Николай Коробов - Время оружейников
– Да нет, с чего бы вдруг? Все здорово, слушаю ваше состязание в остроумие и радуюсь.
– Капитан, ну, вправду, ну чего ты завелся? Так уж получилось, что мы с твоей Рысью остры на язык, чего истерить-то. Или ты расстроился, что ты не главный? Так нет же, главный, самый главный. – Сержант пожала плечами, – Не понимаю.
– Действительно, Ром, – Кристина подсела к нему, провела рукой по голове, ероша волосы.
Тигренко расхохотался, эка черти, его же выставляют дураком, и как подпевают-то друг другу, любо-дорого.
– Молодцы, выставили меня истеричкой, с манией величия и сидят довольные. Ладно, проехали, как-нибудь вытерплю, но клоунаду заканчивайте. Сейчас быстренько завтракаем и вы по ходу, объясняете, где мы оказались и что будем делать.
Завтрак вопреки ожиданиям Тигренко прошел спокойно, Рысь пару раз мимоходом зацепила Корявна едкими комментариями, но сержант благоразумно проигнорировал провокации. Развернув карту он указал точку их нахождения, уточнив, что погрешность если и есть то минимальная. Роман с облегчением увидел, что они оказались очень близко к пункту назначения, хоть и заблудились.
– Получается мы где-то рядом с этим Князем?
– Получатся то получается, но учитывая масштаб карты, наше рядом может выйти и парой километров и двадцатью, что намного хуже.
– Но направление движения нам известно, а это радует, хоть какая-то определенность.
– Ну да, – Корявень почесал бороду, – но с бензином у нас беда, а учитывая, что едем по бездорожью.
– Ладно, я тебя понял и что ты предлагаешь? Бросить мотор?
– Ну, зачем же так сразу бросить, транжира ты капитан. А я предлагаю заховать его где-нибудь в кустиках.
К ним подошла Кристина, поставил две кружки от которых поднимался пар, распространяя терпкий аромат.
– Во, я вам груйды заварила.
– А ты их правильно-то сварила? – подмигнул ей Дубов, – или так, что мы с капитаном научимся летать?
– Правильно-правильно, не бойся, была б возможность, тебе бы отдельно сварила.
– Ага, но думаю, я бы этому не обрадовался.
– Это точно.
Тигренко уже уставший от этих постоянных колкостей спутников, молча взял кружку, сделал глоток. Горячий напиток и впрямь оказался очень не плох, достаточно сладкий, с приятным запахом отдаленно напоминающим дынный.
– Ну как? – спросил Олег, с интересом наблюдая за дегустацией, – давай, делись впечатлениями.
– Бери да пробуй, чего тут разговоры разговаривать, вкусная штука.
Дубов опасливо покосился на стоящую перед ним кружку, принюхался, сморщив нос.
– Как-то странно пахнет.
– Ой, да по тебе все что спиртом не пахнет, то странно.
– Ну, не делай из меня такого уж записного алкаша. Хотя доля истины в твоих словах есть, спирт пахнет привычно и правильно, а этот твой отвар непривычно и странно.
– Да пей ты уже, – скривился Роман, и протянул кружку Кристине, – сама-то пробовала?
– Нет еще, – тряхнула кудряшками Рысь, – правда вкусно?
– Ага.
Она приняла из его рук отвар, сделала маленький глоток, зажмурилась. Нечленораздельное «ММмммм» явно указало, что девчонке напиток пришелся по душе. Глядя на нее, наконец-то решился попробовать этот «чай» и Дубов. Пробурчав в бороду: «Была, не была!», он, выдохнув, сделал несколько больших глотков, сразу ополовинив кружку и вынес вердикт:
– Странная теплая жижа, имеющая странный запах и сладковатый вкус.
– Ценитель, блин, – улыбнулся Роман, – жижа странная… трындец просто. Тебе надо было бы колонку в газете вести, что-то типа «оценка блюд», от народ бы веселил.
Рысь присела рядом с капитаном, и он нежно заключил ее в объятия.
– На, Ром, а то я так весь выпью, – протянула она ему кружку.
– Пей, – улыбнулся Тиграш, – и не слушай этого вредного мужика с бородой.
– Ну, да, конечно, – рассмеялся Дубов, – вредного, ага. А что, ведь на самом деле мутная странно пахнущая жижа, безалкогольная к тому же.
– Алкоголик, – скривилась Рысь, – Ром, а давай его застрелим?
Тигренко честно силился не рассмеяться, но это оказалось выше его сил.
– Суровые у тебя методы кодирования.
– Чего методы? – изогнув бровь, повернула к нему голову Рысь.
– Кодирование, так раньше от алкоголизма лечили. – Пояснил все еще хохочущий Тиграш.
