Андрей Лавин - Игра Ассасина
Рассмеялся в голос. Стоило ломать отмычки, жизнью рисковать, чтобы припереться на пустой склад, понюхать заплесневелую стенку? Хотя надо бы получше обследовать стеллажи… шагнув вперед, чуть не упал – споткнулся обо что-то твердое и острое. Потер ушибленную голень, посветил на препятствие: деревянный ящик, застеленный то ли брезентом, то ли мешковиной. Я поднял ткань и возликовал: гранаты! Раз, два… шестнадцать!
Ну вот, хоть что-то на складе осталось. Поднес одну к лицу, осмотрел и стал набивать гранатами рюкзак.
Потом приоткрыл дверь: стасиков и след простыл, стражи не шевелились. Зато я отяжелел, и, чтобы двигаться бесшумно, затрачивал непомерно много усилий.
Вот и вентиляция. С большим трудом удалось забросить в лаз рюкзак, он громко грюкнул о металл – я подскочил как ужаленный и змеей ввинтился в проем.
Ох и сложная эта работа… Немного повалявшись в пыли и паутине, я успокоился, хлебнул воды из фляги и на четырех костях двинулся воевать с опухолью.
Сдвинув решетку, осмотрел помещение с терминалом и лег на бок у железной стенки. Что бы такое придумать? Для начала надо глянуть, сколько у меня антидота. Открыл походную аптечку, перебрал склянки… Два шприц-тюбика, две ампулы.
Вопрос второй: как ввести антидот в Саркому, не дотрагиваясь и не приближаясь к ней? Да и обязательно ли колоть?..
Точно! Надо повредить ей тушу и закинуть в открывшуюся рану все, что есть. Вынув гранату, прижал усики, выдернул чеку, швырнул в Саркому и зажал уши. Громыхнуло. Осколки простучали по стенам. Выглянул: опухоли разворотило бок, она истекала бледно-желтой слизью, а из единственного глаза лились багровые капли. Рана быстро затягивалась, края ее сходились, подрагивая. Брр, ну и зрелище!
На беззвучный призыв тут же прискакали стасики, засуетились вокруг. Самые сообразительные начали штурмовать стену с возмущенным стрекотанием, чтоб до врага и супостата дотянуться. Я пальцами сломал верхушки ампул, привязал их к здоровенной гайке и швырнул в быстро рубцующуюся рану на теле опухоли.
Ничего не произошло. Рана продолжала заживать, Саркома возмущенно дергала мицелием, стасики стрекотали вокруг.
Ах ты ж зараза бессмертная. Пусть не убью, но покалечу! Достал еще одну гранату и собрался уже выдернуть чеку, когда заметил вздувающийся на теле опухоли нарыв. Саркома заколыхалась интенсивнее. Нарыв распух, рыхлая плоть вокруг него изменила цвет на гнилостно-бурый. Нити мицелия начали чернеть.
Пабамм!
Поздравляем! Вы достигли нового уровня! Текущий уро…
ПАБАММ!
Поздравляем! Вы достигли нового уровня! Текущий уро…
ПАБАММ, ПАБАММ!
Поздравляем! Вы достигли нового уровня! Текущий уровень: 20
Ну вот и хорошо, сразу четыре уровня. Я победил рак и получил Нобелевку!
Нарыв лопнул с хлюпанием, и чуть ли не на полтора метра выплюнул струю гноя. Он попал на панцирь стасика, тот заверещал, упал на спину и завертелся волчком. Остальные замерли, подергали белесыми усиками, заметались и рванули прочь.
Саркома осунулась, потемнела и начала истекать желтоватой слизью. Стасик затих, только его ноги – задние толстые, похожие на слоновьи, и две пары передних, насекомьих, продолжали подергиваться. Присмотревшись к нему пристальней, я заметил шероховатость на грудных пластинах. Прошло несколько секунд – и они провалились внутрь. Значит, издыхающая Саркома изрыгнула кислоту, причем в реакцию та вступает исключительно с органикой: слизью забрызгано все помещение, но она не разъедает стекло, металл и бетон.
Интересно, если сейчас спрыгну и резиновая подошва коснется кислоты – что будет? Непонятно. Лучше не рисковать. Я ухватился за края вентиляционного отверстия, по стеночке сполз вниз, на чистый пятачок пола. Машинально пригнулся, ожидая нападения, но вроде никто ко мне не спешил. На цыпочках стал красться мимо бледнеющего стасика, мимо трупа Саркомы, пузырящегося и истекающего гноем. Она уже стала полупрозрачной, и я задержался возле нее. Из крутого босса – крутой дроп!
И точно, на полу лежали блестящие черные пластины. Только это был дроп не с Саркомы, а со стасиков.
Пластины «Жесть Таракана».
Я потер руки. Это ж запчасти от бронекостюма типа «суперброня», как был на Шварце. Да за такую вещь любой игрок моего класса почку продаст! Я и сам бы того… Продал виртуальную почку.
Но вот почему с Саркомы ничего не упало? Босс же. Из боссов падают уникальные предметы. Собрал пластины, запихал в набитый рюкзак и, обходя лужицы бурой слизи, которой стала опухоль, направился к терминалу. Тот находился на противоположном конце помещения, неподалеку от второго входа. Только сейчас я сообразил, что напоминают металлические круги, между которыми он висел – ударные тарелки, какие используют праздничные оркестры.
Когда подошвы коснулись нижней пластины, она зазвенела, завибрировала. Верхняя «тарелка» отозвалась глубоким протяжным звуком.
Сейчас как опустится одна на другую! Но ничего такого не произошло. Я провел рукой по подлокотнику кресла, шагнув к «приставке» на торчащей из подлокотника тонкой подвижной консоли. По форме пульт напоминал полукруглый бумеранг. Справа и слева – разноцветные кнопки в три ряда, верхние – зеленые, под ними – желтые, снизу – красные. На них – ни букв, ни цифр… Между двумя «крыльями» – черный джойстик. Опустив на пол тяжелый рюкзак, я подергал рычажок, нажал первую зеленую, самую большую кнопку. Система обесточена, сначала надо пустить электричество. Где-то должен быть резервный генератор. Ага! Метнувшись к стене, рванул рубильник с двумя молниями и вернулся к терминалу.
Помещение ожило, затрещало лампами, замигало кнопками приборов, засвистел работающий вентилятор. И где искать разъем, чтоб сунуть флешку?
Вспыхнул свет, на миг ослепив: прямо над головой включился вмонтированный в потолок экран, появилась странная заставка – три вращающихся одно вокруг другого солнца. В углу заставки мерцала восьмерка с разомкнутыми кольцами, похожая на песочные часы. Где-то я ее уже видел. А. Точно! Татуировка симпатичного йети Ваги!
Осмотрел «приставку». Вот и разъем подходящего размера. Остается надеяться, что я все правильно сделал.
Донесся звук помех, будто кто-то задышал в плохо настроенный микрофон. На экране замигали, сменяя друг друга, цифры. И что дальше? Моя миссия выполнена?
Снаружи завизжали, захрюкали свинолюди, затопали по коридорам. Вот оно! То, чего я боялся: включение системы всполошило всех местных мобов, у них даже могла измениться динамичная программа – и они сорвались с насиженных мест, к которым раньше были пристегнуты. Сейчас растерзают в секунде от цели! Обидно же… И непонятно, что с компом: он так грузится или самораскодируется? Может, лучше вернуться в вентиляцию? Я уже развернулся, чтоб спасаться бегством, и тут в помещение хлынули мутанты.
Прицелился из винтовки в ближайшего, выстрелил. Тварь даже не замедлилась. Растопырилась в полете, разинула пасть. Оскаленные клыки, стекающая нить слюны…
Мутант налетел на невидимую преграду в трех метрах от меня и будто стек по стеклу. Бегущие за ним остановились, потоптались на месте, словно по команде развернулись и потрусили обратно. Разбившийся о стенку мутант приподнялся, загребая передними лапами, пополз за товарищами. Задние у него отказали, следом тянулась влажная полоса. Через несколько секунд в помещении стало пусто.
Снова затрещали помехи, и ровный мужской голос проговорил:
– Здравствуй. Я ждал тебя.
Вздрогнув, я завертел головой. В зале никого не было. Голос лился из динамиков.
– Пожалуйста, отойди на край силовой пластины, – проговорил незнакомец. – И не бойся, тебе ничего не угрожает. Если ты здесь, значит, достоин знаний.
Я выполнил просьбу, не переставая озираться. От центров пластин сверху и снизу отделились тарелки поменьше и зависли одна над другой. Между ними с треском пробежала молния, натянулась светящаяся нить и приняла очертания лысого мужчины в белом халате, с аккуратной седой эспаньолкой. Изображение было размером с младенца. Карие проницательные глаза смотрели в самую душу.
– Наконец-то ты пришел, – заговорил профессор.
Я пожал плечами.
– Хотел бы я знать зачем.
Язык не поворачивался назвать этого человека стариком, но ему было точно за шестьдесят.
– Как тебя зовут?
– Шад.
– Скажи, Шад, ты не знаешь, Вага жив?
– Жив, – кивнул я. – Он меня сюда и направил.
– Это хорошо. Меня называют Милош. Вага не ошибся, уверен. Ты хочешь знать историю Технозамка?
– За тем и пришел!
– Что ж, слушай… Много лет назад мы, ученые-биотехнологи, проводили серию экспериментов. Ноосфера влияет на людей, люди – на ноосферу. Мы видели, что эволюция человечества зашла в тупик, люди превратились в жвачное стадо, и решили это изменить. Работая в лабораториях военного комплекса нового поколения, мы изменяли людей. Выращивали гибридов и химер с заданными генетическими свойствами. Давали вторую жизнь смертельно больным детям. Вага… От него все отказались, у него был иммунодефицит, ему оставалось жить пару месяцев…
