенный приглашающий взгляд и вздрогнула, когда он с силой захлопнул дверцу. С ним явно не соскучишься.
— Как тебя зовут? — она пристегнула ремень и откинулась на спинку сиденья.
— Семён.
— Оксана. У тебя любопытный акцент.
— Мои родители переехали в Брайтон в конце девяностых.
— Я всю жизнь прожила в Москве.
— Москва — город контрастов. А где бы ты хотела жить?
Оксана удивленно заморгала. Разговор принимал неожиданный поворот, в чем-то даже откровенный. Она не относилась к тем девушкам, которые путают Австрию с Австралией, хотя многие из её знакомых так и считали. Оксана не спешила их разочаровывать. Бабуля не позволила им с Сашей превратиться в тупых куриц, а благодаря отцу Оксана объездила всю Европу, побывала в Австралии, США и Юго-Восточной Азии. От долгих, насыщенных экскурсиями путешествий, она уставала и любила пляжный отдых, но его слова впервые заставили её задуматься.
В Москве жила семья, но на этом — всё. Она не испытывала к городу особой привязанности или нежных чувств.
— Пожалуй, в Сиднее, — призналась она. — Но здесь моя семья, поэтому Москва меня устраивает. А какой твой любимый город?
Оксана почувствовала, что задела его своим вопросом. По ауре Семена рябью прошло беспокойство. Он сильнее сжал руль.
— Для меня города — это камень и металл, в лучшем случае памятники архитектуры и история. Единственная ценность — воспоминания о людях, благодаря которым мне пришлось в них побывать.
Оксана кивнула. Она готова была согласиться со всем, что он скажет, только чтобы задержаться рядом с ним. В каком-то смысле они поменялись ролями. Большинство мужчин сражались за её внимание. Она же сидит в машине странного парня по имени Семен и думает только о том, чем бы его зацепить посильнее.
— Зачем ты спас меня? — она не собиралась лезть глубже, но поняла, что не сможет побороть любопытство.
Семен ответил не сразу. Он смотрел на дорогу. Молчание затянулось, но Оксана терпеливо ждала.
— Потому что не мог поступить иначе, — произнес он, наконец. Будто поставил точку. Она рассчитывала пробиться сквозь ледяную стену, которую Семен воздвиг вокруг себя, но поняла, что с ним этот номер не пройдет. Стоит надавить ещё чуть-чуть — и она его потеряет.
— Настоящий рыцарь, — довольно рассмеялась Оксана. — И как же мне тебя отблагодарить?
Семен снова промолчал.
Что не так с этим парнем? Семен хотел её, инстинкт чувствующей никогда не подводил. Но почему-то боролся со своим желанием, будто перед ним девственница на первом свидании. Может, он больше по мальчикам? Или случайно провалился в наши дни из пространственно-временной дыры, как в фильме «Кейт и Лео»17?
Оксана закусила губу, чтобы не рассмеяться. Представить себя Семена томно подкрашивающим губы у зеркала она не могла при всем желании. Машину времени пока тоже не изобрели, поэтому и второе предположение она отмела.
— Скажи, куда тебя отвезти.
Ах, так?! Оксана прищурилась, глядя на дорогу, а потом приоткрылась вновь. По салону прокатилась волна древнего, как мир, желания. Тягучая, сладкая патока.
Семен провел рукой по её волосам, притягивая к себе и целуя в губы, и Оксана подалась навстречу короткой ласке. Прикосновение теплых губ и цитрусовый привкус кружили голову. Она вся горела от возбуждения. Его аура переливалась всеми оттенками влечения, и остановить это он уже не мог.
— Туда, где мы сможем остаться наедине, — Оксана мягко отстранилась, облизнула губы и коснулась тыльной стороной ладони его щеки. Жар кожи сводил с ума.
— Ты всегда получаешь то, что хочешь? — Семен включил поворотник, перестроился и на перекрестке повернул налево.
— Всегда получаю того, кого хочу, — довольно улыбнулась Оксана.
Аура Семена напоминала спящий вулкан. Ей хотелось разбудить его, ощутить на себе всю его силу, попробовать ее на вкус. Наверняка Семен ещё не занимался сексом с чувствующей.
Остаток пути молчала и Оксана: в воздухе, пропитанном желанием неосторожное слово, движение или взгляд могли оказаться спичкой в пороховой бочке. Разбиться на полной скорости с парнем, у которого отказали тормоза, ей не улыбалось.
К счастью, до квартиры они доехали минут за двадцать. Они поднялись на шестой этаж девятиэтажного жилого дома старого фонда, расположенного возле станции метро Коломенская. Оксана вспоминала француза и понимала, что потеряла всякую осторожность. Надо было ехать в отель, но туда они уже явно не доберутся.
Стянув обувь, она прошла в большую комнату. Однокомнатная квартира оказалась ниже среднего: и по размеру комнаты, и по обстановке. Вариант десятилетней давности с косметическим ремонтом, но чистый. Интерьер в горчичных тонах, большой раскладной диван, письменный стол, стенка со встроенным телевизором.
Семен положил руки ей на плечи, помогая снять пальто, и реальность качнулась. Оксана всегда хотела узнать, что чувствует обычная женщина, занимаясь сексом. Ей нельзя было отключаться и раскрываться на полную, чтобы не упустить момент и не выпить партнера целиком.
Рядом с Семеном все менялось. Энергии смешивались в невероятный будоражащий коктейль, Оксана чувствовала его желание, как свое, и сходила с ума от каждого прикосновения.
Платье упало к ногам, Семен потянул вниз черное кружевное белье, лаская её рукой. Оксане не требовались прелюдии, она слишком хотела его, выгибалась в его руках, терлась как блудливая кошка и не сдерживала стонов. Он даже не успел раздеться, лишь расстегнул брюки. Семен толкался в ее тело, а Оксана кричала и подавалась навстречу. Она дрожала от восторга, чувствуя его силу, переплетала её со своей и снова терялась в наслаждении.
Он заснул ещё до того, как Оксана вышла из душа. Она не перешла грань, но секс с чувствующей отнимал много сил. В отличие от него, она ощущала легкость и бодрость.
Оксана посмотрела на спящего Рыцаря. Во сне его черты смягчились, разгладились морщины на лбу, исчезли складки в уголках опущенных губ. Она поддалась порыву: погладила его по волосам, — и стала одеваться.
В коридоре покрутилась перед зеркалом, дожидаясь звонка от оператора такси и отгоняя неприятные ассоциации с французом. Тогда она тоже оставила мужчину спящим и настолько измотанным, что он не проснулся, чтобы дать достойный отпор убийце.
Оксана захлопнула за собой дверь, подергала ручку, чтобы убедиться, что она плотно закрыта. А после сделала нечто совсем странное: вырвала листок из ежедневника, написала свой номер и протолкнула его в щель между стеной и дверью. Спускаясь по лестнице, Оксана прислушивалась к глухим гулким ударам напоенного чужой силой сердца и улыбалась. Ей хотелось, чтобы Семен позвонил.
16
Лежа на холодном кафеле, он смотрел на высокие больничные потолки. Лампы то приближались, то отдалялись, свет мерцал. Джеймс чувствовал струящуюся сквозь пальцы кровь, зажимал рану на животе и смотрел в лицо смерти. Тонкие, красивые черты: карие глаза, смуглая кожа, ухоженные темные волосы. Он не понимал, кто перед ним — Хилари или Корделия. Раньше Джеймс всегда их различал.
Боли не было, только смертельный холод, подбирающийся к сердцу, сковывающий тело. Она держала его на прицеле, и Джеймс не сомневался, что вскоре нажмет на спуск.
— Чувствуешь, как это было, Джеймс? — голос отразился от стен палаты, эхом звеня в сознании. — Конечно нет. Ведь я умирала в одиночестве.
Он слышал голос, но женщина, стоящая рядом с ним не раскрывала рта. На её лице будто застыла маска — слепок жизни на поразительно похожем на человека манекене. Какое-то время она равнодушно смотрела на него сверху вниз, потом повернулась и ушла. Он слышал затихающий стук её каблуков. Следом за холодом вновь пришла темнота.
— Мне было так страшно, Джеймс, — спокойный, насмешливый голос Хилари. Сначала издали, потом совсем рядом. — Ты не представляешь, насколько… — холодная рука касалась его запястья, ледяные пальцы скользили по теряющей тепло коже. Её волосы задевали его лицо, а дыхание было прерывающимся и сиплым.
Теперь, во тьме, он склонялся над ней, а Хилари цеплялась за его руку, судорожно выдыхая воздух. Между пальцев по-прежнему струилась кровь — не его, её.
— Помоги, помоги мне, пожалуйста! — голос Хилари дрожал. — Ты ведь не позволишь мне умереть… Я знала, что ты придешь за мной… Я знала…
Больно, как будто удар под дых или ножом между ребер. Ножом, который потом с силой провернули и выдернули из раны. Кровь выплескивалась, как вода в неисправном фонтане: рваными рывками.