– Ну, вот тебе и на, надо валить от вас, а то еще застрелит меня эта истеричка – произнес Дубов и одним махом допил «чай».
Звуки выстрелов разорвали тишину, разом сорвав веселость с людей. Дубов, рывком поднялся, прислушался к недалекой канонаде, и уверенно произнес:
– В километре от нас, на шесть часов, стволов десять работает, судя по активности, хлестается кто-то серьезный.
Тиграш подхватив автомат поднялся.
– Так, я в разведку. Рысь, это не обсуждается, лагерь свернуть, вещи загрузить в коляску. Сержант, быть готовым, если потребуется гнать мотоцикл на максимальной. Все, я пошел.
Едва он выбрался из оврага, и поднялся на невысокий песчаный холм, как выстрелы смолкли. На дальнем краю поляны, у самой кромки воды, залегло три человека, один из них конвульсивно дергался, судя по всему в агонии. Из осиновой рощи появились нападающие, девять человек. Не таясь они подошли на расстояние в десяток шагов к лежащим. Ветерок донес спокойный голос, фразу было не разобрать, но это и не требовалось, Тиграш и так мог с уверенностью утверждать, что прозвучал короткий приказ к капитуляции. После секундной заминки, раздалось одиночное тявканье автомата и все окончательно смолкло. Раненый дернулся в последний раз и затих. Тигренко еще несколько секунд понаблюдал за происходящим: пленных быстро разоружили, умело скрутили руки за спиной, после чего нападающие, потеряли, показалось к ним интерес. Сбившись в довольно плотную группу, они что-то принялись обсуждать, довольно оживленно, один из них при этом постоянно оборачивался и тыкал пальцем в направление стоящих на коленях пленных. Обычная в принципе картина, люди выяснили силовым методом кто прав, кто виноват. Вмешиваться Тигренко не собирался, к чему лезть в незнакомые разборки. Но от чего-то, обернувшись, зашипел вниз, уверенный, что Дубов услышит:
– Сержант, Рысь, поднимайтесь сюда, и бинокль возьми.
Не прошло и минуты, как рядом с ним улеглась Кристина держащая в руках свой неизменный пистолет-пулемет, глаза ее сверкали нешуточным азартом. Тиграш шикнул на нее, перевел взгляд на Олега. Корявень улегшийся чуть дальше, уставился в бинокль.
– Ничего не понимаю, то ли у меня все еще глюки с позавчерашней попойки, то ли там форменная чертовщина творится. Они их на кол посадить собираются что ли? – Дубов отстранился от бинокля. Оглянулся на сидящего позади капитана, тот перезаряжая автомат, пробурчал:
– Не уверен, не стреляй… глюки… тьфу, думать надо что пьешь… и в каких количествах. Рысь, забери у него бинокль. – Роман и сам видел, что совещавшиеся пришли к какому-то решению, и шестеро из них направились в лес, откуда минутой позже, приволокли два бревна. Хотя с чего Олег сделал свои кровожадные выводы понять не мог. Мало ли для чего можно использовать эти бревна.
Девчонка, хихикнув, ткнула Корявна локтем в бок, и, выхватив бинокль, перекатилась в сторону, едва не врезавшись в Романа.
Олег, потирая ушибленный бок, прокомментировал:
– У рощицы, где проплешина песчаная. У дальней кромки, на фоне зарослей.
Кристина поводила биноклем, выискивая названные ориентиры, замерла вдруг. Дубов понял, что-то не так, слишком напряженно всматривается, произнес:
– Капитан… Роман… – договорить он не успел. Рысь, вскочив, кинулась к мотоциклу, на ходу закидывая ПП за спину. Догнал, когда она уже запрыгнула верхом на старенький Урал, и безрезультатно, но упорно пыталась его завести.
– Ну и куда мы собрались? Рокерша новоявленная, чего машинку ломаешь-то?
Она молчала, лишь закусила губу едва не до крови. Злой колючий взгляд уперся в глаза Дубова, и тот, непроизвольно отпустив ее руку, сделал шаг назад, уж слишком тяжел, слишком пропитан ненавистью. Послышались торопливые шаги, подошел ничего не понимающий Тиграш, спросил:
– Что за балаган? Что за шум, мать вашу!?! Совсем охренели!? Давайте еще парад утройте, а то на нас внимания не обращают. Сержант?
Корявень лишь повел могучими плечами, мотнул головой на Кристину, дескать с нее спрашивай. Роман обернулся к сидящей на мотоцикле, вопросительно приподнял бровь. Он не ругался, не требовал, и это, по-видимому, сыграло главную роль, Рысь сломалась. Плечи ее мелко затряслись, покрытые пылью щеки расчертили влажные дорожки.
– Там наши… пацаны наши… с Первоцвета…
Роман моментально все понял, перехватив автомат, передернул затвор, бросив мимоходом:
